Рев недавно отремонтированной машины Карлотты, уносящейся подальше, заглушил гул голосов внутри дома.
«Бьюик» направился к океану. Джерри молчал. Он не знал, что сказать, как выразить чувства. И не понимал, сердился он или боялся. Время от времени он поглядывал на Карлотту. Иногда она выглядела нормально. Иногда у нее был болезненный, бледный вид, от которого Джерри становилось не по себе.
Карлотта старалась избегать его взгляда. Она отворачивалась, глядя на удаляющиеся дома.
Джерри пристроил «бьюик» к скалам, возвышающимся над пирсом, и вышел. Они зашли в рыбный ресторан. Никто так ничего и не сказал.
Внутри на стенах были развешаны морские сети, свечи отбрасывали мягкий оранжевый свет на столы, а у стойки в стеклянных витринах были разложены морские звезды. Джерри заказал им поесть, закурил сигарету, огляделся по сторонам, будто боялся, что та ужасная толпа из дома проследила за ними, а затем осторожно наклонился вперед.
– Что все это было? – тихо спросил он.
Глаза Карлотты наполнились слезами.
– Ну будет тебе, тише, – успокаивал он.
– Они пытаются помочь, – хрипло выговорила женщина.
– Помочь? Кому помочь?
– Мне.
Он оглянулся, едва веря своим ушам.
– Я не понимаю, – сказал Джерри.
Карлотта посмотрела на него. И увидела, как он отдаляется. Она будто чувствовала, что все закончится так. Не знала, конечно, что это произойдет в рыбном ресторане, но все же. Она все ему расскажет, он психанет, и на этом конец.
– Я болела, Джерри.
– Болела? В каком смысле?
– Я не спала. И ходила к врачу.
– Продолжай.
– Я видела всякое. По ночам.
Джерри побледнел. Такие разговоры его напрягали.
– В смысле кошмары.
– Вроде кошмаров.
– И ты ходила к мозгоправу?
Карлотта понимала, что увиливать уже не смысла.
– Да. К психиатру.
– И?
– И я больше к нему не хожу.
Джерри вскинул бровь. Кажется, эта фраза вызвала у него облегчение.
– Хорошо. Но как это связано с теми людьми у тебя дома?
Подошел официант с омарами и салатами, поставил их на стол и ушел. Сумерки отбрасывали бирюзовый отблеск сквозь огромное окно, выходившее на Тихий океан.
– Ответь, Карлотта.
– С психиатром мне не становилось лучше. Так что теперь мне помогают эти люди.
Казалось, Джерри обдумывал сказанное. Будто им овладели разные мысли. Внезапно он схватил вилку и со зверским аппетитом принялся есть салат.
– Хммм, – промычал он, прожевывая. – Помню, та женщина сказала, что психолог или типа того.
– Ты не злишься?
Джерри ответил не сразу.
– Какого черта я должен злиться? Ты не спала по ночам, не отдыхала.
Карлотта была поражена. Ей казалось, что он уйдет. И все же она не знала, что Джерри думал на самом деле.
– Это все появилось недавно. С тех пор, как ты уехал.
Джерри рассмеялся.
– Я знаю, почему ты не могла уснуть, – сказал он и подмигнул.
У Карлотты не было аппетита, но она нерешительно попивала вино. С Джерри она снова начала чувствовать себя как раньше. Спокойной, даже очаровательной. Ей хотелось куда-нибудь с ним пойти.
– Кстати, – сказал он, – а зачем все это оборудование? Там было столько проводов, что можно компьютер сделать.
– Это для измерения.
Джерри поднял взгляд. Его глаза сверкнули. Карлотта не понимала, что это – смех или злость.
– И что они измеряли?
– Дом.
– Знаешь, Карлотта, я задаю вопрос, а ты ни на что не отвечаешь. С тех пор, как я вернулся. Ты хочешь быть со мной или нет?
– Конечно же хочу, – ответила женщина, наклоняясь ближе и кладя руку на его.
Это прикосновение отрезвило обоих.
– Тогда расскажи, что они меряют, – просто сказал Джерри.
– У них есть теория, – сказала Карлотта, – что-то в доме не дает мне спать.
Джерри выпил еще один бокал вина и налил им снова.
– Пожалуй, звучит логично.
Джерри прожевал и проглотил. Долгое время оба молчали. Карлотта почувствовала, как к ней возвращается аппетит. Она снова стала частью мира, к которому принадлежат другие гости. Всего лишь женщина, которая ужинает со своим возлюбленным, они слушали тихую музыку и смотрели, как далеко за горизонт земли опускается солнце. Она больше не была уродкой. Цирк закончился. Она старалась даже не думать о своем доме.
– Безумное вышло приветствие, да? – улыбнулся Джерри.
– Надо было сказать тебе, Джерри. Пожалуйста, прости.
Джерри доел и жестом попросил сделать Карлотту то же самое. Ее аппетит медленно рос. Не только к еде, но будто к самой жизни. Джерри поглаживал нежную кожу ее руки; браслет тихо позвякивал на белой скатерти.
– Я всегда думал, – сказал он, – что есть лишь одно лекарство от плохого самочувствия. В смысле вот здесь. В сердце. Когда ты любишь кого-то, а этот человек любит тебя. Тогда можно справиться со всем, что тебе уготовано. А без близкого ты можешь быть хоть миллионером, но все равно несчастным, – Джерри покраснел. – Ты понимаешь, о чем я? Я не верю в таких врачей. Не пойми неправильно. Если ты не можешь заснуть и хочешь лечиться, я не против. Но я думаю, то, что происходит между двумя людьми, гораздо важнее.
