се слышались смешинки. - Разве... Разве ты не должен был уехать завтра? К тому же...я не знаю, что следует говорить... Ее тон становился все тише и тише, последние слова она прошептала. Но Аррон все равно услышал. Он усмехнулся. - Глупышка! – губы генерала накрыли уста Мэйрилин. Его язык вторгся в ее рот. Он глубоко вдыхал ее аромат и пил ее сладость. Только когда раздалось легкое покашливание, Мэй резко отпрыгнула в сторону, стремительно краснея. - Кхм, кхм, продолжайте, не обращайте внимания! – Дарин Тилер, мама Мэй, приготовила горячего супа и принесла дочери. Она не ожидала, что, войдя, станет свидетельницей подобной сцены. Это заставляло ее чувствовать себя несколько неловко. Поставив поднос на ближайшую поверхность, она поспешила быстро и благоразумно уйти. - Это из-за тебя! – после того, как дверь за Дарин закрылась, мягкие кулачки Мэйрилин обрушились на генерала. – Мама все видела! Боги, как же стыдно! Увидев, как покраснело лицо и уши супруги, Аррон не мог сдержать довольной улыбки. Он взял ее за руку и подвел к столу. - Мэй, мама приготовила для тебя суп, нужно съесть все, пока он горячий. Он взял ложку и поднес ее к губам девушки, которые совсем недавно целовал. - Мм, - выдала Мэй и открыла рот. Тема была успешно сменена. По сравнению с царившей в поместье Тилер оживленностью Оллин была особенно тихой последние дни. Даже тише обычного. Она слушала, как Аррон, адмирал и гостивший в поместье чаще, чем во дворце, принц Маркус обсуждали стратегию и военные дела. Рядом с ней на полу лежала корзина с шитьем. До отправки генерала на фронт оставалась пара дней. Второй принц сидел не далеко и не близко, время от времени останавливая взгляд своих зеленых глаз на выражении ее лица. Она была невероятно упряма. Несколько раз Маркус хотел найти возможность поговорить с девушкой, но у нее было такое выражение лица, которое не позволяло людям приблизиться к ней, заставляя принца проглатывать слова, которые вертелись у него на языке. Оллин знала, что у нее не было никаких прав на этого мужчину. Она не могла даже попросить его быть осторожнее. По сути, они друг другу никто. Так, временные попутчики. Да, принц часто позволял себе флирт, но она всегда проводила между ними черту, напоминая самой себе, что она дочь рыбака, и ничто этого не изменит, а он – принц этого государства. Ее чувства ничего не значат, не лучше ли вообще задушить их на корню. Когда Оллин узнала, что Маркус отправится, ее сердце, которое она думала, она держала под контролем, подобно крохотному зверьку, почувствовавшему опасность, замерло на месте от страха. Внешне Оллин старалась делать вид, что все в порядке, но все ее мысли занимало волнение. Маркус не был военным или богом на поле сражений, да, он был сильным и дерзким, отличался особой хитростью, но все же он был простым смертным. Нет. Между ними не просто черта – между ними пропасть. Оллин простолюдинка, без родового титула и передающегося из поколения в поколение богатства, дочь рыбака. Сословие, происхождение, финансовое положение...Даже если Маркус самый нелюбимый сын императора, это не отменяет того, что он принц. Да о чем она вообще думает! Оллин мотнула головой. Она же клялась самой себе, что никогда не выйдет замуж и всегда будет следовать за Мэйрилин, чтобы та была в безопасности и ни в чем не нуждалась. Это ее судьба. - Ай! – игла уколола палец Оллин в момент небрежности. Эйвис перевела взгляд с обеспокоенного лица Маркуса на свою старшую на несколько минут сестру и воскликнула в притворном удивлении: - Ох! Как же так?! Сестрица, ты в порядке? Как много крови! Оллин растерянно улыбнулась, качая головой и пытаясь заверить, что все в порядке. Но чья-то фигура оказалась быстрее. Не дожидаясь, пока она успеет понять, что происходит, Маркус взял руку девушки и опустил голову. Оллин почувствовала исходящее от ее пальца тепло. Ее! Палец! Он был во рту у Маркуса! Кровь прилила к лицу Оллин! В ушах зашумело. - Все в порядке. Кровь остановилась... - Маркус поднял голову. - Хлоп! – Оллин подняла левую руку и дала принцу пощечину, отбросила шитье и выбежала из комнаты. Разговоры давно прекратились. Все взгляды обитателей поместья герцога Тилер были направлены на оставшегося участника только что разыгравшейся сцены – на второго принца империи Шаринвард. Мужчины и женщины не должны иметь близкого физического контакта. Это было одним из первостепенных правил приличий этого мира. Пускай Оллин и Эйвис были довольно нетипичными представительницами этих традиций, они так или иначе были воспитаны с подобными убеждениями. Мэй прищурилась, активно о чем-то размышляя. - Дурак, ты все еще здесь? Иди за ней! – Уэсли толкнул застывшего Маркуса в плечо. После напоминания виконта второй принц внезапно протрезвел. Он немедленно встал и помчался следом за девушкой. Оллин безжалостно ругала Маркуса в своем сердце, стоя на краю сада и пиная воображаемые камешки под ногами. - Я был не