И я снова разревелась. А нечего говорить такие трогательные слова.
К обеду я уже устала и выбралась на берег, устроившись на лежак под большим зонтом. Парни вернулись в дом готовить, строго настрого запретить идти за ними. Они обещали меня научить готовить адаронские блюда, но не в эту неделю.
Поэтому я устроилась на берегу, наслаждаясь спокойствием и звуком воды. Море слегка волновалось, солнце играло на воде, рассыпая блики. Я закрыла глаза, вдыхая соленый воздух, и тут же ощутила чье-то присутствие. Справа на лежак опустился Атишхар. Его черные волосы слегка колыхались на ветру, янтарные глаза светились спокойствием. Слева прилег Сейзар — белоснежные волосы, собранные в косу, холодные синие глаза, но в них теперь не было прежней отстраненности. Они такие разные, но оба прекрасны.
Я вспомнила их поведение последние дни — никаких намеков на былую вражду, только легкие подколки, как между братьями. И мне вдруг стало любопытно...
— И что это было? — спросила я, поворачивая голову то к одному, то к другому.
— Что? — не понял Сейзар.
— Ваша ссора. Может, расскажете? Раз это теперь в прошлом, можно мне наконец узнать?
Атишхар усмехнулся, Сейзар же нахмурился.
— Это уже не имеет значения... И кажется безумно глупым, — пробормотал он. — Учитывая, что в итоге мы встретили тебя.
— Пожалуй, наша ссора — лучшее, что случилось в нашей жизни, — добавил Атиш. — Если бы я не был изгнан, не попал бы на корабль, летящий за землянками. Тогда я не встретил бы тебя, не пустил бы в тебя свой фейр, с помощью которого спас, позвав на помощь патруль Сейзара...
— Мне теперь еще больше интересно, — сложила руки на груди, смотря на них по очереди.
Сейзар закатил глаза, ну а Атиш рассмеялся.
— Ладно. Но это и правда глупо. Расскажешь?
— Нет, — покачал головой Атиш. — Это ты на меня обиделся, вот ты и объясняй.
— Атишхар увел у меня невесту, — наконец признался он.
Я удивленно посмотрела на первого мужа.
— Эй! — тот сделал вид, что возмущен. — Это она меня выбрала. И я на тот момент был молодым и глупым, даже ни разу не касавшимся женщины. Конечно, я поплыл...
— Как так получилось? — спросила, еле сдерживая смех.
— На одном из мероприятий моей матери моя "невеста" увидела Атишхара, — объяснил Сейзар. — Она решила взять его в мужья, а от меня отказалась.
— А почему только одного?
— Она только вошла в возраст совершеннолетия. И пока не хотела набирать много мужей, — пояснил Сейзар.
— И что дальше?
— А дальше я отказался от нее у алтаря в храме, — Голос Атиша стал жестче. — За это меня и изгнали.
— За отказ жениться? — удивилась я.
— Да, — кивнул Атиш.
— Но... почему ты отказал? Ты же сказал, что не особо и против был.
Атиш на секунду задумался, его янтарные глаза стали холоднее:
— Я узнал, что она относится к мужчинам, как к рабам. У нее на тот момент уже был один муж. Решил, что лучше буду изгнанником, чем собственностью.
— Но я рассердился не из-за невесты, — продолжил Сейзар, бросая упрекающий взгляд на Атишхара. — А из-за того, что ты сжег все мосты. Просто взял и исчез из моей жизни.
Атишхар нахмурился.
— Ты бы начал искать способ меня вытащить. Я не хотел тянуть на дно еще и тебя за собой...
— Я бы разобрался сам! — сухо ответил Сейзар. — Не нужно было решать за меня...
— Ой, ребята-а-а... — протянула, покачав головой. — Ну вы, даете...
Они посмотрели друг на друга, затем на меня и рассмеялись, заряжая своим смехом.
— Знаете... На ее месте я бы забрала вас обоих. Глупая девочка...
Атишхар рассмеялся.
— Так и получилось.
Сейзар тоже улыбнулся, и, кажется, в его глазах я заметила что-то новое. Легкость? Словно последняя снежинка в его сердце, наконец растаяла.
Я протянула руки, взяла их ладони в свои.
— И я ни о чем не жалею.
Глава 48. Лейвир
Я хотела вечером после ужина посидеть с парнями у камина и посмотреть варианты домов. Но едва мы собрались, как меня сморило, и я заснула, уютно устроившись между Атишхаром и Кайсом. Видимо, напряжение последнего месяца давало о себе знать — организм наконец-то расслабился и требовал отдыха.
Снова меня несли в спальню, снова бережно укутывали одеялом. Я лишь смутно почувствовала, как чьи-то губы коснулись моего лба, а теплые пальцы провели по волосам, прежде чем я провалилась в глубокий сон.
Утром я проснулась с ощущением, будто за ночь меня наполнили солнечным светом. Голова была ясной, тело — отдохнувшим, даже кожа будто сияла.
«Отдых и правда работает», — подумала я, потягиваясь под одеялом.
После душа надела легкое платье чуть выше колен и отправилась на кухню, где уже колдовал за плитой Лейвир. Услышав мои шаги, он обернулся и тут же предупредил:
— Всё уже готово. Так что не проси помогать!
Я рассмеялась.
— Ладно, ладно. Раз так хотите — пусть. Недельку готовите сами. Но потом я обязательно заставлю вас научить меня.