Карлотта улыбнулась и прижала его руку к своей щеке.
– Поехали домой, – мягко сказал он.
Карлотта замерла.
– В чем дело?
– Там так много людей…
– Наверное, они уже уехали.
– Иногда они оставляют оборудование в доме.
– И какая разница?
– Не очень романтично. Давай поедем в мотель. У океана?
– Я хочу проснуться с тобой в нашей кровати.
Карлотта неуверенно улыбнулась.
– Что-то и правда не так, – пробормотал он.
– Нет. Я позвоню домой и попрошу всех уйти.
Они собрались уходить. Карлотта позвонила домой. Джерри почувствовал, что снова злится. Но он не знал, кого винить. Он подумал о молодых людях, рассевшихся по всему дому. Почему из-за них ему стало тревожно? Почему даже сейчас он чувствовал, что Карлотта что-то скрывает? Зачем ей звонить? Внезапно их отношения стали полны напряжения и загадок. «Вот тебе и возвращение домой», – с горечью подумал Джерри и допил вино одним глотком.
19
Карлотта держала Джерри за руку. Она боялась этой странной пустоты дома теперь, когда все ушли. Где вся ее армия? Ночь была темной и безлунной. Билли сидел в гараже. Девочки готовились ко сну в соседнем доме. Все это казалось таким знакомым и таким жутким.
– Было бы намного приятнее, – тихо сказала Карлотта, – где-нибудь подальше отсюда.
Джерри провел носом по задней стороне ее шеи и мягко поцеловал в губы.
– Я привез тебе кое-что из поездки, – прошептал он.
Она казалась почти отвлеченной, задумавшейся о чем-то другом. Джерри не мог этого понять. Карлотта не отвечала.
– Что? – наконец спросила она.
– Увидишь, – ответил он с улыбкой.
Джерри включил свет. В доме было неуютно; повсюду обрывки бумаги и блокнотов, на полу валялись концы проводов и шурупы. Джерри открыл окно и порадовался ночному ветерку, который раздвинул занавески и подул ему в лицо. Весь район выглядел таким мирным, тут и там рассеивались прямоугольные желтые огоньки сквозь завесу темнеющего кустарника. Он праздно гадал, почему девочки ночуют у соседей. Его отвлек отдаленный собачий лай, и теперь уличные фонари странно вспыхивали, уменьшались, а затем снова становились ярче. «В чем дело?» – задумался он.
– О, Джерри! – прошептала Карлотта. – Это прекрасно!
Она держала перед собой шелковую ночную рубашку. Спереди были переплетены черные ленты, а по бокам – тонкое белое кружево.
– Ну, – пробормотал он, – надеюсь, размер твой.
Женщина улыбнулась ему и поцеловала в губы. Но ее глаза были пустыми, вернее, смотрели на что-то другое. Точно не на него. В нем начала расти ревность, как черная туча. Джерри наблюдал, как Карлотта прижимала шелк к щеке, ощущая его гладкость. Внезапно она стала похожа на какую-то марионетку, пустую и лишенную чувств. Но кто дергал за ниточки?
– Может, она немного откровенна, – сказал Джерри.
– Нет, – посмеялась Карлотта. – Я буду чувствовать себя в ней такой красивой.
– Можешь вернуть, если размер не твой. У них много магазинов…
– Все идеально, дорогой, – уверила она.
Джерри сел рядом с ней на диван, заглядывая в ее глаза. Какая бы далекая грозовая туча ни была там много месяцев назад, она выросла. Стало ясно, что теперь она нависала над Карлоттой. Завладела ей. «Странное отчуждение, которое иногда охватывает влюбленных при разлуке, оно не пройдет», – думал Джерри. Он начал чувствовать злость и унижение, вокруг него росло одиночество, такое же густое и бесконечное, как ночь, опустившаяся на землю.
– Карлотта, – прошептал он, наклоняясь вперед.
Его губы нашли ее, мягкие, но еще не теплые, и прижались ближе. Только когда он слегка коснулся рукой ее шеи сзади, а потом начал прижимать руку все сильнее, у нее перехватило дыхание, и она прильнула к нему крепче.
– Я так рада, что ты вернулся, – прошептала Карлотта.
Джерри почувствовал, как она дрожит в его руках.
– Это в последний раз, – сказал он. – Мне предложили вакансию.
Карлотта не ответила. Он не видел ее лица. Он задумался о том, какие мысли посещали сейчас ее голову. Ему было неловко. Он и не предполагал, что снова будет неуверен в себе, когда вернется.
– Я хотел найти нам жилье в Сан-Диего, – сказал Джерри, – но не успел.
Она что-то невнятно промурчала, снова и снова целуя его в шею. Джерри почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Ему было так одиноко. А теперь даже не верится, что Карлотта снова в его объятиях.
– Можем выбрать что-то вместе, – хрипло сказал он. – Так будет даже лучше.
Карлотта лишь тихо прошептала срывающимся голосом:
– Я очень хочу, Джерри. Да. Как можно скорее.
Теперь, когда между ними внезапно возникло тепло, то странное ощущение исчезло. Джерри почувствовал, как жар ее тела пере