лись пунктами программы три раза. Все это свидетельствует о том, что старая политологическая матрица устарела, а новой матрицы нет. Да и не в названиях дело. По сути же, три партии могут и должны отражать отношения к изменениям в обществе. Условно говоря, должна быть "партия будущего", которая требует реформ, предлагает инновации, порой рискованные, ни на ком не проверенные и проч. Должна быть "партия прошлого", которая, наоборот, отстаивает и наполняет смыслом существующие институты и отношения, противостоит авантюризму и безответственности. И наконец, должна быть "партия настоящего", партия умеренные прагматиков, которые приземляют инновации авангардистов и без фанатизма, но уважительно относятся к традициям. По каждой общественной проблеме будет возникать некий консенсус между двумя партиями. Если проблема нетерпима, то, скорее всего, партии будущего и настоящего будут образовывать союз против партии прошлого. Если, наоборот, некий институт работает, а реформаторы хотят заменить его только из экспериментаторского пыла и, начитавшись каких-то новомодных теорий, то, скорее всего, партия прошлого и партия настоящего образуют союз, который не даст бездумно что-то уничтожать. Истина никогда не бывает посередине, она всегда с краю, нужно только точно знать с какого. В этом смысле центризм ― это не скучная теория о том, что, дескать, "все в чем-то правы, не надо крайностей" и проч., и не механическое, тупое сглаживание противоречий, доводящее любые формулировки до бюрократической формальной бессодержательности. Быть настоящим центристом ― наиболее трудная работа, это работа с постоянным вопросом о том, какая крайность на данный момент права и какую надо поддержать. В такой трехпартийной системе будут приниматься радикально мудрые и радикально новаторские решения, но именно отдельные решения. Не будет тотального радикализма, свойственного односторонним теориям. Каждый радикал начинает с одного правильного принципа, но его абсолютизирует, создавая целое мировоззрение там, где надо принять техническое решение по отдельному вопросу? Правильная трехпартийная система позволит отфильтровывать правильный принцип и делать отдельные технические решения, отбрасывая мировоззренческие абсолютизации и проекции одностороннего принципа на другие сферы общества.
О тестах
Почему положение в обществе у человека не ставить в зависимость от его Ай Кью. Чем выше АйКью, тем выше должность, богатство и проч.
Тест КАК ТАКОВОЙ, ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ, есть способ познания объекта, согласно которому я познаю то, что объект значит ДЛЯ МЕНЯ, а не САМ ПО СЕБЕ, я познаю объект на предмет соответствия заложенной мной при составлении теста модели и ее параметрам. Например, я мажордом, и мне нужен дворник. Я строю себе модель хорошего дворника, обозначаю несколько критериев (средних лет, с хорошим здоровьем, силен и вынослив, рано встает, не пьет, чисто метет, денег не просит и проч.). Эти параметры я привязываю к каким-то индикаторам. Например, силу я измеряю в том, сколько килограмм он сможет поднять, материальные запросы измеряю с помощью его ежемесячных трат и проч.). Я составляю анкету и задаю вопросы. Тестируемый либо соответствует заданной модели, либо нет. Тест не способен раскрыть, например, что данный тестируемый еще и музыкант, верующий в аллаха, и имеющий восемь детей. Я об этом не узнаю. Просто потому, что тестируемого об этом не спрашивали, а тестирующему это не интересно, не нужно для работы. Следовательно, познаваемый с помощью теста не ИНТЕРЕСЕН сам по себе, он интересен только со стороны своей потенциальной дворниковости. Когда я его тестирую, я отношусь к нему как к средству. У меня нет цели познавать его самого по себе. Кстати, великий философ Кант говорил, что естествознание ВСЕ ЦЕЛИКОМ есть познание предметов природы только в том аспекте, что они значат для нас. Природа ― всегда средство. В отличие от естествознания, в гуманитарной сфере, по Канту, действует категорический императив "Относись к другому человеку, как к цели, а не как к средству". Нельзя на практике не только манипулировать людьми (то есть насиловать их свободу), преследовать тайные интересы, обманывать (отсюда требование гласности и открытого общества), но и в познавательной сфере тест применим только для изучения природной стороны человека, например, в медицине. В духовной же области свободу человека нельзя стеснять, ему нужно давать раскрываться самому по себе и каждого человека надо рассматривать самого по себе как личность, как эталон, КОТОРЫМ можно мерить, а не которого измеряют. Человек не сравним. ОН УНИКАЛЕН. КАЖДЫЙ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ЦЕННОСТЬ, В отличие от познания природы, где все познается в сравнении. Тест ― тоталитарен, потому что он не дает человеку раскрыться самому по себе и из себя, каковое раскрытие может привести к совершенно небывалым, новаторским феноменам в области духа, тест заранее причесывает людей под определенную матрицу, подстригает людей, как садовник подстригает кусты. Матрица общества и человеческих способностей предполагается тестом заранее и люди ранжируются по ней. Значит, что эта матрица неизменна. Но это не так. Да, негр из африканского племени будет иметь низкий Ай Кью, но ни один американец не сможет сделать то, что легко может сделать пятилетний негритенок (например, разжечь огонь без спичек и зажигалки). Если мы возьмем американскую модель, то негритенок будет в ней неполноценным, а в обществе негров неполноценным будет американец. Но разве это справедливо, ведь, и тот и другой могли бы многому научить общества, которые их репрессируют. Тесты на Ай Кью могут пройти мимо будущего, так как составлены на основе прошлого. Их применимость очень ограничена, мне жаль то общество и тех людей, которые воспринимают тесты всерьез.
