ал Адаму и Еве: плодитесь и размножайтесь». «Поэтому не следует домогаться, возможна ли данная вещь; но следует так говорить: Бог сказал, и потому случится даже то, что кажется невозможным. Ибо хотя я не могу ни увидеть, ни понять этого, но ведь Господь может невозможное сделать возможным и из ничего создать все». Лютер. (Ч. XVI. стр. 570, 148. 149.) «Не чудесно-ли, что Бог и человек одно лицо? Что он сын Бога и Марии и все-таки лишь один сын? Кто постигнет когда-нибудь тайну, что Бог есть человек, что творение есть творец. а творец есть творение?» Он же. (Ч. VII, стр. 128).
Поэтому существенным предметом веры является чудо но не чувственное чудо вообще, которое само служит объектом для дерзких глаз любопытства и неверия, вообще не явление, а сущность чуда, не факт, а чудотворная сила, т о существо, которое творит чудо и в чуде свидетельствует о себе и открывает себя. И эта чудодейственная сила всегда присуща вере; даже протестанты верят в непрерывность действия чудотворной силы, но они лишь отрицают необходимость, чтобы она и ныне проявлялась в особых чувственных знамениях в помощь догматическим целям. «Иные говорят, что знамения были откровением духа в начале христианства, а теперь прекратились. Это не верно; ибо и до сих пор они сохраняют свою силу, если теперь они не употребляются, то это не важно. Ибо мы все еще властны творить эти знамения». «Но так как евангелие теперь очень распространено и весь мир его знает, то теперь нет необходимости в знамениях, как во времена апостольские. Но если будет надобность и евангелие подвергнется преследованию, нам придется опять прибегать к знамениям». Лютер. (Ч. XIII, стр. 642. 648).
Чудо столь существенно и столь естественно для веры, что ей и естественные явления кажутся чудесами, хотя и не в физическом, а в теологическом, супранатуралистическом смысле «Бог сказал в начале: да произрастит земля зелень и траву ит. д. То же самое слово, сказанное Творцом, создает и теперь вишни на сухом суке, и вишневое дерево из мелкого зерна. — Всемогущество Бога творит и то. что из яиц выходят и цыплята и гуси, — И так Бог ежедневно возвещает нам о воскресении мертвых и показывает нам столько же примеров этого события, сколько есть творений на земле. Лютер. (Ч. X стр. 432. См. также Ч. III, стр. 586, 592 и у Августина напр. Еnarr in Ps. 90 Sermo II c. 6. Поэтому, если вера не требует и не применяет особых чудес, то только потому, что ей все в основе своей представляется чудом, действием божественной чудотворной силы. Религиозная вера не содержит созерцания природы. Природа, как она существует сама по себе для нас, для нее не существует. Для нее воля Божия является единственным основанием, связью, необходимостью вещей. «Бог мог бы, конечно, сотворить нас людьми так, как сотворил он Адама и Еву, сам, без помощи отца и матери; равным образом, он мог бы управлять без князей; точно также он мог бы давать нам свет без солнца и звезд, а хлеб — без плуга, пашни и других работ. Но он не желает этого делать». Лютер. (Ч. XVI, стр. 614). Правда. «Бог пользуется для своих чудес известными средствами и орудиями природы». Поэтому мы не должны по весьма естественным основаниям отвергать средства и орудия природы». «Так мы должны пользоваться лекарствами, ибо они суть средства, созданные для поддержания здоровья». Лютер. (Ч. I. стр. 508). Но — и это весьма существенно — нет необходимости употреблять естественные средства, чтобы выздороветь; я могу выздороветь и непосредственно с помощью Бога. То, что Бог делает обыкновенно с помощью природы, он может делать и без нее. даже вопреки природе, и он действительно так поступает в исключительных случаях, когда он пожелает. «Бог», говорит Лютер там же, «мог бы также легко поддержать Ноя и животных целый год без пищи, как в течение сорока дней он сохранял без всякой пищи Моисее, Илию и Христа». Безразлично, делает ли он это часто или редко; достаточно, если он это сделал даже один раз; что случилось однажды, может повториться бесчисленное число раз. Каждое отдельное чудо имеет всеобщее значение, значение примера. «Такой факт, как переход через Чермное море, совершился для примера, чтобы показать нам, что и с нами может случиться то же». Лютер. (Ч. III. стр. 596). «Эти чудеса записаны до нас, избранных». Он же. (Ч. IX. стр. 142).
