— Нет, всё благодаря тебе самому, рыцарь Расс, — улыбнулась я.
Я радовалась за друга, но на душе по-прежнему было тяжело. В толпе отцовских рыцарей я больше не видела Генри, и свет дня сделался для меня тусклым и унылым. Боль разъедала сердце, в горле стоял ком.
Отец взял меня к себе на коня, посадил перед собой и обнял широкими ладонями. Я вновь почувствовала себя маленькой девочкой и задремала под ровное покачивание в седле, в тепле отцовских рук.
***
Меня разбудили прикосновения к лицу. Кто-то ласково провёл по щеке. Я сделала вдох, и лёгкие наполнились запахом свежести лесных трав и вербены.
— Генри… — простонала я, раскрыв слипшиеся ресницы.
— Ну, какой из меня Генри, упаси Пресветлая! — хмыкнула Идда, отжав тряпицу, смоченную в целебном настое, и вновь бережно провела по лицу.
Влажное тепло действовало живительно, я почувствовала прилив сил и шире открыла глаза, озираясь по сторонам в надежде увидеть паладина. Но в комнате мы были с Иддой одни.
Сердце тяжёло трепыхнулось в груди, и горькие осколки рассыпались в душе.
— Не морщись, принцесса. Сейчас я протру тебя. Потом покормлю, и ты ещё поспишь… — ласково прошептала травница.
Я лежала в хорошо освещённой келье, укрытая мехом. Руки были покрыты повязками от локтя до самых кончиков пальцев.
— Там всё плохо? — я указала бровью на кисти.
— Я наложила целебную мазь. Нужен покой. Заживёт.
— А обезболивающее не давала? — беспокойно прошептала я.
Идда усмехнулась и покрутила головой.
— Не давала.
— Хорошо.
Дверь тихонько скрипнула, и в проёме показалась высокая фигура. В сердце трепыхнулась надежда: Генри?
Но в келью вошёл другой мужчина — мой отец-король. На нём был кожаный камзол, украшенный золотой вышивкой. Из расстёгнутого ворота выглядывал ворот белой шёлковой сорочки. Борода у отца за те годы, что мы не виделись, поседела, а морщины сделались глубже. Лицо осунулось, посерело. Взгляд уже не сиял прежней силой и даже осанка сделалась не такой гордой. Отец постарел.
— Проснулась, девочка моя? Как ты? — спросил он тихим голосом, протягивая руку.
Сел на край постели и погладил по одеялу.
— Маленькая моя девочка, я не верил… Никто не верил… Но я очень рад, что мы обрели тебя!
— А где Генрих? — вырвалось у меня.
— Он был у тебя, пока ты спала…
Был?! Значит вербена не обманула?! Генри…
— Но он уехал, — договорил отец. — Забрал леди Элизабет, леди Либретту и увёз их в Ревош. Мы победили Тёмного, Генрих заслужил небольшой отдых.
Брови отца вздыбились и грозно сошлись на переносице. Взгляд полыхнул укором, и под его свинцовой тяжестью я вжалась в одеяла, стараясь зарыться поглубже.
— Я всё знаю, Беатрис! — воскликнул отец. — Мне стало известно, что детей у вас не рождалось не из-за… — король развёл руки, — не из-за того, что Пресветлая не посылала, а просто ты ему, своему мужу, не давала детей!
— Отец!
— Эх, Беатрис! — прервал он. — Если бы ты родила мальчика, я давно нарёк бы тебя наследной принцессой! Ты — мой первенец и сильный маг. И твой сын от Даренфорса был бы ещё более сильным магом!
— Если рожу, то уже не буду магом… Ребёнок заберёт мою силу!
— Ты эгоистична. Если бы каждый думал только о себе, род человеческий давно бы вымер. Ты могла стать матерью короля-защитника, дать надежду на Светлое будущее ни одному поколению. Твоя мать — она тоже была сильным магом, но предпочла дать продолжение Свету! Тебе и Самуэлю! Ты тоже могла бы, но решила уйти в монахини…
— Это он тебе нажаловался, да? Генрих?! Ты не прогнал его от двора?!
— Мы выпили и поговорили. Он — сильный маг, Беатрис, неужели ты думаешь я его прогоню?! Я планирую сделать его магистром ордена после всех побед. Он заслужил!
Отец шумно выпустил воздух и встал с постели.
— Поправляйся, дочка. Нас ждёт долгий путь. Магистры уже знают о твоём даре и жаждут испытать тебя. Надеюсь, ты готова…
— Замечательно, мужчинам пряники, а мне — испытания! Это нечестно!
— Нечестно — то как ты поступила, ушла от своего предназначения. Теперь должно следовать порядку.
Король бросил взгляд на Идду, притаившуюсь у стены с тряпицей в руке.
— Травница, ты хорошо ухаживала за моей дочерью все эти годы, и я прошу тебя сопроводить её и теперь в дальнем пути. Поедешь?
— Мой Лорд, — склонила голову Идда. — Я сделаю для принцессы Беатрис всё, что потребуется. Как же я брошу девочку, когда столько её выхаживала?
— Хорошо, тогда собирайтесь.
Отец ушёл, и я поймала на себе испепеляющий взгляд Идды.
— Почему ты не сказала ему, что беременна?
— Я беременна?!
62 Расс и Бриджет
Я сдвинула толстое одеяло и положила руку на живот. Он был впалым, но внизу чувствовался тугой комок размером с яблоко.
— Разве это правда?! — воскликнула я, вытаращив глаза на Идду.
