дается и ему. На мгновение у него почти закружилась голова.
– Джерри, Джерри, – тихо повторяла женщина.
Где-то далеко мужчина позвал свою собаку. Отдаленный шум машин эхом разносился по Кентнер-стрит. Джерри закрыл глаза. Была только Карлотта. Он вдыхал нежный аромат ее кожи, чувствовал ее нежные руки на своих и хотел ее прямо здесь и сейчас.
– У меня есть вино, – с улыбкой предложила она.
Джерри притянул ее лицо к своему. Из ее глаз исчез страх. Там осталась только Карлотта. Зрачки в темной комнате стали большими и глубокими, лицо слегка раскраснелось. Волосы изящно спадали со лба и висков. Ноздри слегка раздувались при дыхании. Она ему улыбалась.
– Оно мне не нужно.
– Нет. Выпьем, – игриво сказала она. – За тебя. Отметим твой приезд.
Карлотта встала и подошла к холодильнику. Джерри наблюдал за ней из дверного проема кухни, за ее гибкими, грациозными движениями. Никто не стал включать свет. Она боролась с пробкой.
– То еще возвращение, – незлобно отозвался он.
Ее улыбка в мгновение поблекла, но потом она рассмеялась. Вымученно. Передала ему бокал, в котором блестела прозрачная жидкость. Они чокнулись и выпили.
Джерри никогда не видел Карлотту такой красивой. В ней чувствовалось новое качество. Она выглядела так, словно ей нужен был защитник. Он не знал, от чего. Но теперь Джерри видел ее по-другому. Она казалась мягче, почти меньше ростом, темнее. Возможно, все из-за теней и вина. Но Джерри хотел ее сейчас и видел в ее глазах то же самое.
– Еще один бокал, – прошептала Карлотта.
Крошечный браслет болтался у нее на запястье, пока она наливала. Джерри поднял свой бокал. Его губы снова встретились с ее, холодными и влажными от вина. По его телу пробежала дрожь. Темнота стала невыносимо соблазнительной, мягкое присутствие окутывало их обоих своими бесконечными тайнами.
Карлотта взяла его за руку. Они прошли через гостиную, мимо термометров, торчащих из бельевого шкафа. Она остановилась, приложила пальцы к губам, а затем повернулась к нему.
– Пойду надену, – сказала женщина, прижимая ночную рубашку к груди. – А потом заходи.
– Хорошо, – сказал он.
Она открыла дверь в спальню. Мгновение спустя ее рука высунулась наружу, держа его халат.
– Интересно, чей это? – спросил Джерри, ухмыляясь.
Карлотта радостно ему подмигнула и скрылась в спальне.
Он был в ванной, когда услышал снаружи голос поверх радио. Это был Билли, прислонившийся к верстаку и подпевающий песне. Джерри видел тень Билли, когда тот снова склонился над тисками. Нахмурившись, Джерри тихо закрыл окно. Он не хотел, чтобы сегодня вечером им кто-то мешал. Голос Билли затих и пропал.
Карлотта издала тихий стон. Это было похоже на детскую игру, такой слишком протяжный стон.
Джерри скользнул в свой халат и тихо рассмеялся.
Она снова застонала.
– Карлотта, Карлотта, – мягко упрекнул он.
Джерри пригладил волосы, осмотрел лицо в зеркале и прополоскал рот. Затем вышел в коридор и выключил свет в ванной. Было холодно, и он поплотнее закутался в халат.
Карлотта снова застонала.
Джерри игриво рыкнул, имитируя тигра. Он хмыкнул, вслепую шаря по коридору. А потом рассмеялся вслух, когда случайно сунул руку в бельевой шкаф и нащупал спутанные провода.
Когда Джерри дошел до ее двери, раздался новый стон. На этот раз звучало не смешно.
– Карлотта? – прошептал он.
Дверь заклинило. Джерри навалился на нее. Безрезультатно. Он надавил. Прозвучал длинный, тихий, отчаянный стон.
– Карлотта!
Джерри распахнул дверь. Та ударилась о стену и отскочила назад, задев его по руке. Он увидел Карлотту в темноте, среди теней. Ее тело выгнулось дугой. Он увидел, как бледное мерцание простыней отделилось от ее спины, когда нежная кожа приподнялась, и женщина застонала.
– В чем дело, милая? – спросил Джерри. – Тебе плохо?
Вдруг она заметалась, напряглась, ее голые бедра медленно всколыхнулись, а потом разошлись в стороны.
– О-о-о-о!
Теперь Джерри смог различить в темноте очертания ее мягкого тела, грудь была приплюснута, будто ее придавили и раздвинули, расплющивая.
– Карлотта!
– О боже!
Сильно дернув тазом, она застонала. Но там ничего не было. В его мозгу вспыхнули тысячи диких искр, каждая из которых была мыслью, ведущей в никуда. Теперь Джерри показалось, что он увидел сгущающиеся над шкафом облака. Наверное, отражение от окна. Его разум играл с ним злую шутку. Теперь Джерри до тошноты понимал, что Карлотту нужно вытаскивать. Ей плохо. Во что бы то ни стало, ее нужно вытащить. Джерри шагнул вперед и схватил ее за руку. Она резко отстранилась.
– О! О! О! – вдруг закричала женщина.
Джерри попятился, протирая глаза. У нее был припадок! Вот в чем дело! Он никогда такого не видел. Ему стало паршиво от вида того, как перекатывался ее живот. Ее бедра сжимали что-то, тянули вперед, раскрывались. Карлотта вообще его видела? Она хватала ртом воздух, боролась, тянула, отталкивала что-то, перекатывалась. А затем кровать прогнулась под ее весом. Сильно прогнулась – сильнее, чем только от ее веса, и пружины ритмично заскрипели.
