— Как Рэндеваль, Генрих, он завтра с нами? — спросил сидевший напротив соратник.
Я подняла глаза на говорившего и увидела его чистовыбритое лицо, покрытое множеством давних шрамов. Короткая стрижка открывала старые раны на голове, будто он побывал в зубах дракона.
Какой кошмар, сколько пережил этот рыцарь?!
— Боюсь, нет. Дяде нехорошо. Сказал, что не в силах спуститься к ужину, — проскрежетал Генри, сделавшись задумчивым.
— У сэра Рэндеваля уже солидный возраст, но он упорно продолжает сопровождать тебя. В следующий раз ты должен оставить его в Ревоше. Под угрозой отряд!
— Если этот следующий раз случится, сэр Фаррел, то соглашусь с тобой. — Генри нанизал мясо на вилку и отправил в рот.
Да так спокойно. Я напряглась и отложила приборы.
— Скоро кто-то из нас станет похожим на этого барашка, — усмехнулся Фаррел, приподняв зажаренный кусок вырезки. — Но мы идём защищать Свет и людей. Я готов стать барашком… Давайте, выпьем за Арноса!
Фаррел откусил вырезку и поднял бокал с вином.
— Пусть Свет сияет вечно! — провозгласил паладин, и все рыцари присоединились к тосту.
Только леди Элизабет не подняла бокал, впившись побелевшими пальцами в краешек тарелки. И я не стала: они так спокойно говорили о смерти, но я не могла это принимать.
— Ты чего, Трис? — Генри легонько погладил меня по ладони.
— Там опасно, куда ты идёшь? Куда ты вообще идёшь? — дрожащим голосом произнесла я.
Генри отвёл взгляд.
— Как тебе сказать, Трис… Сначала мы дойдём, до куда можно дойти, — он глотнул вина и поглядел на меня холодным, как сталь, взглядом. — Я высушу болота огнём, чтобы можно было пройти дальше. На болотах стоит башня Тёмного Лорда: ты видела её и показала мне. Гад нашёл себе тихое убежище на окраине страны, готовит армию тьмы. Выколдовал дракона, скоро может создать и ещё одного. Гоблины и болотожёры кишат по оврагам, и с каждым днём их число лишь увеличивается.
— Разве ваших сил хватит? Тут, наверное, тоже армия нужна! — возмутилась я.
— Кажется, леди Триса сомневается в ваших способностях сэр Генрих, — усмехнулся Фаррел.
— Нет, я не такой, как сэр Болдвин с раздутым самомнением, как его живот! — посмеялся Генрих и сжал мою ладонь. — Подмога, конечно, придёт, я уже попросил об этом короля Орвина. Но медлить нельзя. Ещё одного дракона этот город не выдержит. Не хмурься Трис, с божьей помощью справимся.
Я взволнованно глядела на Генри, сердце в груди туго сжималось, причиняя колющую боль.
Как я могу отпустить тебя на такую большую опасность?! Это же верная смерть!
Нужно напроситься с Генри! Поговорю с ним, когда останемся наедине. Мой огонь должен помочь!
— Вы всё подготовили? — паладин повернулся к Самуэлю.
Рыцарь чуть не подавился, удостоенный внезапным вниманием паладина.
— …Обоз, лошади, тёплые вещи, мечи, зелья — всё проверено и уложено, — отчитался ученик, распрямив плечи.
— Хорошо. Тогда доедайте и выметайтесь. Пора отдыхать.
— Есть, наставник! Только дожую барана, вкусно очень!
— Ешь осторожнее, не подавись, — прыснул Генри, нетерпеливо погладив меня по колену.
Я вздрогнула и осмотрелась по сторонам, никто ли не видит этот стыд?! Паладин вёл себя, как нетерпеливый мальчишка, и мне делалось всё тревожнее от мысли, что сегодня придётся ему отказать.
Через пару минут гостиная опустела, и Бриджит принялась уносить тарелки.
— Спасибо, ужин был очень вкусным, — похвалила я девушку.
— Благодарю, леди Триса, — Бриджит заулыбалась, видимо, нечасто получала похвалу за обычную работу.
— Никогда не ела более вкусного картофельного пюре! — подхватила леди Либретта. — Спасибо!
Смущённая Бриджит убежала в кухню.
— Ну, идём спать, Трис, — хриплым голосом прошептал Генри, обжигая шею дыханием.
Ой, надеюсь, его мама и невеста не замечают, как мужчина рядом со мной пламенеет.
— Мама, Либи, — поклонился Генрих, вставая из-за стола. — Поздно уже, мы оставим вас.
— Дядя Генрих, а как же виола? — воскликнула Либретта. — Ты обещал поиграть со мной сегодня!
47 Маленькая невеста
— Совсем забыл с этими сборами… — паладин нахмурился.
— Леди Либретта! Ну, не женское это дело — виола! — запричитала герцогиня. — Генрих, вот зря ты начал учить Либи, определённо зря!
Девочка надула губки и погрустнела.
Я перевела взгляд на Генри и кивнула ему:
— Я бы с радостью послушала вашу игру.
— Ладно, Либи, беги за виолой, поиграем немного, — улыбнулся Генри.
Девочка сорвалась из-за стола и побежала к лестнице.
— Тише, Либретта! Не потревожь бедняжку-Рэндеваля! — окликнула леди Элизабет.
— Ла-а-адно!
— Привезла свою виолу сюда, в Вейгард, представляете, Триса, — пожала плечами герцогиня. — Генри учит её с раннего детства, и она действительно очень хорошо играет. Сейчас услышите.