Лейвир ухмыльнулся, но в его глазах мелькнуло что-то теплое. В этот раз за завтраком мы были одни. Дейвин уехал по делам и вернется только к обеду, а остальные отправились за покупкой нового семейного корабля и должны вернуться к завтрашнему утру.
— Они хотели тебя разбудить, спросить разрешения, — пояснил Лейвир, наливая мне чашку ароматного чая. — Но Атишхар запретил. Сказал, что ты и так всё одобришь.
Я согласно кивнула.
—И правильно. На такие вещи не нужно спрашивать разрешения.
Кажется, парни просто решили оставить меня наедине с Лейвиром и Дейвином. И я не была против. После завтрака мы устроились у камина, ожидая возвращения Дейвина. Лейвир сел на пол, а я пристроилась между его ног, облокотившись спиной о его грудь. Его руки обняли меня, пальцы нежно переплелись с моими.
— Расскажи мне о себе, — попросил он, касаясь губами моей макушки. — О твоей жизни на Земле.
Мне особо нечего было рассказывать — моя жизнь до Адарона состояла из больниц, лечения и редких моментов, когда болезнь отступала. Но я рассказала ему о людях, о городах, о том, как выглядело небо над Землей и как пахнет дождь в лесу.
Лэйвир слушал внимательно, иногда задавая вопросы. А потом я осторожно спросила:
— А ты? Расскажешь о себе?
Он замер на секунду, затем грустно улыбнулся.
— Мне и рассказать-то нечего. Родители погибли, когда мне было лет десять. Они были пилотами — их корабль вышел из строя и столкнулся с астероидом. До сих пор неясно, что случилось... и кто был виноват.
Его голос дрогнул, и я сжала его пальцы в ответ.
— Меня взяла к себе тетя, но я почти не жил с ее семьей. Обо мне заботился дядя. Брат отца. Он и заменил моего отца на посту главы рода. Дал мне всё: воспитание, обучение, устроил в лучшую академию. Когда я достиг совершеннолетия, он передал мне моё наследство — до последней монеты.
— Он хороший человек, — прошептала я.
— Лучший, — согласился Лейвир. — И до сих пор просит меня возглавить род. Я сильнейший в семье, лучше всех управляюсь с лиафритом... но мне пока это не нужно. Дядя отлично справляется.
Я повернулась к нему.
— А что тебе нужно?
Его фиолетовые глаза загорелись, губы растянулись в мягкой улыбке.
— Теперь? Только это. Только ты.
Он наклонился, и его губы коснулись моих — нежно, почти несмело. Но затем я ответила на поцелуй, и он углубил его, руками крепче прижимая меня к себе.
Дейвин написал, что немного задерживается, но обещал подтянуться к ужину. Ну, а мы ближе к обеду решили переместиться к морю. Оно было теплым, как его объятия. Волны ласково облизывали наши ноги, пока мы резвились на мелководье. Лейвир, обычно такой сдержанный, сегодня казался другим — его смех звучал свободно, а фиолетовые глаза сияли, как два аметиста, освещенные солнцем. Он то и дело касался меня — то легким прикосновением к руке, то случайным (или не очень) скольжением пальцев по спине, когда помогал удержаться на ногах после очередной набегающей волны.
— Лови! — крикнул Лейвир, брызнув в меня водой.
Я взвизгнула и бросилась в сторону, но нога поскользнулась на мокром камне. Сердце ёкнуло, когда я потеряла равновесие, но сильные руки уже подхватили меня, прижав к твердой груди.
— Опять в мои объятия? — Лейвир усмехнулся, его дыхание горячим веером коснулось моего лица.
Я засмеялась, пытаясь вырваться, но он не отпускал. Его пальцы впились в мои бока, вызывая дрожь, а взгляд упал на губы. Вдруг смех застрял в горле — его глаза потемнели, наполнились желанием.
— Лейвир... — прошептала я, но он уже наклонился.
Его губы коснулись моих — сначала осторожно, но, когда я ответила, поцелуй стал глубже, жаднее. Я почувствовала вкус соли на его языке, тепло, разливающееся по всему телу. Его руки скользнули вниз, обхватив мои бёдра, и он приподнял меня, заставив обвить его талию ногами.
— Ты такая... — он прервался, целуя шею, — прекрасная.
Я закинула голову назад, когда его губы нашли чувствительное место за ухом. Пальцы запутались в его мокрых кудрях, а сердце бешено колотилось, будто хотело вырваться из груди.
Он опустил меня и понёс к лежакам. Песок был мягким под босыми ногами, но я едва чувствовала его — всё моё внимание было приковано к его рукам, скользящим по моей спине, к губам, оставляющим влажные следы на плече. Он схватил полотенце с лежака, расстелил его на песке и опустил меня, тут же целуя в губы.
— Ты вся дрожишь, — отвлекшись, провёл пальцем по моей ключице, вызывая мурашки.
— Это из-за тебя, — выдохнула я, когда его ладонь скользнула под край купальника, обнажая грудь.
Солнце слепило глаза, но я видела только его — его губы, сжатые в напряжении,
капли воды, стекающие по шее, на грудь... Его пальцы сжали сосок, и я застонала, выгибаясь навстречу.
— Так чувствительна... — он усмехнулся, опуская голову, чтобы заменить пальцы языком.
Огонь разлился по телу, когда он ласкал меня — то нежно покусывая, то засасывая глубже сосок, пока я не впилась пальцами в его плечи. Лиафрит под моей кожей вспыхнул, серебристые узоры побежали по животу, бёдрам, и Лейвир застонал в ответ, почувствовав, как его собственный лиафрит откликается.