Корабль приземлился на скрытой площадке за театром, куда не ступала нога обычного зрителя. Нас встретил мужчина в тёмном мундире с серебряными нашивками — охранник, который лишь молча кивнул Сейзару и проводил нас через узкий коридор, освещённый мягкими голубыми лампами. Стены были обтянуты тёмным бархатом, поглощающим звуки шагов, а под ногами стелился ковёр такой густой, что казалось, будто идёшь по облаку.
"Так вот как живёт элита Адарона", - подумала я, чувствуя, как пальцы Сейзара слегка сжимают моё запястье, будто опасаясь, что я могу исчезнуть в этом лабиринте.
На самом деле я понимала к чему такая скрытность. Мы не могли пройти через обычный вход, так как образ райфис все еще должен быть скрыт от адаронцев, как минимум до бала. Нас привели к скрытой двери, за которой открылась ложа, и оставили уже одних. Охранник предупредил, что если что - он снаружи у двери.
Комната была небольшая, но роскошная. Стены обиты синим бархатом с вышитыми серебряными узорами, напоминающими звёздное небо. Одно широкое, для двоих, на вид удобное глубокое кресло, а перед ними - маленький столик с фруктами, ягодами, сладостями, бокалами и бутылкой вина, уже ждущей нас. У края ложи заметила едва заметный блик. Сейзар объяснил, что это экран, скрывающий нас ото всех. Нас даже не слышно, впрочем, так же и в других вип-ложах.
Сейзар сел рядом и потянулся к столику, чтобы налить вина, и в этот момент его взгляд скользнул по моей ноге, обнажившейся в разрезе платья. Я почувствовала, как по его коже пробежал всполох лиафрита, но сделала вид, что не заметила.
Ну и местечко. Между нами даже подлокотников нет. Его нога настолько близко, что еще чуть-чуть и коснется меня.
- Ты сегодня какой-то другой, - сказала я, беря бокал и откидываясь в кресло.
Он поднял брови, слегка наклонив голову:
- Какой?
- Не дерзишь, не хмуришься, не раздражаешься на меня. Что такое вдруг?
На его лице появилось то самое знакомое выражение — дерзкое, с лёгкой усмешкой в уголках губ.
- А что? Тот я нравится больше?
Я закатила глаза:
- Просто хотела сделать комплимент, что ты сегодня галантен.
- Я могу быть разным, - он отхлебнул вина, не отрывая от меня взгляда. — Смотря как со мной обращаются.
- Ха! Я не общалась с тобой иначе в тот раз! — возмутилась я.
- О нет, ты смотрела на меня как на идиота.
- Потому что ты им был, - выпалила я, ставя бокал обратно на столик. Вспомнила нашу первую встречу. — Ты не давал мне встретиться с Атишем, хотел отдать его под суд из-за файра во мне, с помощью которого он меня, кстати, и нашёл. Не слушал меня и стоял на своём, как упрямый осёл. А я, между прочим, была так испугана после той клетки! Мне нужен был кто-то знакомый, родной... а ты стоял, метал искры своими синими глазами и говорил что-то о суде. Так что да, ты был идиотом!
Я запыхалась, не ожидая от себя такой вспышки, но в груди стало легче.
Сейзар не рассердился. Напротив, он хмыкнул, довольный, как кот, слизавший сливки.
- Ты так красива, когда злишься.
Я опустила глаза, чувствуя, как лиафрит под кожей вспыхивает серебристыми волнами, окутывая наши ноги мягким светом. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоить его.
- Ты постоянно меня злишь.
- Мне просто нравится играть с тобой.
- Ты невыносимый, - бросила я, но не смогла сдержать улыбку.
- Вот и вернулась моя Алиса. А я уж думал, ты решила играть в скромницу.
- Ты меня явно с кем-то перепутал. И с чего это ты зовёшь меня только по имени?
Мы не женаты, чтобы ты так обращался ко мне. И я не твоя!
- Уверен, совсем скоро будешь, - его губы растянулись в той самой нахальной улыбке, от которой у меня ёкнуло сердце.
- Ещё и самоуверенный... А нужна ли мне в мужья такая головная боль?
- Нужна, если ты от неё вся дрожишь.
Он наклонился ближе, и его дыхание коснулось моей щеки. Голос, низкий и хриплый, звучал как обещание:
- Ты так смотрела на меня в холле отеля... Я бы с удовольствием забыл сейчас, что мы в театре.
Сердце пропустило удар. Но я не собиралась сдаваться.
- А сам-то, - прошептала я, нарочно медленно облизнув губу в миллиметре от его лица. — Достаточно просто надеть платье с разрезом, и ты не знаешь, что сказать, и задерживаешь дыхание.
Он замер. Глаза потемнели, став почти чёрными.
- Ты играешь с огнём, райфис.
- А ты разве не любишь опасность, капитан?
В этот момент зазвучала музыка, и свет в зале погас, оставив нас в полумраке ложи. На сцене началось представление, но я едва ли могла сосредоточиться на нем. Потому что пальцы Сейзара медленно скользнули по моему запястью. Он обхватил его, а его большой палец начал рисовать круги на нежной коже, медленно поднимаясь к ладони.
Мне стало жарко. Безумно жарко! Я перевела взгляд на сцену, стараясь сохранить равнодушное выражение лица, но его прикосновения сводили меня с ума. Каждый легкий вздох, каждый намеренно медленный взгляд в мою сторону — все это было частью его игры.