О фактах, заблуждениях, анализе, науке и философии
Ваши рассуждения о том, что СССР после войны был передовой страной мира не соответствуют фактам экономической статистики.
Все замечания ваши идут от фундаментального непонимания сути дела, от систематической ошибки. То, о чем я писал есть «факты сознания», а не факты экономической статистики. Я описывал то, что было в головах так называемой «прогрессивной мировой общественности». Тогда быть интеллектуалом и быть «левым» ― было синонимично. Поэтому СССР ― победитель фашизма был духовным лидером. Мне совершенно наплевать была права мировая общественность или заблуждалась, но факт остается фактом ― она так думала. Поймите, есть например, государство А и государство Б. У А больше пушек, лучше экономика и проч. Но если массовое сознание как в А так и в Б считает, что Б сильней то именно это и будет фактом, а не величина ВВП. Народы никогда не принимаю решения и не действуют в соответствие со знанием статистики и опираясь на достоверные сведения цифр, балансов, таблиц. Народы движимы мифами, идеями, словами. Кстати, элиты тоже. И первые лица народов ― тоже. Я лично знаю многих политиков и олигархов. Эти люди бросают в корзины скучные отчеты аналитических служб и часами могут читать какой-нибудь сайт Компромат. ру. Потому что эти люди имеют волю действовать и считают, что знают как надо действовать лучше всех аналитиков в мире. Они доверяют себе. Как здоровому мужику не нужны костыли и протезы, так и здоровому уму не нужна аналитика. И наоборот, как безногому трудно без протезов, так и больному уму трудно без аналитики. Еще раз повторю: и первые лица, и элиты, и народы делают историю опираясь на «заблуждении», а не на факты. Причем, «заблуждениями» это называют всякие ученые и аналитики. Но позвольте! Если заблуждения делают историю, а факты никому не нужны, то верно ли делать никому не нужную вещь мерилом того, что делает историю? Правильно ли умалять значение мифов в сравнение со статистикой, коль скоро мифы историю движут, а статистика это мелкий курьез (сколько звезд на небе, сколько песка на берегу ― бесполезные сведения). Проблема еще и в том, что раньше , в своей юности наука мел иллюзию, что , дескать, вот люди живут мифами, это сейчас так, но в светлом будущем, там наука возьмет свое и тогда и лидеры и народы будут опираться только на научные факты! Так думала эпоха Просвещения и позитивизма. Но, история показала за двести лет, что проект просвещения рухнул. Наука умерла, никто не считает, что она занимается тем, что ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ. Наука и АНАЛитика (от слова АНАЛ, задний ум) занимается прошлым, ставшим, мертвым, неким «позитивным», а НА САМОМ ДЕЛЕ ЕСТЬ НЕ ПРОШЛОЕ, а БУДУЩЕЕ!!! То, что уже стало фактом (что изучает АНАЛиз) то, уже НЕ на самом деле. Оно уже как бы и не есть. По настоящему есть только то, что будет, а изучать будущее АНАЛитический ум бессилен. Он всегда просто экстраполирует прошлое на будущее, а это в корне неверно, так как единственная и главная характеристика будущего как раз то, что оно не продолжение настоящего. Когда я совершаю какой-то сбой в повседневной деятельности, какой-то поступок, решение, которое прерывает текучую постепенность жизни, сразу понятно что это судьба и что это отразится на многом в будущем. Но такой поступок следовательно и пришел из будущего. И именно он и пришел. Мои действия, где я просто продолжаю прошлое и настоящее не есть действия из будущего и они будущего не имеют. Для науки все это болтовня. Так как она недоумевает: как можно изучать то, чего нет, она думает, что будущего еще нет. А будущее как раз есть то, что реальнее прошлого. И кстати, мифы, поэзия, мышление подлинное, они в эту сферу будущего как раз и проникают и приносят из будущего ростки, которые все и меняют. Естественно, что это будущее никак не будет совпадать с «фактами действительности», ведь оно ушло уже далеко вперед. Как поэзии и полиному мышлению, как и подлинному поступку это удается, проникать в будущее? Просто, через решимость, через риск. Это прыжок в неизвестное, это отрыв от всякой почвы фактов и опыта, когда этот прыжок удается, то будущее сбывается, заявляет о себе событиями, которые радикально разрывают самокопирование истории.