– Он пришел за мной, – прошептала она.
– Только что?
– Да. Я сбежала.
– Хорошо. Успокойтесь, – попросил Механ, нервно вытирая губы. – Давайте выйдем отсюда.
Они вошли в смотровую. Доктор Кули, отвечая на звонок Крафта, быстро прошла по коридору. Карлотта пыталась объяснить, что произошло.
– Он угрожал мне… всем нам…
– Угрожал? – переспросила доктор Кули.
– В его голосе звучала ненависть…
– Ко мне? К Джину?
– Ко всем.
– Что он хотел сделать? – мягко спросил Механ.
– Я не знаю. Он боится, что вы поймаете его в ловушку.
Крафт и доктор Кули переглянулись.
– Вы знали, что у нас есть способ поймать его? – спросил Крафт.
– Нет.
– Вам кто-нибудь об этом говорил? Студент?
– Я не знаю, о чем вы.
– Это правда, – сказал Крафт. – Мы кое-что разработали. Пытаемся найти неопасный для вас способ.
– Мы используем охлажденный гелий, – доверительным шепотом сообщил Механ.
– Если попытаетесь его поймать, он убьет вас, – тихо прошептала Карлотта.
– Предположим, что сущность или призрак существует независимо от того, кто его воспринимает, – читал Крафт лекцию. – Тогда следующий шаг – определить, сохраняет ли оно какие-либо физические свойства, кроме световых, слуховых и тактильных явлений. Другими словами, имеет ли оно форму? Состоит ли из атомов и молекул? Существует ли материально, как предметы или газы; в форме энергии, как радиоволны или свет; или исключительно на психическом плане, где оно доступно только человеческому разуму, но не научному наблюдению?
Притихшие студенты столпились на небольшом возвышении над комнатами. Внизу, в необычно ярком свете – имитация утреннего солнца, горизонтально проникающего в гостиную, – Карлотта о чем-то серьезно разговаривала с доктором Кули.
– Мониторы, о которых я уже говорил, быстро проанализируют электромагнитные или термоэлектронные свойства объекта. Предполагая, что мы сможем получить хотя бы его фрагмент, – добавил Крафт, – на вопрос о том, имеет ли он физическую форму, ответит оборудование, о котором доктор Кули сейчас рассказывает миссис Моран.
Зажегся крошечный огонек. Крафт распахнул черную дверь. Внутри, освещенное маленькой фиолетовой лампочкой, находилось невероятно сложное переплетение проводов и медных труб, оснащенное дрожащими циферблатами, где были указаны температура и давление в емкостях, защищенных таким плотным металлическим сплавом, что их не было видно.
– Чем бы ни был этот объект, – продолжил Крафт, – присущие ему холодные пятна указывают на то, что он обладает свойствами, сходными с теплоотводом, поглощающим тепловую энергию в непосредственной близости. Все, что потребляет или поглощает тепло, определяется как эндотермическое, а значит, наиболее эффективным и практичным способом обездвижить его или привести в неактивное состояние является замораживание, – Крафт указал на циферблат устройства и театрально опустил голос. – Жидкий гелий. Двести семьдесят градусов ниже нуля. Самая холодная субстанция, известная человеку. За исключением абсолютного нуля в космическом пространстве. При любом контакте с жидким гелием можно получить страшный ожог и немедленно лишиться части тела. Намного хуже обморожения и гангрены.
Перед их мысленным взором промелькнула картина руки, отваливающейся от плеча и рассыпающейся на замерзшие кристаллики. Несколько студентов подошли поближе к перилам смотровой.
– Смысл использования жидкого гелия заключается в следующем, – объяснял Крафт. – Мы хотим справиться с этим явлением любым доступным нам способом. Если распылить жидкий гелий на любое материальное вещество, его температура немедленно опустится настолько низко, что прекратится практически любая молекулярная и атомарная активность. Значит, оно будет заморожено.
Студенты, казалось, были ошеломлены рассказом Крафта. Внезапно эксперимент стал реальным, осязаемым, а вовсе не теоретическим. Словно открылась пугающая дверь и никто не может увидеть, что находится по ту сторону.
– А если ничего не произойдет? – наконец спросил один студент.
– Значит, сущность не состоит из физической материи как мы ее понимаем.
– Или же, – вставил Механ, – эта сущность может входить и выходить из наших пространственно-временных рамок, избегая любых физических попыток ее ограничить.
Медленно, все как один студенты поворачивали головы, чтобы посмотреть вниз. Теперь Карлотта подняла голову, хоть и не могла их видеть, пока доктор Кули указывала на различные места на площадке сверху. Их разговор был очень серьезным и напряженным, и Карлотта время от времени нервно поглядывала на доктора Кули.
– Это невероятно опасно, – прошептала молодая девушка. – Как же миссис Моран?
– Гелий и вторичная жидкость распыляются струями высокой интенсивности, которые прикреплены к внешней стенке внизу, примерно над головой доктора Кули. Эти струи будут работать только в одном направлении – в угол. Как только миссис Моран покинет целевую зону, вокруг нее опустятся две защитные двери из закаленного стекла с вакуумом между стеклами. Таким образом, она будет защищена от прямого и косвенного воздействия аэрозоля.