Естественные средства, которыми пользуется Бог, когда он не творит чудес, имеют не большее значение, чем те естественные средства, которые он применяет, когда совершает чудеса. Если животные, когда захочет Бог, могут также хорошо прожить без пищи, как и с пищей, то, стало быть, пища столь же не нужна, безразлична, произвольна и не существенна для сохранения жизни, как и тот помёт, с помощью которого Христос исцеляет слепых, как и тот жезл, которым Моисей разделил море, ибо «Бог мог бы это сделать и без жезла». «Вера сильнее неба и земли и всех творений». «Вера превращает воду в камень, из огня делает воду, а из воды опять огонь». Лютер. (Ч. III, стр, 564, 565). Это значит: для веры не существует ни границ, ни закона, ни необходимости, ни даже природы, для нее существует лишь воля Божия, против которой все силы и вещи суть ничто. Поэтому, если верующий в нужде и бедствии все же прибегает к помощи естественных средств, то в этих случаях он лишь следует голосу своего естественного разума. Единственным целебным средством от всяких зол и бед, присущим вере, ей не противоречащим и ненавязанным ей извне с умыслом или без умысла, является молитва; ибо «молитва всемогуща». Лютер. (Ч. IX, стр. 27). К чему еще естественное средство? Ведь даже в случае его применения, его действие никоим образом не является его собственным действием, а действием сверхъестественной воли Божией, или лучше, действием веры и молитвы; ибо молитва и вера определяют волю Бога. «Вера твоя спасла тебя».
Так сводит вера естественное средство, которое она признает на практике, В теории на нет, приписывая его действие действию Бога, т. е. такому действию, которое могло бы совершиться и помимо этого средства. Поэтому естественное действие есть не что иное, как случайное, аллегорическое, скрытое чудо — чудо, не имеющее вида чуда и потому представляющееся чудом не взору природы, а взору веры. Только на словах, а не на деле существует различие между непосредственным или посредственным, чудесным или естественным действием Бога. Пользуясь естественным средством, Бог или вера говорит иначе, чем думает; а пользуясь чудом, вера говорит так, как думает; но в обоих случаях она думает одно и то же. При посредственном действии Божием вера как бы раздвояется в себе, ибо чувства отрицают здесь то, что утверждает вера; наоборот, при чуде вера не раздвояется, ибо здесь совпадают явление и сущность, чувство и вера, слово и дело. Чудо есть terminus technicus из веры.
Воскресение Христа есть личное, т. е. телесное бессмертие, как чувственный, несомненный факт.
«Христос воскрес, это совершившийся факт. — Он сам явился ученикам своим и верующим: они осязали тело его… Вера подтвердилась не только в сердце, но и в глазах людей». Августин. «Философы, желавшие считаться лучшими из людей, предполагали, что душа после смерти избавляется от тела; освободившись от тела, как из темницы, она является в собрание богов, где с нее спадает всякая телесная тяжесть. О подобном бессмертии мечтали философы, хотя и сами они не были в нем твердо уверены и не могли его защитить. Но священное писание иначе учит о воскресении и вечной жизни и внушает нам столь твердую надежду, что мы уже не можем сомневаться». Лютер. (Ч. I, стр. 459).
Христианство обратило человека в внемировое, сверхъестественное существо.
«Мы не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего». К Евреем 13, 14. «Водворяясь в теле, мы устранены от Господа». Павел. (2. Кор. 5, 6). «Пока мы странствуем в нашем собственном теле, мы чужды себе, а наша жизнь в этом теле есть не что иное, как странствие; и все блага наши, которые приобретаем мы ради тела, как-то пашни, жилища, деньги и т. п., суть также не что иное, как суетные, чуждые нам вещи и странствие». «Поэтому мы должны жить в этой жизни, как пришлые чужеземцы, пока не достигнем истинного отечества и не перейдем в лучшую жизнь, которая есть жизнь вечная». Лютер. (Ч. II, стр. 240, 370 и след.). «Наше же жительство на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному Телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все». К Филиппийцам 3, 20,21. «Мир не производит человека, и человек не есть часть мира». Лактанций. «Небо принадлежит миру: но человек превыше мира». Амвросий. «Познай, о человек, свое достоинство, познай величие человеческой природы. И хотя ты имеешь тело общее с миром, но в тебе есть нечто возвышенное и тебя нельзя сравнивать с остальными творениями». Бернард. «Христианин возвышается над всем миром; он пребывает не только на небесном своде, но мысленно облетает также и наднебесные пространства и несет свои молитвы Богу, как бы поставленный святым воодушевлением вне мира». Ориген. «Что делаешь ты, брат мой, в мире людей, ты, который больше, чем Божий мир»? Иероним. «Весь этот мир не имеет такой цены, как единая душа, ибо Бог принес себя в жертву не ради целого мира, а ради души человеческой. Итак, ценность души еще выше, ибо она могла быть спасена лишь кровью Христа». (Псевдо-Бернгард). «Августин говорит; оправдание грешника есть более великое дело, чем сотворение неба и земли, ибо небо и земля прейдут, но спасение и оправдание предопределенных пребудет вечно. Августин прав. Хотя благо целого есть большее благо, чем благо отдельной части того же целого, ибо то и другое принадлежат к одному роду, но благо спасения одного из людей есть большее благо, чем естественное благо целого мира». Фома Акв. «Не лучше ли потерять весь мир, чем утратить Бога, который создал мир и может еще создать бесчисленные миры и который лучше, чем все бесчисленные миры. Но что же это за сравнение преходящего с вечным? Одна душа лучше, чем целый м и р". Лютер. (Ч. XIX, стр. 21). Безбрачие и монашеств о — конечно в их первоначальном, религиозном знании и виде — суть чувственные явления и необходимые следствия супранатуралистической, внемировой сущности христианства.