Как повествует Николай Карамзин. «До самого вечера Москвитяне ликовали в домах или мирно сходились на улицах поздравлять друг друга с избавлением России от Самозванца и Поляков, хвалились своею доблестию и „не думали“ (говорит Летописец) „благодарить Всевышнего: храмы были затворены!“ Радуясь настоящему, не тревожились о будущем — и после такого бурного дня настала ночь совершенно тихая: казалось, что Москва вдруг опустела; нигде не слышно было голоса человеческого: одни любопытные иноземцы выходили из домов, чтобы удивляться сей мертвой тишине города многолюдного, где за несколько часов пред тем все кипело яростным бунтом. Еще улицы дымились кровию, и тела лежали грудами; а народ покоился как бы среди глубокого мира и непрерывного благоденствия — не имея Царя, не зная наследника — опятнав себя двукратною изменою и будущему Венценосцу угрожая третьею!».
После устранения самозванца, настало время для выборов нового царя.
Кандидатов на престол было двое. Это князь Фёдор Иванович Мстиславский и князь Василий Иванович Шуйский. Князь Мстиславский, связанный дальним родством с угасшей Московской династией, женатый на троюродной племяннице вдовствующей царицы Марии Нагой и старейший член Боярской думы, имел наибольшие права на престол. Но у него был один существенный недостаток. Он не был природным русским князем. Его предки были выходцами из Литвы.
Князь Василий Шуйский был старейший из русских князей Рюриковичей. Это было его главным преимуществом над возможными конкурентами. Ведь ещё до свержения Лжедмитрия выдвигалась кандидатура польского королевича Владислава. Даже велись по этому поводу тайные переговоры с Польско-Литовским королём Сигизмундом II.
Мстиславского и Шуйского вывели на Красную площадь и спросили народ. Выбрали Василий Шуйского. За него выступило московско-новгородское дворянство. Патриарха в это время не было, но Шуйского поддержал Крутицкий митрополит Пафнутий.
Василий Иванович Шуйский получил власть от знати «по великой своей породе». Действительно он был самым родовитым человеком в России, заявив, что является потомком князя Андрея Александровича, сына Александра Невского.
Бояре составили запись об избрании на царство Василия Шуйского. Его торжественно проводили на лобное место, представить народу.
Началось царствование нового русского царя.
Царь Василий IV
После свержения Лжедмитрия I, царём был провозглашён князь Василий Иванович Шуйский. Тем самым на Московском престоле вновь утвердился представитель династии Рюриковичей.
Историк Николай Иванович Костомаров по этому поводу высказался как обличитель нового царя. Он писал: «В том же 1606 г., 24 мая, — это был 8-й день после измены и убийства, — князь Василий Шуйский без ведома и согласия Земского собора, одною только волею жителей Москвы, столь же почтенных его сообщников в убийствах и предательствах, всех этих купцов, пирожников и сапожников и немногих находившихся там князей и бояр, был повенчан на царство патриархом, епископами и попами, и присягнул ему весь город, местные жители и иноземцы. Сразу после этого некоторые из находившихся в Москве вельмож и дьяков были отправлены по стране, чтобы привести к клятве и присяге весь простой народ и все дворянство, все города и общины».
Всё немного выглядело иначе. Лжедмитрий I был самозванцем и узурпатором, Василий Шуйский был всенародно избранным царём. На то время, он лидер нации.
В момент свержения самозванца, князь Василий Шуйский, выступает не только как воин, но и как духовный лидер народа. Вспомним, что в Кремль он отправляется с мечём и распятием, потому что считал избавление страны от узурпатора Лжедмитрия делом богоугодным.
Его поддержали не только горожане, Шуйский очень популярен среди посадских людей и особенно купцов. Шуйские способствовали развитию дворянского землевладения, поэтому их опора служилые люди. Его поддержали бояре, так как Василий Шуйский не только признанный лидер в Думе, но и законный наследник русского престола, после угасания Московской династии.
Его законные права на престол признавали даже в Польше. В 1605 году пан Замойский выступая на Сейме заявил: «помимо Дмитрия (Лжедмитрия), если мы уже желали возвести на Московский престол Государя того же рода, есть другие законные наследники Московского княжества» — Шуйские.
Князя Василия Ивановича провозгласили царём 19 мая 1606 года. Венчал его на царство 1 июня Новгородский митрополит Исидор, так как после свержения Лжедмитрия был смещён с патриаршества его ставленник патриарх Игнатий, а новые выборы духовного владыки ещё не были проведены.
«Совершилось Царское венчание в храме Успения, с наблюдением всех торжественных обрядов, но без всякой расточительной пышности».