— Погоди, я думала, ты знаешь! — подруга присела ко мне и взяла за руку, желая успокоить. — Ведь ты так испугалась, когда я дала тебе ту обезболивающую настойку, помнишь?
— Помню. Но я лишь предполагала. Разве я могла знать о беременности в такой короткий срок?
— Ты беременна уже недели четыре — с вашей первой ночи. Потрогай живот, чувствуешь?
— Но как? Как это возможно?!
— Любовь. Хех, не мне тебе объяснять.
— Но мазь!
— Видимо, оказалась не качественной, — пожала плечами Идда. — А мужчина — качественным, вот и… Ну? Не говори, что не рада, ты же создана для материнства. Дети к тебе тянутся…
— Рада, Идда, рада! Просто удивлена, — я улыбнулась и подумала о Генри.
Сожаление укололо сердце. И тоска.
Зачем я так вспылила и прогнала его?! И как теперь сказать ему про ребёнка, чтобы не выглядеть совсем малолетней дурёхой? С глупой соломенной головой. Я же принцесса!
— Эх, ты! — усмехнулась травница. — Магиня! Я думала, ты по возросшей силе сразу почувствуешь ребёнка, а ты и знать не знала, а-ха-ха, — Идда потрепала меня по голове, как несмышлёную девчонку.
— Возросшей силе… Да… А я то думала, это Генри меня так одарил. Наполнил…
— Ну, он и… хм… наполнил. А теперь давай-ка поешь, тебе нужно кушать за двоих.
После того, как Идда накормила меня, я сползла под одеяло и обняла подушку. Много тревог было впереди: Праведный суд, разговор с Генри…
Тревог было много… Я ведь потеряю дар. Но решение было принято. И я была счастлива. Теперь главное — у меня внутри. Мой лучик Света, который я должна выносить и сберечь.
Сердце успокоилось, и я быстро заснула.
Я пролежала в постели несколько дней и набралась достаточно сил. Стала подниматься и сама за собой ухаживать. Увидев меня во здравии, отец велел заложить экипажи.
Настал день, когда мы должны были выехать в столицу. Идда нарядила меня в чистое платье, а Самуэль принёс толстый меховой плащ с серебряной брошью.
Я вышла на двор, устланный девственно-белым снегом. Всё вокруг было так чисто и свежо, и нельзя было сказать, что совсем недавно здесь творилась страшная битва.
Нос защипало от мороза. Я затаила дыхание, смакуя запах свежести и новизны. Но мне стало грустно оттого, что в этом запахе не было вербены. Не было Генри.
Интересно, как он отнесётся к новости о ребёнке? Возьмёт меня на ручки и зацелует. И сразу-сразу простит мне всю грубость. Эх, Генри, ну почему ты не признался мне, кто я!
Я не знала, что ждёт меня, и будущее казалось таким же белым и холодным, как заснеженный двор святилища. Я лишусь магии… Всё будет иначе…
— Принцесса! — вырвал из размышлений сильный голос.
Я подняла голову и увидела рыцаря, шедшего навстречу. Это был Расс. Я не сразу узнала его в дорогом плаще с меховым воротом, поверх стальных наплечников, которые делали и без того мощную фигуру наёмника ещё шире и грознее.
Рядом с Рассом шагала худенькая светловолосая Бриджит, они держались за руки. Я испытала колючую неловкость от вида счастливой пары. Стало так стыдно, что щёки разгорелись. Я отвергала этого замечательного воина ради паладина, но в итоге стояла на морозе в совершенном одиночестве. Если Расс сейчас хоть тонким намёком укорит меня в этом, я разрыдаюсь…
— Доброе утро, принцесса Беатрис! — поклонился Расс.
— Доброе утро, светлая леди! — поклонилась вслед Бриджит.
— Доброе… — проглотила ком в горле. — Как это у вас вышло?…
Меня распирало любопытство, но стыд душил, и слова застряли в глотке.
— Ну, как? Как только мы вернулись с болот, — заулыбался Расс, — и вошли в ворота святилища, Бриджит сразу бросилась мне на шею с криком: “Живой! Я так молилась за тебя, Расс!”. Поцеловала меня! Ну, и что мне оставалось? Я предложил жениться. Хах.
Бриджит покраснела и смущённо отвела взгляд. Рыцарь поглядел на неё и крепче сжал за руку.
— Надеюсь, ты не против, принцесса. Ведь, говорят, ты собралась дать монашеский обет…
— Я не против, Расс, — произнесла я. — Ты очень добрый рыцарь. И я желаю вам счастья. От всего сердца.
— Спасибо, леди Беатрис! — произнесла Бриджит. — Я всегда молилась за вас…
— Спасибо. Ты хорошая девушка, Бриджит. Расс, береги её!
Счастливая пара поклонилась и двинулась дальше, а я глядела им вслед, тоскуя по Генриху, как бездомный щенок…
Ища утешения, я подняла голову к белому, как молоко, небу, из которого медленно падали хлопья.
Генри… Я так скучаю по тебе. Я приеду к тебе в Ревош! Сама приеду! Пусть и принцессе-монахине претит искать встречи с рыцарем, и я не оберусь позора, если кто-то узнает о внебрачной беременности… Но я верю, ты примешь меня и защитишь.
63 Рик лыцарь
У крыльца столпилось много провожающих, и ко мне из толпы выбежал малыш Рик.
— Нельзя! — окликнула сына Грета. — Сказала стой!
Мальчик застыл на снегу и потупился, мать догнала и схватила за воротник, шипя в ухо:
— Она же принцесса! А ты… ты…