— Не факт, что Оскар Уайльд именно такие ощущения имел в виду.
— Как раз такие, он же мужик, а значит, именно такие ощущения имел в виду.
Игоря коробили эти заштампованные пошлости: мужик должен бухать, драться и волочиться за каждой юбкой, а если ты не следуешь с воодушевлением этой волшебной формуле, то ты больной или блаженный, или ещё чего хуже. Но спорить на эту тему совсем не хотелось, и Игорь попросту решил замять разговор:
— Нам уже пора возвращаться с дровишками.
— Пожалуй. А то Женя будет злой как чупакабра.
В лагере они обнаружили одного Друида, который не дождавшись их, уже развел костер.
— Что так долго? — с укоризной обратился он к ним.
— Так получилось, — беспечно пожал плечами Андрей.
— Ладно, айда ужинать. Кашу варить не будем, жрём консервы, в целях экономии воды.
— По мне даже лучше, каша — не моё, без обид только, — отозвался Андрей.
— А мне каша понравилась, — сказал Игорь, — вкусно и сытно.
— А где Женя?
— Где-то неподалёку. Фотографирует. Покричите его, жрать пора.
Однако кричать не пришлось, Женя вышел из ближайших кустов с фотоаппаратом, болтающимся на груди.
— Отличные кадры снял! — с сияющей улыбкой заявил Женя.
— Ты хоть бы разок нас сфоткал что ли, папарацци, — проворчал Андрей, — а то ты весь поход бабочек щёлкаешь, потом и смотреть нечего будет.
— Завтра, — пообещал Женя, — сейчас освещение уже не очень.
Парни расселись вокруг костра на расстеленные плащ-палатки и принялись за нехитрый походный ужин, состоящий из одних консервов; чай заваривать не стали, опять же из соображений экономии воды.
На протяжении всего ужина Андрей, не переставая, балагурил и шутил, над поляной то и дело взлетал смех. Женя с Игорем смеялись над его шутками громко, во всё горло, Друид по своей привычке смеялся бесшумно или молча улыбался. Когда подбросили сухих сучьев в костер, тот взметнулся и осветил всю поляну, но темнота вокруг сразу стала гуще и подступила вплотную. Друид вдруг встал и пошёл куда-то, бросив на ходу:
— Я прогуляюсь чуток.
— Куда это он? — негромко спросил Андрей, когда Друид скрылся в темноте.
— Не обращай внимания, — махнул рукой Женя, — он иногда любит побродить один.
— Как ему не страшно одному ночью по лесу шататься? Мне, честно говоря, жутковато немного, я бы не пошёл.
— Он уходил по темноте в таких местах, в которых я боялся нос высунуть из палатки.
— То есть?
— Ну, есть места, в которых течёт какая-то своя жизнь, энергетика. В основном она благожелательная вполне, но случаются и исключения. Кое-где бывает по-настоящему жутко.
— Расскажи что-нибудь про такие места, — попросил Игорь.
— Были мы в позапрошлом году на Чёртовом городище, в Калужской области, — начал рассказ Женя. — Национальный парк Угра, типа заповедника, короче. Представьте себе почти в центре России, Калужская область, находится уникальный объект, а никому до этого дела нет, кроме парочки местных краеведов, да таких же повёрнутых как мы. Обычный лесной массив характерный для средней полосы России, и вдруг на небольшом холме кучно расположены многотонные каменные валуны. Причём, нигде рядом нет горных образований откуда бы они могли взяться. По одной из версий их принёс ледник во времена всемирного обледенения, а потом растаял, оставив такие вот «подарки». Однако каким образом ледник оставил эти камешки именно на этом холме — и нигде больше в округе, версия не объясняет!
Археологи всяко-разно копались, конечно, пришли к выводу, что здесь когда-то было святилище то ли вятичей, то ли ещё кого, причём очень давно, где-то первый или второй век нашей эры, это минимум. Естественно, мы мимо такого места пройти не могли. Ну, и отправились с Друидом вдвоём.
На попутке до городишки местного доехали, Сосенское, вроде, называется, а оттуда километров пять-шесть пешком. Нашли мы его быстро, надо сказать, описаний маршрута немало в интернете, в том числе и от Ворона, кстати, по следам которого мы сейчас идём. Вот. Странности уже на входе начинаются. Во-первых, место необычайно тихое. В лесу же обычно много шумов разных, птицы там, комарьё жужжит, да много чего. А там, наоборот — тишина гробовая. Абсолютно ничего!
— И мёртвые с косами стоят, — зловещим шёпотом вставил Андрей.
— Не, — серьёзно отвечал Женя, — чего не видел, того не видел, но на входе в этот комплекс реально ворон живёт.
— То есть как? — удивился Игорь.
— А так, на въезде шлагбаум стоит, прям на лесной дороге. Вот он в этом районе и кружит.
— А как ты понял, что он там именно живёт, может, случайно пролетал?
— Не, место для стоянки туристов, гораздо дальше оборудовано, сам комплекс ещё дальше. Мы там несколько дней пробыли, и я частенько назад к шлагбауму бегал, потому что именно там туалет стоит в виде симпатичного домика из брёвнышек. Так вот, этого ворона постоянно видел именно в этом месте. Идёшь утром по нужде, а он летает в верхушках деревьев, обязательно каркнет тебе, мол, привет.
— Ворон на входе, проводник ваш виртуальный, блогер этот, тоже Ворон. Странные совпадения.
