– Да, обидно, – согласилась собеседница. – Я-то срежусь на сочинении и буду свободна, как птица. А ты сдашь сочинение, биологию… в общем, потратишь кучу нервов и сил и срежешься на последнем экзамене.
– Вот и я о том же думаю. Зачем вообще в мединститут сдавать физику? – пожала плечами Глаша.
– Наверное, специальность такая…
– Какая? – поинтересовалась Глафира.
– Очень серьезная! Все люди как-то зависят друг от друга. Так или иначе. Например, когда мы садимся за руль и выезжаем на дорогу, то представляем опасность для пешеходов и других автолюбителей. Но чисто гипотетически, то есть что-то может случиться неприятное, а может и ничего не произойти… Врачу же люди доверяют свою жизнь не абстрактно, а реально. Вот на приемных экзаменах в мединститут и хотят найти абитуриентов с нормально развитой головой… В смысле, чтобы у них и левое полушарие, и правое работало одинаково… Чтобы человек был всесторонне развит, а не «математик» или «гуманитарий».
Глаша слушала девушку открыв рот. Ее посетило смутное беспокойство:
– Ой, значит, я явно однобоко развита… Что же делать? Я нанесу вред людям?
Незнакомка рассмеялась:
– Да я просто так сказала! Ты что, серьезно поверила? Нельзя быть такой ведомой… Тут же, среди абитуриентов, наверняка и дураков, и мерзавцев полно. Вот какими они будут врачами – большой вопрос! Кстати, меня Настей зовут.
– Глаша, – представилась и Глафира.
Настя огляделась.
– В институт уже пускают. Пойдем вместе, а? Скоро уже начало экзамена.
И девушки вдвоем поспешили в главный корпус.
Так началась их дружба. Много лет спустя Настя с Глашей на вопросы: «Как вы познакомились? С чего началась ваша такая крепкая дружба?» – со смехом отвечали:
– С туалета. В нервной обстановке экзаменов так вот промахнулись и теперь мучаемся…
Но это будет много позже. А в тот день они еле успели к моменту, когда вся огромная разношерстная толпа ринулась в аудиторию для сдачи экзамена.
– Если бы мы сели рядом, я бы проверила твои ошибки, – шепнула новой знакомой Глаша, – но это невозможно. Здесь все предусмотрели: каждого входящего в аудиторию провожают на место, чтобы абитуриенты не расселись по своему желанию…
Девушки встали почти в хвост длинной очереди. Настя постояла некоторое время, потом задумалась. Наконец что-то пришло ей на ум.
– Стой здесь, я сейчас… – шепнула она Глаше.
Девушка начала пропихиваться вперед, извиняясь и говоря, что она не из очереди, но ей надо срочно что-то кому-то передать. Возле двери аудитории Настя замерла на несколько минут, прильнув к косяку. Член приемной комиссии, рассаживавшая абитуриентов, сделала ей замечание:
– Здесь нельзя находиться! Или проходите в аудиторию, или займите свое место в очереди…
– Сейчас-сейчас, я тут минутку постою и уйду! Мне плохо, – проговорила Настя. – Стало очень душно в очереди, перенервничала я что-то… На улицу не хочу идти, боюсь, экзамен пропущу, а здесь в дверях сквозняк. Сейчас подышу немного и уйду…
Через несколько минут Настя вернулась к Глафире и зашептала ей на ухо:
– Закономерность шахматного порядка есть… Сейчас просчитаю, на сколько человек вперед я должна оказаться в очереди, чтобы войти в аудиторию раньше тебя…
– Да как ты встанешь впереди? Никто не пропустит! Все же буквально на взводе!
– Ты меня еще не знаешь… – усмехнулась Настя и снова двинулась вдоль очереди. Потом она вклинилась впереди какого-то парня, поблагодарив судьбу, что нужный по счету человек оказался именно парнем. Дальше разыгрался спектакль о внезапно возникшей неземной любви с первого взгляда. Оторопевший парень ничего не понимал и едва слышал, что говорит незнакомая девица, рассыпаясь ему в комплиментах. И даже не заметил, как та вошла в аудиторию перед ним.
– Вам уже лучше? – спросила распорядительница, узнав Настю.
– Абсолютно! – ответила девушка, ожидая появления в аудитории Глаши.
Расчет оказался верным – Глафира села четко позади нее.
– Гениально! – прошептала Глаша в каштановый затылок новой знакомой.
Вскоре внесли конверт, распечатали его, написали на доске четыре темы для сочинения и начали отсчет времени. Абитуриенты принялись творить. Глафира свое сочинение не проверяла – она писала без ошибок, зато вовсю напрягала зрение, чтобы увидеть лежащее перед Настей сочинение. Как назло, почерк у той был довольно мелкий. Глаша тыкала в спину Насти ручкой, и по количеству «уколов» девушка отсчитывала строчку, а затем слово, в котором допущена ошибка. И так страница за страницей.
Из аудитории они вышли вместе.
– Ты нашла у меня десять ошибок, – вздохнула Настя. – Я бы не написала даже на тройку.
– Десять ошибок – это как раз тройка, – возразила Глафира.
– Все равно я у тебя в долгу и помогу тебе на физике, – с благодарностью пообещала новоиспеченная подруга.
– Как? Опять сядем вместе?
– Сделаем проще, – отмахнулась Настя. И вдруг попросила: – Напиши для меня какой-нибудь текст с цифрами.
– Зачем?