прав. Я беспокоился о тебе, - это был первые слова принца, после того как он нагнал девушку. Она вскинула голову, ее выражение лица было таким, словно он ее ранил. - Беспокоился? Какое у меня есть право вызывать твое беспокойство? Мне не нужная твоя забота. Я не могу себе ее позволить! Хотя внешность растерянного Маркуса, который обычно был собранным и уверенным в себе, выглядела забавно, ей было вовсе не до смеха. Если бы не особенный статус этого мужчины, она не позволила бы ему остаться такому неуважительному к ней поступку безнаказанным. - Э-э, - в течении долгого времени это был единственный звук, на который был способен второй принц. – Я готов взять на себя ответственность! Чего? Глаза Оллин расширились то ли от удивления, то ли от испуга. Но стало также и неловко, ведь она услышала, как кто-то тихо фыркнул от сдерживаемого смеха за пышными кустами можжевельника. За ними подглядывали. - Кто хочет, чтобы ты брал на себя ответственность? Кому нужна твоя ответственность? – против воли глаза Оллин слегла увлажнились. Ей было стыдно и досадно. За кого он принимает ее? Думает, что она пытается воспользоваться ситуацией и выйти замуж за принца? Решил, что таким образом она решила навязать себя ему? На такое коварство Оллин не была способна! Стоит отметить, что девичье сердце штука загадочная. В одно время оно может быть прочнее алмаза, а в другое – хрупким словно фарфор. - Прости, прости меня. Только, пожалуйста, не плачь, цветочек. От его слов хотелось плакать еще сильнее. Оллин отвернулась, демонстрируя Маркусу спину, тихо шмыгая носом. - Ну прости меня. Мужчина решительно сделал несколько шагов вперед и обнял девушку за тонкую талию, опуская подбородок на ее плечо. Оллин замерла. А потом начала неистово вырываться. - Отпусти. Быстро отпусти меня! Живо! - Нет, не отпущу. Больше не отпущу. Можешь ударить меня еще раз, если хочешь. Только не убегай, хорошо? Оллин вырвалась из рук Маркуса только потому, что он разжал свой захват, и, будто испуганный котенок, отпрыгнула от него в сторону, не отводя от него своего подозрительного взгляда. Видя, что Оллин больше не проливает слез, Маркус вздохнул с облегчением. Он действительно волновался, когда увидел ее слезы. Его лоб тонким слоем покрывала испарина, хотя на улице было холодно. И его лицо тоже покраснело, но принц, похоже, не отдавал себе в этом отчет. На правой щеке горел след от пощечины, пять пальцев Оллин прорисовывались четко. От его жалкого вида Оллин хотелось рассмеяться. Но когда она вспомнила, что произошло, ее лицо снова помрачнело. - Хорошо! Сделаем вид, будто ничего не было и забудем. Впредь давай избегать общества друг друга. Маркус только почувствовал облегчение от того, что Оллин больше на него не злилась, как тут же по его телу словно прошлась волна холода. Что это значит «делать вид, будто ничего не было»? Он при всех поцеловал ее палец, затем бросился за ней следом и обнял, разве он недостаточно выразил свои чувства? А она хотела забыть обо всем и избегать его? Второй принц редко злился. Он привык скрывать свои эмоции и не давать волю гневу. За жизнь во дворце он мастерски научился не показывать своих настоящих чувств и держать все под контролем. Но сегодня Маркус даже не пытался примириться с чувствами. Он стиснул зубы, схватил руку Оллин и потащил ее обратно к главному зданию поместья Тилер. - Что ты делаешь? Эй! – девушка пыталась остановиться и вырвать руку, но на удивление сила его оказалась нерушимой. Маркус не слушал крики Оллин. Он затащил ее внутрь здания. Мэйрилин не стала следить за этими двумя. Она по-прежнему оставалась в гостиной, болтая о чем-то с оживленной Эйвис. Уэсли и Савьера в комнате не было. Маркус остановился перед девушками, опуская в почтении голову и продолжая крепко держать за руку окаменевшую Оллин подле себя.
- Мэйрилин, - начал Маркус твердо. От его голоса по спине Оллин пробежались мурашки. – Я прошу у тебя руки твоей названной сестры.
У Оллин закружилась голова. Он, он настоящий безумец! Сумасшедший! Притащил ее сюда, чтобы нести подобную чушь!
Но несмотря на это сердце девушки взволнованно трепетало.
Оллин молчала. Маркус почувствовал себя увереннее. Не было слов одобрения, но и протестов тоже. Иначе это было бы похоже на то, что он принуждает ее.
Мэй внимательно заглянуло в глаза принцу. Тот встретил взгляд.
- Хорошо, - кивнула жена генерала.
Родители двойняшек вверили их благополучие и судьбы ей, и она с честью несла этот долг. Характер Оллин был непохож на характер Эйвис. Оллин, как старшая, привыкла жертвовать всем ради младшей сестры, она была более ответственной и серьезной, и несмотря на то, что казалось иначе, она была более упрямой.
Только услышав голос Мэй, Оллин пришла в себя. Что она делает? Она действительно не возражала?
- Мэй! – выражение лица Оллин было обескураженным.
- Ах, сегодня такой хороший день! Прекрасный день для женитьбы! Оказывается, Маркусу нравится наша Оллин!