– И вы думаете, что сможете переместить привидение на такую маленькую площадь? – спросил студент.
– Ну, – ответил Крафт, – оно обладает своего рода интеллектом. Мы надеемся его перехитрить.
– В смысле использовать миссис Моран в качестве приманки?
Крафт покраснел.
– Да.
Внизу Карлотта смотрела на пространство над головой доктора Кули. Она не видела распылители, вмонтированные в стальные ребра конструкции, но нервно отступила от этого места. Очевидно, ее успокоили заверения доктора Кули, потому что вскоре Карлотта снова села, сначала нервничая, а затем даже улыбаясь за разговором.
Студенты наблюдали за происходящим, почти боясь дышать. Было так тихо, что они услышали, как Карлотта вполголоса разговаривает с доктором Кули.
– Я не боюсь, – сказала Карлотта. – Я не боюсь. Если вы сможете поймать этого ублюдка, я не боюсь.
Но доктор Кули волновалась. Она никогда раньше не работала с жидким гелием, поэтому настояла на тестировании.
В крошечной лаборатории на пятом этаже Крафт выключил все лампы, кроме одной. Он водрузил контейнер с приборами управления на черный бакелитовый стол. Механ с плотными защитными накладками на руках держал на расстоянии фута от груди с виду латунную насадку. Доктор Кули поместила в целевую зону крысу, красную розу и немного аммиака в вате.
– Предположим, что это гостиная, – сказала доктор Кули. – Мы отгородили миссис Моран от целевой зоны.
Она кивнула Механу и отступила назад.
Послышалось тихое шипение, затем приглушенный рев, похожий на разгибание сильно искореженного металла. Появилась тонкая струйка пара, но он быстро распространялся, капая и расширяясь, а затем внезапно превратился в облако. Порыв ледяного воздуха обдал Крафта, и его волосы взлохматились.
– Господи, – пробормотал он. – Вы в порядке, доктор Кули?
– Да. Как насчет тебя, Джо?
– Все хорошо, идем сюда. Подождем минутку, пока все прогреется.
– Эта штука выключена? – спросил Крафт.
– И надежно закрыта.
– Верните на место, – попросила доктор Кули.
Крафт осторожно дотронулся до розы, затем облизал пальцы.
– Жжется, – пожаловался он.
– Не прикасайтесь к ней еще несколько минут, – посоветовала доктор Кули.
Механ положил щипцы на рабочий стол. Пар стекал струйками холодной воды по краям стола, покрывая крысу белым инеем, его хвост стал жестким и изогнутым, как кусок белого металла на черной поверхности.
– Господи, – прошептал Крафт. – Замерз намертво.
– Видите? – спросила доктор Кули. – Вода в клетках разорвалась за считанные секунды.
– Какая ужасная смерть, – тихо заметил Механ.
– Нет, это как анестезия. И смерть наступила мгновенно, – поправила доктор Кули.
Она потянулась к цветку. От одного прикосновения он распался на мелкие кусочки, музыкально звякнув напоследок. Стебель и лепестки рассыпались, как зеленый и фиолетовый снег.
Механ тихо присвистнул.
– Обратите внимание на аммиак, – прошептала доктор Кули.
– Где он? – спросил Механ.
– Тот белый камень на столе.
Пары аммиака быстро поднимались, когда температура снова начала нормализироваться, и камень стал вонять, крошиться, шипеть и выплевывать твердые частицы.
– Господи, я никогда не видел его в твердом виде, – сказал Крафт.
– Не приближайтесь, – предупредил Механ. По мере того как температура продолжала расти, аммиак плевался все яростнее, брыкался и вздымался, почти отрываясь от стола, и превратился в вертикально поднимающуюся струю газа.
– Фу, ну и вонища, – пожаловался Крафт.
– Проблема вот в чем, – заговорила доктор Кули. – Смогут ли эти стеклянные стены сработать достаточно быстро, чтобы защитить миссис Моран?
– И защитит ли от холода этот вакуум между стеклами? – добавил Механ. – Я не хочу, чтобы она пострадала от осколков стекла.
– Нужно протестировать стекло, – решил Крафт.
Именно это они и сделали в тот же день. Стекла с вакуумом держались идеально. Они протестировали устройство, которое устанавливало стекло. Сработало за полторы секунды. Крафт счел, что это слишком медленно. Заменил шарикоподшипники на защитном устройстве и тогда понял, что стенки встанут за полсекунды. Он сомневался, что стеклянный экран выдержит нагрузку от частых ударов, поэтому проверил еще раз. Он подумал, что получится еще лишь раз – когда гелий будет распылен в углу гостиной.
Чтобы помочь Карлотте запомнить расположение щитов, Крафт приклеил к ковру и стенам красные ленты. Он втайне боялся, что стекло ударит Карлотту. Сила удара просто ее раздавит.
Но причин для беспокойства не было. Дифракционная схема, полученная с помощью лазера, оказалась на удивление точной. Баллоны с гелием были установлены на подвижной тележке на подиуме, чтобы облегчить доступ к аппарату в случае внезапного перемещения. Однако в данный момент распылители были свободно закреплены в зажимах и направлены в угол гостиной под наклоном сверху вниз.