Его губы были горячими, влажными, жадными. А пальцы уверенно сжали мои бедра под тонким шелком халата, притягивая меня ближе, и я почувствовала, как твердость его тела врезается в меня. Я оторвалась от его губ, едва переводя дыхание.
— Там ничего не сгорит? — прошептала, кивая в сторону плиты, где еще недавно что-то булькало в кастрюле.
— Нет, на плите ничего больше нет, — проговорил он быстро, словно боясь, что я выскользну из его объятий. И прежде, чем я успела ответить, его губы снова накрыли мои, а пальцы распахнули халат, обнажая кожу.
Я охнула от неожиданности.
— Что ты делаешь?
Лейвир отстранился на мгновение, и его фиолетовые глаза, обычно такие мягкие, теперь горели голодом. Взгляд скользнул по моему обнаженному телу, задержавшись на груди, и я увидела в нем восхищение, жажду.
— Ты прекрасна, — прошептал он, и в его голосе звучала такая искренность, что по спине побежали мурашки.
Его губы опустились на мою грудь, обжигая кожу горячими поцелуями. Я закинула голову назад, когда его язык скользнул по соску, лаская, кружа, заставляя его набухать от прикосновений. Он играл со мной — то нежно покусывая, то заглатывая глубже, и я стонала, цепляясь пальцами за его волосы.
— Нет, подожди... — попыталась протестовать, но голос дрогнул, выдав мою слабость.
— Тебе не нравится? — он приподнял голову, и в его глазах мелькнула игривая искорка.
Прежде чем я успела ответить, он слегка укусил меня за сосок, и я вздрогнула, отрицательно покачав головой.
— Расслабься, милая, — его голос звучал как бархатный шепот, — и получай удовольствие.
Его губы скользнули ниже по животу, оставляя влажные следы, а руки крепко держали мои бедра, не давая пошевелиться.
— Лейвир... — мое дыхание участилось.
Он не ответил. Вместо этого его пальцы раздвинули мои бедра шире, а губы коснулись самых нежных мест — сначала легким, едва уловимым поцелуем, затем языком, скользящим по складкам, заставляя меня выгибаться.
— О-о-о... — сорвалось с моих губ, когда он нашел клитор и начал ласкать его медленными, уверенными движениями.
Одной рукой он придерживал меня за бедро, а пальцы другой скользнули внутрь, наполняя, растягивая, исследуя. Я схватилась за столешницу, чувствуя, как волны удовольствия накатывают одна за другой. И тогда я почувствовала его лиафрит. Тонкие серебристые нити пробежали по моей коже, сливаясь с моей энергией, усиливая каждое прикосновение. Он чувствовал меня — каждую дрожь, каждое сокращение мышц, и подстраивался под мой ритм, доводя до безумия.
— Ты такая тугая... — прошептал он мне между ног, и его горячее дыхание заставило меня содрогнуться.
Я уже не могла думать. Только чувствовала — его язык, его пальцы, его лиафрит, пульсирующий внутри меня.
— Я... я... — слова превратились в бессвязный стон, когда оргазм накрыл меня с головой.
Мое тело выгнулось, ноги сомкнулись вокруг его головы, а пальцы вцепились в столешницу, будто пытаясь удержаться в этом мире. Волны наслаждения били одна за другой, не останавливаясь, пока я не рухнула на стол, дрожащая и покорная. Лейвир медленно поднялся, его губы блестели, а в глазах читалось довольство.
— Вот так лучше, — прошептал он, целуя мое колено, затем бедро, живот.
Я лежала, раскинувшись на столе, едва переводя дыхание. Кожа горела, щеки пылали, а сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Лейвир, усмехнувшись, опустил меня на ноги. Завязав пояс на халате, проводил до барной стойки. Затем спокойно вернулся к плите, будто только что не сводил меня с ума на кухонной столешнице.
— Ты... — я попыталась сесть, но ноги дрожали.
— Садись, — улыбнулся он мягко, но глаза все еще горели неудовлетворенным голодом. — Я подаю завтрак.
Я покраснела еще сильнее, но послушалась.
***
Парни пришли раньше, чем я ожидала. Как раз, когда завтрак был почти готов. Они зашли на кухню, оживленно обсуждая что-то связанное с кораблем, но, увидев меня, тут же замолчали и улыбнулись. Прежде чем сесть, каждый подошел и поцеловал меня — Атишхар нежно в лоб, Кайс с хитрой ухмылкой в щеку, Сейзар сдержанно, но губы его были теплыми, Дейвин с привычной дерзостью.
Пока мы ели, они не забывали подкладывать мне еду — кусочек фрукта там, ломтик хлеба сюда. Я улыбалась, чувствуя теплоту, это было так... по-семейному.
— Нам обязательно нужно сегодня просмотреть варианты домов, — сказал Атишхар, отложив вилку. — Для покупки.
Я удивленно подняла на него взгляд.
— Для покупки?
— Да. Нашего общего, — поддержал Сейзар.
— А где? Останемся на Виэрии?
— Нет, конечно, — фыркнул Дейвин. — Но, если ты захочешь, можем остаться здесь.
— Дом можно присмотреть заранее, — мягко уточнил Лейвир. — Мы попутешествуем по планетам. Где тебе понравится, там и останемся.
Я задумалась, ковыряя вилкой в тарелке.
— А вы? Как вам вообще кажется, где можно обосноваться? — Мне было важно знать и их предпочтения.
— Нам все равно, Алиса, — ответил Кайс, подмигнув мне. — Главное — рядом с тобой. И чтобы ты была довольна.