И я решила ответить тем же. Осторожно, чтобы не привлечь внимания, я опустила руку на его бедро, почувствовав, как мышцы под пальцами напряглись. Его дыхание стало чуть глубже, но он не отстранился. Наоборот, его губы искривились в той самой ухмылке, которая говорила: "Ну что, попробуешь?"
Я провела пальцами чуть выше, к внутренней стороне его бедра, и услышала, как он тихо застонал.
- Ты уверена, что хочешь начать эту игру? — прошептал он, наклоняясь так близко, что его губы почти касались моего уха.
- Уверена, потому что я в ней точно не проиграю, — ответила, повернув голову и встречаясь с ним взглядом.
В его глазах вспыхнул огонь, и в следующее мгновение его рука обхватила мою талию, притягивая ближе.
- Я тоже не собираюсь проигрывать.
Но прежде, чем он успел что-то предпринять, на сцене раздался оглушительный взрыв спецэффектов, и свет на мгновение ослепил нас. Я вздрогнула, а Сейзар рассмеялся, отпуская меня.
- Кажется, вселенная напоминает нам о приличиях, - пробормотал он, но в его голосе не было ни капли сожаления.
- Приличия переоценены, - бросила не думая, но все же отстранилась, стараясь сосредоточиться на представлении.
Ох, Сейзар. Он буквально выводит меня из себя.
Он откинулся в кресло, но его плечо по-прежнему касалось моего. Казалось, даже в полумраке ложи я ощущала его взгляд на себе — тяжёлый, горячий, будто физическое прикосновение.
На сцене разворачивалось что-то фантастическое — танцоры в костюмах кружились под музыку, а голограммы создавали иллюзию полёта. Но я смотрела и ничего не видела. Каждый его вдох, каждый едва уловимый жест отзывался во мне дрожью.
- Тебе нравится? — он наклонился ко мне, и его губы почти коснулись моей кожи.
- Не успела рассмотреть, - ответила я, стараясь звучать равнодушно. — Кто-то отвлекает.
Он усмехнулся, и его рука опустилась на моё колено, пальцы скользнули чуть выше, к краю разреза платья.
- Тогда, может, стоит перестать смотреть на сцену?
Какой же он наглый!
Я резко повернулась к нему, но не успела выговорить ни слова — его губы накрыли мои. Его пальцы впились в мои волосы, притягивая ближе, а язык требовательно вторгся в мой рот, словно хотел доказать, что он здесь главный. Я ответила с той же страстью, забыв о театре, о зрителях, о чём-то кроме его губ, его рук, его тела, такого близкого.
Он оторвался первым, его дыхание было прерывистым.
- Вот теперь ты выглядишь так, как должна, - прошептал он.
- Как? — я едва узнала свой голос. Хриплый, дрожащий.
- Как моя женщина.
- Ты слишком самоуверен...
- Ты уже говорила, - ухмыльнулся он, и пока я не успела возразить, снова поцеловал.
Его губы обжигали, влажные и настойчивые, а язык вторгался в мой рот с наглой уверенностью. Я дрожала, пальцы вцепились в его плечи, ноги непроизвольно сжались, когда его ладонь скользнула выше по бедру.
- Сейзар... - мой стон растворился в его поцелуе, когда пальцы коснулись тонкого кружева трусиков.
Он усмехнулся мне в губы, и этот звук — низкий, хриплый, полный торжества — заставил лиафрит под кожей вспыхнуть ярче.
- Ты права, к гарну приличия, - прошептал он, и в следующее мгновение его пальцы уже скользнули под ткань, касаясь влажной, горячей плоти.
Лиафрит загорелся ярче, и запульсировала брачная метка, словно она была готова вот-вот принять Сейзара в семью. Я запаниковала на мгновение. Мысленно попросила, сама не понимая кого — остановиться. Не сейчас. Лучше после отбора.
К счастью, пульсация прекратилась, но лиафрит все еще сиял, распространяясь по моему телу изящными линиями.
Я выгнулась, впиваясь ногтями в его рубашку.
- Нельзя же так... на первом свидании...
- Я люблю нарушать правила, - его губы скользнули по шее, оставляя влажные следы, а зубы слегка впились в кожу.
Перед тем, как опуститься передо мной на колени, он резко передвинул меня к краю кресла, руки крепко сжали бёдра. Я замерла, глядя на него сверху вниз: его глаза, обычно такие холодные, теперь горели тёмным огнём, губы блестели, а пальцы уже скользили по внутренней стороне моих дрожащих ног.
- Одно твое слово, и я остановлюсь, - сказал он, но его голос звучал как обещание чего-то совсем противоположного.
Он провел руками по моим ногам приподнимая платье как можно выше. Пуская мурашки по телу.
- Мне остановиться?
Я не ответила. Не могла. На вопрос ответил лиафрит, запульсировав на коже серебром. Сейзар довольно ухмыльнулся, снова пустив пальцы под трусы и увел край ткани в сторону, открывая меня для себя.
- Ты мокрая, - прошептал он, и в его голосе было столько удовлетворения, что мне захотелось его ударить. — Неужели из-за меня?
Прежде чем я успела выругаться, его пальцы углубились, а губы прижались к клитору. Язык. Горячий, влажный. Он водил им медленно, то кружа, то слегка надавливая, то заставляя меня вздрагивать от резких, коротких движений. Я вцепилась в его плечи, сжав их пальцами, но он только глубже прижался ко мне, словно наслаждаясь каждым моим стоном.