Генри жестом пригласил нас переместиться на диван.
Либретта принесла виолу. Встала в центре комнаты, поклонилась и грациозно поднесла смычок к струнам.
Заиграла музыка, отрывистая и весёлая.
Я узнала мелодию — Генри играл её во время нашего первого ужина, только делал это несколько быстрее. Я бы сказала, сильно быстрее.
— Да. Так. Хорошо, — прокомментировал паладин в ответ на вопрошающий взгляд Либи, держа руку у меня на талии.
Горячая ладонь обжигала бедро через плотную ткань платья, и я не могла надышаться ароматом вербены, исходящим от Генри. Хотелось положить в ответ ладонь ему на колено или обнять за плечи, но я не отваживалась при герцогине и невесте, и лишь теребила собственные пальцы.
Либи запнулась в переборе, попробовала ещё раз, но быстрый пассаж никак у неё не выходил.
— Эх, не получается! — буркнула она.
— Не спеши, помедленнее, — сказала я. — Проигрывай все звуки, не глотай их. Пусть сперва это будет очень медленно, но скоро сможешь и быстрее, как сэр Генрих.
Генри как-то странно улыбнулся, поглядев на меня.
— Вы учились играть на виоле, Триса? — удивилась герцогиня.
— Нет, я нет, — покачала головой.
Но внутри была твёрдая уверенность, что виола мне хорошо знакома.
— Ну, и хорошо, — хмыкнула леди Элизабет. — Не женское это. Хотя Генрих настаивает, чтобы Либи училась. А Либи только рада научиться всему, что умела леди Беатрис.
— Принцесса играла? — я вскинула брови.
— Да, Генрих учил.
— Музыка развивает душу! — кивнула Либретта, и смычок снова сорвался в сложно месте.
— Давай покажу, — протянул руку паладин.
Девочка передала ему виолу и отошла в сторону. Генрих встал, приложив инструмент к подбородку, и накрыл струны смычком. Пассаж в его исполнении прозвучал чисто, громко и уверенно.
— Ох, никогда у меня так не получится! — тяжело вздохнула юная леди.
— Получится, не переживай. Думаю, Генри и сам долго этому учился, — сказала я, запоздало сообразив, что назвала его по имени, которое позволено произносить только очень близким людям и желательно наедине: супругам или любовникам. Даже мама называла Генри Генрихом и никак иначе.
— Очень долго, — согласился он.
Виола запела в руках Генри новой протяжной мелодией.
Я заслушалась, любуясь своим паладином, сотканным из Света, огня, крепких мышц и пропитанным ароматом вербены.
— Ой, эту так любила леди Беатрис, — прошептала Либи, опустившись рядом на диван.
— Помнишь? — удивилась герцогиня, переведя взгляд с сына на девочку. — Он её все эти годы не играл…
— Помню, — кивнула Либретта.
Тягучая, густая мелодия заставляла дрожать фарфор на полках и будоражила кровь. Мурашки пробежали по позвоночнику при тянущихся восходящих к вершине звуках, достигших пика и обрушившихся умопомрачительно быстрым вихрем струнных голосов.
Я узнала! Это была моя любимая музыка, и только он мог её так чувственно сыграть.
Губы задрожали.
Сомнений не осталось. Я знала, кто я… Но как я оказалась на болотах? Почему никто не узнавал меня? И самое главное — почему Генри не узнаёт?!
Я потёрла виски, занывшие от напряжения.
Может, всё же ошибаюсь? Хоть собственную свадьбу бы вспомнить или родителей? Ведь мой отец король! Но нет… Ничего этого не помню! Снова какое-то наваждение? Может, Тёмный Лорд играет со мной?!
От потока мыслей затрещала голова.
— Что с вами, Триса? — поинтересовалась герцогиня. — Вы бледны.
— Уже поздно, пора отдыхать, — произнёс Генри, не дав мне ответить. — Триса устала. На сегодня, пожалуй, довольно, Либи, — протянул виолу девочке.
— Как жаль! — вздохнула она. — Я буду очень-очень ждать, когда ты вернёшься! Очень буду скучать!
Либи не сдержала слёз, вытерев глаза ладошкой.
— Иди сюда, — паладин обнял девочку и поцеловал в лоб. — Я тоже буду скучать. А пока меня не будет, слушайся леди Элизабет и прилежно выполняй всё, чему она тебя учит.
— Ох, эти крючки выводить так тяжело… — вздохнула Либи. — Но я обещаю, дядя Генрих! Обещаю, буду самой умной и образованной женой и рожу тебе много сыновей!
— Подрасти и выучись для начала, малышка, а там Арнос рассудит.
Я глядела на стоящих друг против друга Генри и Либи, и сердце обливалось кровью. Она была очень молодой девушкой, но обещала стать прекрасной женщиной. Женой. Да, наверное, он заслуживает такую красавицу…
Я ведь уже немолодая, а через семь лет, когда закончится его траур, я буду уже совсем дряхлая. Пусть женится… Он — паладин, достоин счастья и хорошенькой молодой жены.
А я… Я бродяжка, найденная на болотах. Может, потому он и не хочет признавать, что я Беатрис, потому что опороченная жена ему больше не нужна?
Глаза запекло от подступивших слёз.
Либи ещё раз обняла Генри и печальным шагом отправилась наверх.
— Долго ты жил в браке с Беатрис? — вырвалось у меня.
Я хотела всё знать. Имела право. Хотела знать всё, что нас когда-то связывало, но сделалось прахом.