– У меня талант – я умею подделывать документы и подписи. Я просто решу твой вариант задания, полностью написав его твоим почерком. Потом мы вместе поднимемся с места. Главное – правильно рассчитать и одновременно подойти к столу сдачи работ. А там я незаметно передам тебе твой вариант, вот и все. А какой номер задания у тебя, ты мне, где бы я ни сидела, покажешь жестом. Например, три раза пригладишь волосы – задание номер три…
Глафира смотрела на девушку во все глаза. Это был для нее единственный шанс поступить в вуз. Сама она совершенно не умела решать задачи по физике.
– И ты успеешь решить за отведенное время два варианта? – ахнула Глаша.
– В школе я успевала решать четыре варианта, для всех.
– Задачи будут сложные…
– Перед тобой победитель общесоюзной олимпиады по физике, – засмеялась Настя.
– Общесоюзной? – выдохнула Глаша.
– Ага! В Москву ездила. Я там из девочек одна была, как белая овечка в стаде черных баранов. Мне, как победителю олимпиады, давали место без экзаменов в Московском физтехе или на физфаке МГУ. Так что не боись, успею. К тому же здесь не будет очень сложных заданий, все же медвуз, не технический.
– А почему ты…
– Не воспользовалась шансом поступить без экзаменов в Москве? – уточнила Настя.
– Ну, да.
– Из вредности. Надоело, что меня воспринимают как будущее советской физики. Я хочу быть разносторонне развитым человеком. Чем плохо стать врачом? Мои знания и ум пригодятся и в этой области!
– Я даже больше чем уверена, что пригодятся, – согласилась Глаша.
– Вот именно. А если честно… Ты же видишь, что я тоже одна. Отца у меня, можно сказать, и не было, а мама – инвалид. Она, правда, всю жизнь мечтала, чтобы я стала физиком, но ведь у нас в городе такого вуза нет, а уехать в Москву я не могу… На кого я брошу ее? Она так радовалась, что я выиграла олимпиаду, что меня берут учиться в столицу… Знаешь, я до сих пор не решилась ей сказать, что никуда не еду. А у нас в городе самым престижным считается медицинский институт. Мама уважает врачей, вот я и решила втайне от нее поступить сюда и уже постфактум сообщить ей. Конечно, она расстроится, что я не пойду в ту область, в которой у меня, по ее мнению, талант, но поступление в институт подсластит ей пилюлю, – вполне здраво рассуждала Настя.
Глаша с уважением посмотрела на новую знакомую.
– Понятно…
– Ну так что, рискнем на физике? Доверишься мне? Заметь, я тоже рискую. Мы или поступим вместе, или вылетим тоже вместе – за подлог. А поступать надо и тебе, и мне. Это наше уравнение с двумя неизвестными, и мы его решим, вот увидишь!
– Рискнем, – согласилась Глафира. – Хотя я никогда ничем подобным не занималась. Но ты умеешь быть убедительной!
– Ты так говоришь, будто я известный вор-рецидивист и только и совершаю противозаконные действия. Не думай, этот свой талант – умение подделывать почерки – я не использую каждый день, – рассмеялась Настя.
Их безумный план сработал, и они вместе поступили на один факультет. А остальное было уже, как говорится, делом техники. С помощью обаяния и общительности Насти цель была достигнута – девушки попали в одну группу. Дружба, так внезапно начавшаяся, с тех пор уже не покидала их. Они стали вхожи друг к другу в дом. Настя познакомилась с бабушкой Глафиры, а Глаша – с мамой Насти, Полиной Андреевной. (Та была еще нестарой женщиной, но, к сожалению, после перенесенной травмы позвоночника давно сидящей в инвалидной коляске.) У Глаши появилась первая в ее жизни настоящая подруга. Настя же была очень общительной, у нее имелось море друзей и знакомых, но как-то так получилось, что именно Глаша стала для нее самым важным, самым главным другом, понимающим все с полуслова, с полутона…
А дальше произошло то, что произошло, – у Глаши умерла бабушка. Глафира даже не знала, как она выдержала бы свалившееся на нее несчастье, если бы не колоссальная поддержка Насти и ее мамы. Ведь бабушка являлась единственным родным ей человеком. Однако Настя не дала подруге почувствовать себя полностью одинокой, помогала как могла. Какое-то время спустя Глафира пристала к ней с просьбой о частных уроках по физике и математике.
– Зачем тебе? – искренне не понимала Настя, зная нелюбовь Глаши к точным наукам.
– Я не могу себе простить, что поступила в институт нечестно. И дала себе слово выучить эти дисциплины, хотя бы так, чтобы начать их понимать…
– Но это же насилие над собой! – охала Настя.
– Скорее, усилие, – возражала Глаша.
– Мазохизм! Нет, ну надо же так мучиться! Я более честных людей, чем ты, в жизни не встречала! Откуда такая гипертрофированная совесть?
– Я так решила! – упрямилась Глафира.
– Ну, хорошо… – пожала плечами Настя и согласилась заниматься с подругой физикой и математикой. Начали прямо со школьной программы. Наблюдать, как мучается Глаша, было Насте и смешно, и грустно. «Ученица» вроде понимала, что объясняет ей «учительница», заучивала формулы, так, что те снились ей в страшных снах, но ей с большим трудом удавалось решить только самые простые примеры. Стоило чуть усложнить задание, как оно сразу же становилось невыполнимой задачей для Глафиры.