– О господи! – застонала она. – Господи! О!
Мозг Джерри словно подожгли. Он понял, что это паника. Его парализовало среди теней.
Ему казалось, что ее кожа мерцает. Свет из окна, казалось, стекал по ее бокам и животу, превращаясь в зелено-голубое пламя.
– Хватит! – глупо, абсурдно крикнул Джерри.
Он вцепился в ее бьющиеся конечности, попытался придавить ее ноги и руки; затем увидел яркую вспышку красного и желтого и упал назад, отброшенный ужасным ударом. Кровь струйками стекала с его лица. У него закружилась голова от удара ее ногтей по правому глазу.
– Хватит!!! – закричал он.
Теперь зелено-голубое свечение начало сгущаться, неуловимо перекатываясь по ней, приобретая все более насыщенный цвет, пока он не увидел ее тело, освещенное этим грязным светом. Своим одним здоровым глазом Джерри, как ему показалось, увидел ритмичное движение ягодиц.
Джерри вслепую пошарил в темноте, нашел тонкий деревянный стул и поднял его над головой. Он обрушил стул на облако, которое прижимало голову Карлотты к подушке, которое измывалось над ней и раскачивало кровать.
Деревянные спицы разлетелись в стороны. Карлотта закричала.
Джерри увидел кровь. Словно взрыв, она хлынула из хрупкой головы. Карлотта скорчилась на кровати. Простыни были ярко-красными. Они слепили ему глаза. Почему его ослепило? Ничто больше не имело смысла. Он держал в руке остатки стула. И вдруг понял, что свет включен.
– Сволочь!
Повернувшись, Джерри увидел, что в дверях стоит Билли. Глаза мальчика превратились в щелки гнева. Ошеломленный видом матери, стонущей от боли на краснеющих простынях, он затем посмотрел на Джерри, стоящего с пятнами ее крови на одежде, и на сломанный стул в руке.
– Паршивый ублюдок!!! – пронзительно завопил Билли и бросился вперед.
– Стой, – пробормотал Джерри, моргая и недоумевая. – Я не…
Но Билли всем весом навалился ему на грудь. Джерри почувствовал, как из легких выходит воздух. У него было смутное ощущение теплых простыней, ниспадающих каскадом вокруг его головы. Он понял, что звуки, доносящиеся издалека, были ударами кулаков Билли по его груди, лицу, паху, и что Карлотта, неуклюже перекатываясь, медленно соскользнула с дальнего края кровати. Ее стоны затихли. Она села, держась за голову, все дальше склонялась к полу, затихала.
– Бога ради… Билли!
Но лицо Джерри было разбито, кровь текла из носа на халат. Вслепую он ударил Билли своим огромным кулаком и услышал, как что-то треснуло. Билли врезался спиной в ночной столик, а пепельница и часы отлетели назад и разбились о стену.
Джерри повернулся и, плача, пополз вперед. Карлотта тонула в луже собственной крови.
– Убийца! – закричал Билли и изо всех сил кинул лампу. Она пролетела мимо головы Джерри, ударив вместо этого по левому плечу. Джерри прикрыл голову, хотел встать, убежать, вернуть Карлотту к жизни. Он хотел умереть, хотел очнуться от этого кошмара. Но его ноги запутались в простынях. Лампа снова обрушилась на плечо, основание треснуло, и кусочки эмали посыпались на кровать.
Внезапно раздался резкий хлопок.
– Господи! – плакал Джерри, слезы и кровь текли по его лицу. Сломанный стул каким-то образом упал за ночной столик. Билли пытался защитить лицо. В дверях стоял полицейский. Кто кричал? Джерри силился не потерять сознание. Девочки – ее дочери – в пижамах… и пожилая женщина…
– Карлотта! – закричал Джерри.
Полицейский щупал ее пульс. Кто-то схватил его за руку. Он почувствовал боль, на него давили, обездвиживали.
– Нет, нет, – лепетал он. – Отстаньте от меня! Вы не пони…
Мужчина почувствовал, как на его запястьях защелкнулись наручники. Его заставили сесть на край кровати. Он видел, как Билли исчез с полицейским. Услышал слова «убийство» и «убил» и попытался подняться с кровати, но полицейская дубинка ударила его по ребрам, и он скорее упал, чем снова сел.
– Ты встанешь, когда я разрешу.
Резкий голос и свет отрезвили Джерри. Где Карлотта? Ее не было. Осталась только кровь.
– Где?
– Она едет в больницу. Хорошая попытка, приятель.
– Это не я…
– Кто-то. А теперь заткнись. Ради своего же блага.
Второй полицейский зачитал его права. Они спросили, понял ли он. Но Джерри сказал:
– Где Карлотта? С ней все в порядке?
Наконец полицейские рывком поставили его на ноги. Они толкали его, вели под конвоем по коридору. Джерри увидел разбитую входную дверь. Снаружи вращались красные огни, толпа…
Сморщенный старик в шортах и домашнем халате указывал на него.
– Это он! Это ее парень!
Полицейский заткнул того жестом руки.
– Ладно-ладно, мы вам позвоним. А теперь идите домой и ложитесь.
Джерри ввалился вслепую в полицейскую машину, стряхивая с себя замешательство, как дым клубившееся перед его глазами. Кажется, в окне он увидел глаза, они смотрели на него, как на какую-то редкую змею. Затем Джерри потерял сознание. Ему показалось, кто-то сказал, что Карлотта мертва.