В Успенском соборе новый царь дал клятвенную запись: «Мне, Великому Государю всякого человека, не осудя истинным судом с Бояры своими, смерти не предати, и вотчин и дворов и животов у братьов у братьи их и у жен и у детей не отнимати, будет которые с ними в мысли не бытии, так же у гостей и у торговых людей и у черных людей, хотя который по суду и по сыску дойдет и до смертные вины, и после их у жен и у детей дворов и лавок и животов не отъимати, буде с ними они в той вине невинны; да и доводов ложных мне, Великому Государю, не слушати, а сыскивати сыски накрепко и ставити с очей на очи, чтоб в том православное христианство безвинно не гибли; а кто на кого скажет, и сысков того, казнити, смотря по вине его, что был взвел неподдельно, тем сам осудится».
Став царём Василий Шуйский первым делом попытался завязать контакты с соседними странами. «И послал царь Василей в Литву князя Григорья Волконского да в дьячье место посольского подьячева Ондрея Иванова. А в Крым послал царь Василей думнаго дворянина Ондрея Матвеевича Воейкова».
Николай Карамзин повествует: «Еще Василий имел время возобновить дружественные сношения с Императором, с Королями Английским и Датским. Гонец Рудольфов и Посланник Шведский находились в Москве. Непримиримый враг врага нашего, Сигизмунда, Карл IX ревностно искал союза России, и Василий действительно не спешил заключить его, в надежде обойтись без войны с Сигизмундом. Хан Казы-Гирей уверял Царя в братстве, Ногайский Князь Иштерек в повиновении. Воевода Князь Ромодановский отправился к Шаху Аббасу для важных переговоров о Турции и Христианских землях Востока. Еще Двор Московский занимался делами Европы и Азии, политикою Австрии и Персии; но скоро опасности ближайшие, внутренние, многочисленные и грозные скрыли от нас внешность, и Россия, терзая свои недра, забыла Европу и Азию!».
Новому монарху необходимо было получить поддержку соседних самодержцев, поскольку в своей стране его положение оставалось довольно шатким. Летописец сообщает: «А как после Ростриги сел на государство царь Василей, и в польских, и в украиных, и в северских городех люди смутились и заворовали, креста царю Василью не целовали, воевод почали и ратных людей побивать, и животы их грабить, и затеели, будто тот вор Рострига с Москвы ушол, а в ево место будто убит иной человек. В Борисове городе убили Михаила Богдановича Сабурова. В Белегороде убили князя Петра Ивановича Буйносова. А с Ливен Михайло Борисович Шеин утек душею да телом, а животы ево и дворянские пограбили».
На периферии, особенно в южных уездах, распространяется слух о спасении царя Дмитрия, будто бы избежавшего смерти и бежавшего из Москвы. Многие в это верят, поскольку о событиях в Москве мало что знают.
Чтобы пресечь опасные слухи и успокоить народ царь Василий IV переносит из Углича в Москву тело царевича Дмитрия. Царевича торжественно, при большом скоплении народа, перезахоранивают в Михайловском соборе.
В это самое время на юге страны появляется Иван Болотников, называющий себя воеводой чудом спасшегося законного царя Дмитрия.
Болотников, ранее бывший боевым холопом князя Андрея Телятевского, попал в плен к татарам и был продан в Турцию. Был выкуплен немцами. Одно время жил в Венеции, но после, услышав, что в Польше якобы находится царевич Дмитрий, предложил ему свои услуги и явился с письмом от него в Путивль к воеводе князю Григорию Петровичу Шаховскому, который изменил законному царю и поднял мятеж.
К Ивану Болотникову отовсюду стекаются служилые люди и простолюдины. У него уже целая армия, угрожающая новому царю.
Правительство снаряжает и отправляет против мятежников три полка, во главе с князем Юрием Никитовичем Трубецким и Михаилом Александровичем Нагим. «В передовом полку боярин князь Борис Михайлович Лыков да князь Яков Петрович Борятинской. В сторожевом полку околничей князь Григорей Петрович Рамодановской да князь Раман княж Иванов сын Гагарин».
«И под Крамами у воевод с воровскими людми был бой. И ис Путивля пришол Ивашко Болотников да Юшка Безаубцов со многими северскими людми и с казаки пришли на проход в Кромы. И после бою в полкех ратные люди далных городов ноугородцы и псковичи, и лучаня, и торопчане, из замосковных городов под осень в полкех быть не похотели, видя то, что во всех украиных городех учинилась измена и учали ис полков розъезжатца по дамом».
Как видно, со слов летописца, состоявший на царской службе служилый люд воевать не хотел. Командование действовало крайне осторожно и неумело, с большой медлительностью, что не способствовало военным успехам. Царские воеводы всё время опаздывали с принятием решений, поэтому терпели поражения.
Армия Болотникова, наоборот была агрессивной и мобильной, регулярно пополнялась свежими силами. Мятежники в октябре 1606 года подошли к Москве и стали непосредственно угрожать столице.
Войска Василия Шуйского терпят одно поражение за другим. «А воры Болотников да Пашков с резанцы и всех городов со многими людми пришли под Москву, стали в Коломенском да в Заборье, во многих местех».
Данная военная ситуация в точности повторяла время борьбы Бориса Годунова с первым самозванцем. Это отчётливо понимал Василий Шуйский и делал всё, чтобы удержать власть.