Он прошел по внутреннему дворику, толкнул было сетчатую дверь кухни – но она тут же захлопнулась опять, едва не ударив его по лицу и едва не раздробив его пальцы о косяк. Не отдерни он руку в последнюю секунду, ему бы не миновать серьезных травм. Со злостью повернув дверную ручку еще раз и распахнув дверь, Джеймс заорал:
– Меган!
Но на кухне ее не было.
Джеймс остановился, посмотрел по сторонам и, хотя был растерян, предпочел бы чувствовать еще большую растерянность, действительно не знать, что произошло. Дверь перед его носом захлопнула не сестра. Нет, это сделал кто-то
вернее, что-то
иное. И это было не простое баловство. То существо, которое захлопнуло дверь, хотело причинить ему вред.
Джеймс осторожно зашел на кухню, огляделся.
– Меган! – На сей раз он выкрикнул имя сестры не потому, что был зол, а потому, что нуждался в ней, хотел, чтобы она была рядом. Может быть, она не смогла бы защитить его так, как это смогли бы сделать родители, но она старше и смелее, и вдвоем они смогут лучше защититься от… от… от того, что им грозит.
– Меган?
Ответа не последовало, и он пошел вперед, снова зовя ее по имени. Краем глаза уловил движение и, посмотрев вправо, увидел, что дверь подвала медленно распахивается. Джеймс хотел закричать, броситься бежать, но был словно пригвожден к месту, и в царящей внутри дома тишине стали слышны шаги, медленные, неторопливые шаги мужчины, поднимающегося по ступенькам подвальной лестницы.
Мужчины, который скалился в углу.
Теперь Джеймс все-таки побежал. Он не хотел оставлять Меган в доме одну, но его разум был уже не способен сознательно мыслить. Джеймс действовал, повинуясь чисто животному страху, выбежал на задний двор, руководствуясь одним только инстинктом самосохранения. Пронесся мимо патио, увидел перед собой обрушившуюся внутрь яму, которая чуть не убила его, и снова пришел в ужас.
Боясь задержаться на заднем дворе хотя бы еще на секунду, бросился за угол дома с такой быстротой, на которую были только способны его ноги, пробежал по подъездной дороге, вылетел в палисадник, надеясь, что в ворота как раз сейчас будет заезжать машина родителей. Но ее нигде не было видно. Зато на парадном крыльце сидела Меган, уставившись в свой айфон. Она подняла голову и посмотрела на него, спешащего со всех ног. По-видимому, она была здесь уже давно, и Джеймсу вдруг стало холодно.
Ее тогда вообще не было в доме.
Он был там совсем один.
Нет, не один.
Джеймсу стало еще холоднее.
Меган не просто смотрит на него, вдруг понял он. Она уставилась на него. Ее лицо побелело, глаза округлились.
Как будто сестра только что увидела привидение.
Он постарался отогнать от себя эту мысль. Не об этом ему сейчас хочется думать. Джеймс стоял перед ней, тяжело дыша и пытаясь отдышаться, чтобы рассказать ей, что произошло. Но прежде чем он успел вымолвить хоть слово, Меган встала, подошла к нему и с тем же потрясенным видом, с которым только что на него смотрела, протянула свой айфон.
На экране виднелось сообщение: Если Джеймс расскажет, он умрет.
И он понял ее страх. Он чувствовал то же самое.
– Что это значит? – прошептала сестра. Она осторожно огляделась по сторонам, словно боялась, что их подслушивают. – Расскажет кому? Расскажет что?
Сообщение на экране изменилось.
Привет, Джеймс!
У него перехватило дыхание.
– Кто это? – спросил он. – Кто посылает тебе сообщения?
– Не знаю! – Она по-прежнему говорила тихо, и в ее голосе звучала паника.
Кто бы это ни был
Что бы это ни было
действовало в режиме реального времени. Оно знало, что Джеймс здесь, с Меган, и смотрит на экран ее телефона. Он повертел головой справа налево, надеясь увидеть кого-нибудь на тротуаре или во дворе кого-то из соседей. Но он ведь знает, что эти сообщения посылает отнюдь не кто-то с улицы, не так ли? Джеймс едва не оказался погребенным заживо, дверь кухни чуть не раздробила его руку, нечто только что поднималось за ним из глубин подвала, и стоило ему выбежать в палисадник, чтобы сразу рассказать обо всем этом родителям, как только они вернутся, Меган получила это сообщение. Если Джеймс расскажет, он умрет.
Это была не шутка. И не совпадение. Это было предостережение.
Потрясение, написанное на лице сестры, сказало ему, что это понимает и она.
На экране появилось новое сообщение. Я убью вас обоих.
– Выключи его! – вскрикнул Джеймс. Он не собирался кричать на нее, но его голос был полон паники и прозвучал слишком громко.
Тревога брата вывела Меган из ступора, и она выключила телефон, перебрасывая его из одной руки в другую, как будто он был горячим и мог ее обжечь.
Прежде чем они успели сказать друг другу хоть слово о том, что произошло, и о том, что теперь делать, на подъездную дорогу заехала машина родителей. Одновременно у обочины остановилась машина отца Робби, и из нее вылез Робби. Когда их папа вышел из фургона, Джеймс повернулся к сестре, но она, не глядя ему в глаза, дрожащей рукой убрала телефон в карман.