Остальные согласились. И это сказал Кайс? Удивительно. Учитывая, что всего неделю назад в саду он откровенно скептически отнесся к моим мечтам о доме. Но он изменился. И, видимо, поменял свое мнение.
— Хорошо. Тогда посмотрим дома и попутешествуем, — улыбнулась я.
Но потом вспомнила кое-что важное.
— А что там с нападением на отборе? Нашли виновника?
Лица парней сразу потемнели. Атишхар нахмурился, пальцы непроизвольно сжались вокруг бокала.
— Нет. Даже с помощью камня правды не вычислили. Нанятым мужчинам запудрили мозги, и каким-то образом стерли воспоминания о том, что с ними делали и кто. Возможно, использовались новые технологии. В любом случае, Оздар не оставит все как есть.
— Жутковато, конечно, — поежилась я, но тут же ощутила облегчение. Отбор закончен. Мы в безопасности.
Мы еще долго болтали — о планах, о путешествиях, о том, как здорово, что теперь у нас есть целая неделя просто для себя. И в какой-то момент я поймала себя на мысли: мне комфортно. Не страшно, не неловко. Пятеро мужчин — моих мужчин — сидят рядом, смеются, подкалывают друг друга, а их взгляды, полные тепла и заботы, то и дело скользят по мне. Это было... безумно приятно.
— Так, — вдруг объявил Дейвин, отодвигая тарелку. — Дома — это, конечно, важно, но оставим это на вечер. У нас тут целый остров, море и куча времени. Кто хочет искупаться?
— Я! — сразу отозвалась я, но потом вспомнила, что на мне только халат.
Дейвин, будто прочитав мои мысли, усмехнулся.
— Не переживай, у нас тут есть кое-что для тебя.
Он исчез на минуту и вернулся с небольшой коробкой. Внутри лежал купальник — точнее, нечто среднее между купальником и легким платьем: струящаяся ткань бирюзового оттенка, перехваченная на талии тонким поясом.
— Как красиво, — прошептала я, касаясь мягкой ткани.
— А ты примеришь? — Кайс поднял бровь, и в его глазах вспыхнул знакомый озорной огонек.
Я подмигнула ему, встала и направилась в спальню.
Море было теплым, как объятия любимого человека. Волны ласково облизывали мои босые ноги, когда я стояла у кромки воды, наблюдая, как Лейвир, Дейвин и Кайс резвятся на мелководье. Они брызгались, смеялись, то и дело хватая друг друга в охапку и с грохотом падая в воду. Их тела, сильные и прекрасные, сверкали на солнце каплями, словно драгоценные камни.
— Алиса! — Дейвин внезапно вырвался из хватки Кайса и бросился ко мне, подхватив на руки.
— Эй! — я вскрикнула, но он уже закружил меня, а затем прыгнул в волну, увлекая за собой.
Вода обняла нас, прохладная и живая. Я вынырнула, откинув мокрые волосы, и тут же ощутила чьи-то руки на талии — это был Лейвир. Он притянул меня к себе, его губы нашли мои в соленом поцелуе, а пальцы скользнули по спине, заставляя дрожать.
— Нечестно, — прошептала я, отстраняясь, но он только ухмыльнулся и щелкнул мне по носу.
Кайс тем временем подплыл сзади и обнял меня, прижимая к своей груди.
— Объятия — моя слабость, — проворчал он, целуя меня шею.
Мы провели так полчаса — то плавая, то просто лежа на мелководье, позволяя волнам качать нас. Парни то и дело прижимали меня к себе, их руки скользили по моей коже, губы оставляли следы на шее, плечах, но затем они снова превращались в детей — догоняли друг друга, ныряли, смеялись.
Я наблюдала за ними, сердце наполнялось теплом. Они были такими разными — Лейвир с его нежностью, Дейвин с дерзкой ухмылкой, Кайс с хищной грацией. И все они — мои.
Ощущение, что они сами давно так не отдыхали. И проводили время, используя его по-полной. В какой-то момент ко мне подошел Атишхар, когда я в очередной раз вырвалась из их объятий передохнуть.
— Смотри, что ты с нами сделала.
— Что? — Не поняла его.
— Наверное, они так не игрались, даже когда были детьми, — усмехнулся Атиш. — Нас, мужчин, растят в строгости. Мы не можем открыто проявлять свои эмоции. Только с разрешения своей матери или супруги. Или в общении с самым близким другом, с которым можно хоть ненадолго расслабиться. Но рядом с тобой нам не нужно быть в постоянном напряжении, и следить за собой. Мы чувствуем себя безумно счастливыми. Ты даешь нам свободу — мы в ответ свою безграничную любовь и преданность. Мы, наверное, за всю жизнь столько не улыбались, сколько с тобой.
— Черт... — пропищала, чувствуя, как по щекам покатились слезы.
Атишхар испуганно обнял меня:
— Что случилось? Я что-то не так сказал?
— Нет, все нормально. Просто... просто я тоже очень вас люблю. И совершенно точно, мои... наши дети будут расти в другой обстановке.
Атишхар мягко рассмеялся, обнимая меня.
— Так и будет. И адаронки научатся от вас, землянок, как нужно правильно любить. Не сразу, но со временем, когда все адаронцы будут очарованы вашей красотой и взглядами на жизнь. Ведь даже просто находясь рядом с вами... с тобой, уже чувствуешь себя совершенно иначе. Более значимым. Равным тебе. И это окрыляет. Дарует силу, о которой мы даже не подозревали.