— Ага, мы тоже заметили, всё в этом мире не просто так. Мы, кстати, когда вернулись, пытались связаться с этим Вороном, написали ему, но он не ответил, наверное, опять где-то путешествует.
— И что в этом Чёртовом городище? — вернул к теме Андрей, похоже, ему тоже стало интересно.
— Действительно увидели мы множество огромных валунов, очень много. Раскиданы вроде беспорядочно, но все кучно, на самом холме и немного у подножья. Причём, на многих камнях следы воздействия каких-то инструментов, отверстия идеально круглые, либо выпуклости тоже круглые, последних, правда, не много. Ещё пещеры там когда-то были, но их завалило, или специально завалили, остался только вход в одном месте неглубокий. Светящийся мох растёт, в полумраке очень круто смотрится. Я когда фотографии в интернете смотрел, думал, их в фотошопе подкрасили, чтоб поярче смотрелось. Оказалось, нет, этот мох и вправду так ярко светится. Выглядит впечатляюще.
— Ух ты, круто!
— Да, зрелище потрясающее.
— Надо было себе домой того мха взять на развод, — посоветовал Андрей, — прикольно же, светится в темноте.
— Мы даже не пытались. Во-первых, это запрещено, а во-вторых, в таких местах нужно вести себя очень уважительно… На всякий случай.
Андрей молча кивнул, и не понятно было, то ли он согласился со сказанным, то ли, не забивая себе голову, принял как данность чудаковатые взгляды своих спутников.
— Так вот, — продолжил Женя, — ходим мы по этому городищу, осматриваем, восторгаемся. А кругом красота, благостно, как в сказке. Примерно, как в Старом Дые, только всё ж по-своему. И никого вокруг. Место хоть и оборудовано для посещения — площадка, туалет, все дела: всё одно, никто туда особо не ездит. Не популярны у нас такие места. М-да. В общем, начинает вечереть. И вот, с наступлением сумерек картина начинает кардинально меняться.
Нас как будто подталкивать стали к выходу. Мол, хорош ребятушки, пора и честь знать. Какие-то шорохи, движение в темноте, лес прям оживает. Ну, мы быстрее к лагерю. Хотели ночью ещё раз на городище подняться, а только потом такое твориться начало, что мы как-то передумали.
— А что твориться начало? — Игорь, сам не ожидавший, что его так захватит рассказ Жени, старался говорить, как можно более равнодушным голосом.
— Чертовщина всякая. Мы и раньше слышали про это городище, мол, балует тут силушка неведомая, да только когда в живую столкнулись, как-то не по себе стало.
— И в чём выражалась чертовщина эта?
— Тени, Игорёк. В лесу стали двигаться странные тени. Звуки разные, скрипы и шаги в темноте. От этого доложу я вам, мурашки по коже. Друид на ночь вокруг палатки круг обережный ножом чертил. И хотите — верьте, хотите — нет, а с кругом как-то спокойнее. Реально помогает. Особенно когда на вторую ночь, кто-то вокруг палатки мяукать начал. Это за десять километров от ближайшего жилья. Причём, ни до, ни после, ни днём, ни вечером, никто там никаких кошек не видел. Я ночью от палатки отлить только на два шага отходил. А я много, где побывал, и ночным лесом меня не удивишь, уж поверьте, но там всё по-другому. Сразу чувствуешь, что лес живёт какой-то своей жизнью и ночью там нам не рады.
— Очуметь, — выдохнул Андрей и оглянулся по сторонам на темноту, подступающую к костру со всех сторон.
— Такие дела, малята, да. А утром снова тишь да благодать, солнышко светит, травка зеленеет. Красота. Даже какие-то ребята на двух машинах приехали, но они по своей теме, заливаться коньяком на природе.
— Значит, вы так и не решились ночью прогуляться?
— Я нет, а Друид пошел. На вторую ночь, когда опять вся эта чехарда началась, мы вроде спать легли. А потом, среди ночи, я проснулся — его нет. Оказывается, всё-таки ходил медитировать в центр комплекса, среди всех этих мелькающих теней и шагов в темноте. Пообщаться, так сказать, с высшими силами.
— А на вторую ночь уже не так страшно было? — спросил Игорь.
В том-то и дело, что ещё хуже. Ребятишки, которые компанией приехали и с ящиком коньяка, даже они напугались, хотя уж их-то дурнёхонькие головы были под завязку спиртным залиты. Один из них, кстати, тоже попёрся в полночь посмотреть, как мох в темноте светится, и очень пожалел об этом. Вернулся протрезвевшим, и с трясущимися руками.
Тут затрещали кусты за спиной у Андрея, и на полянку из темноты вышел Друид.
— Ёжкины босоножки! — воскликнул Андрей, — я сейчас тоже руками трястись начну и трезветь, хотя и так трезвый.
— Извини, не хотел пугать. А вы тут чего, байки травите?
— Командор на нас жути нагоняет. А ещё ты — как выскочишь, я, признаюсь, слегка замандражировал, — Андрей рассмеялся. Смех его показался Игорю слегка натянутым.
Помолчав немного, Андрей обратился к Друиду:
— Лёш, можно вопрос?
Друид пожал плечами:
— Давай.
— Я у вас тут случайный пассажир, можно сказать, и хотелось бы понять… ходите вы в походы по странным местам, ты вот, в ночь один отправился по лесу бродить. Зачем? Что это даёт? В этом свой кайф, или вы что-то ищете — просветление какое?