Увидеть Джеймса и Меган, стоящих рядом у парадного крыльца, – это была такая редкость, что отец не мог ее не заметить и, подойдя к ним ближе, пристально посмотрел в лицо каждому из них.
– Что случилось? – подозрительно спросил он. – В чем дело?
Джеймс бросил на сестру выразительный взгляд, умоляющий ее ответить за них обоих.
– Ничего, – ответила Меган. Ее голос звучал куда спокойнее и нормальнее, чем ожидал Джеймс.
Я убью вас обоих.
Джеймс виновато отвел глаза, когда отец, хмурясь, посмотрел на него.
– Что это на твоей одежде? Земля? Ты опять копал?
Джеймс не ответил.
– Я с тобой говорю!
Я убью вас обоих.
Джеймс заметил, что отец смотрит на его рот, пытаясь понять, ел ли он землю, и ему захотелось заплакать, потому что его переполняло чувство бессилия, которое он не смог бы выразить никак иначе. Но рядом был Робби, и они с Меган получили предостережение, так что он взял себя в руки и сумел удержаться от слез.
Робби подошел к нему как раз в тот момент, когда папа перевел свой пристальный взгляд на Меган. Пока внимание отца было отвлечено, Джеймс поспешил навстречу другу. Мама стояла у обочины, разговаривая с папой Робби, и он постарался воспользоваться моментом, чтобы увильнуть от обоих родителей и избежать их расспросов.
– Привет, – сказал Робби.
– Привет, – ответил Джеймс.
Допрос с пристрастием, к счастью, был закончен, и папа вернулся на улицу, чтобы поздороваться с папой Робби. Меган осталась сидеть на крыльце, и Джеймс хорошо понимал почему. Сам он боялся идти и на задний двор, и в штаб-квартиру над гаражом, и домой, пока там никого нет, и потому неподвижно стоял посреди лужайки, ожидая, когда родители закончат беседу и пойдут в дом, чтобы вместе с Робби подняться после этого в свою комнату, где они могли бы поиграть в видеоигры или заняться чем-то другим, нормальным.
Джеймс нервно посмотрел на дом, подумал было о том, чтобы рассказать Робби о том, что случилось – в конце концов он непременно это сделает, – но сегодня утром друг выглядел каким-то подавленным и вроде бы даже немного испуганным. Вероятно, Джеймс проецировал на Робби свои собственные чувства, но, как бы то ни было, не хотел еще больше пугать друга и решил, что сейчас неблагоприятный момент для того, чтобы рассказать ему все.
Их родители закончили разговор, папа Робби уехал, родители Джеймса выгрузили из фургона пакеты с покупками и направились в дом. За ними последовала Меган, а за ней – Джеймс и Робби. Тревожась, Джеймс посмотрел через гостиную и столовую в сторону входа на кухню, думая о медленно открывавшейся двери в подвал и тех страшных тяжелых шагах. Он видел, как на кухню прошла мама, и ожидал от нее какой-то реакции, но никакой реакции не было. Мама что-то напевала, расставляя очищающие средства, и Джеймс начал расслабляться. Может быть, там уже ничего нет.
Закрывая парадную дверь, Джеймс заметил на коричневом полу что-то белое. Наклонился. Через щель в двери упал конверт, только на нем не было ни марки, ни почтового штемпеля, ни адреса отправителя. Только одна надпись – Детективному агентству Р. Дж.
Это было странно. Они договорились о названии только вчера вечером после длительного телефонного разговора, в котором Джеймс согласился наконец с вариантом, предложенным Робби, в обмен на то, что он будет «старшим детективом», а Робби – просто «детективом». Джеймс с опаской открыл конверт. Внутри лежала короткая записка, написанная на листке линованной бумаги:
«Уважаемые детективы!
Мне бы хотелось, чтобы вы проследили за человеком по имени Джон Линч. Я считаю, что это он украл у меня очень ценный браслет, подаренный мне моей матерью, и у меня есть все основания полагать, что он также похитил и другие ювелирные изделия у женщин из северной части Джардайна. Если вы сможете доказать, что вором является именно он, я щедро вас вознагражу».
– Так это же здорово! – с воодушевлением сказал Робби, прочитав записку поверх плеча своего друга.
– Думаю, нам не стоит за это браться, – ответил Джеймс.
– Почему?
Джеймс поднял письмо.
– Кто это написал? От кого оно пришло? Почему этот человек не подписался? И с какой стати ей или ему было нанимать для этого дела именно нас? К тому же откуда этому человеку вообще стало известно название нашего агентства? И как это письмо появилось здесь? Его доставил не почтальон. Поскольку он еще даже не приходил.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Робби, хотя в его голосе звучало скорее не несогласие, а беспокойство. Он определенно тоже сообразил, что с этим письмом не все чисто, и Джеймс увидел на его лице ту же тревогу, что и раньше. Пусть Робби и не видел того, что видел Джеймс, но чуял нутром, что многое из того, что происходит в этом доме и вокруг него, далеко не нормально.