Успокоение девушка находила в танцах. Из-за каникул многие ее ученики не посещали занятия. Поэтому студия зачастую пустовала. И можно было использовать свободное время для собственной тренировки. Каждый час усиленной нагрузки увеличивал ее шансы вновь стать солисткой балета. Ведь старания хирургов оказались более успешными, чем те сами ожидали. Теперь можно быть уверенной: она сможет танцевать! Одно беспокоило — не будет ли новая балерина Лана Тэннер хуже прежней.
Впрочем, многое зависит от нее самой. Лишь бы снова выйти на сцену. Танцы по-прежнему приносили радость, но вот вопрос — созрела ли она, чтобы появиться на зрителях? Достанет ли у нее мужества и терпения сделать этот шаг?
Действительно ли она хочет быть солисткой? Прима-балериной?
Лана чувствовала и без медицинских обследований, что ее колено уже почти в норме. Она уже могла выполнять очень сложные па. Но нет былой уверенности в своих силах, нет прежней легкости. Есть нечто похожее на страх. Вдруг все же подведет нога? Вдруг вернется боль? Может быть, оставить честолюбивые мечты о сольных партиях и начать с малого. Например, рискнуть выступить в кордебалете?
Взглянув на часы, Лана забеспокоилась — почти шесть часов. Скоро должен позвонить Уильям. Заботливость отца — это что-то новенькое. Раньше он не был столь внимателен. Это привнесено в их жизнь, несомненно, Доминик.
Наблюдая за женой отца, Лана поражалась, как у такой заботливой и в общем-то доброй женщины мог вырасти сын… совершенно другого склада.
Что удивительно, Стив так и не появился в Глаустере. Их родители вернулись из круиза почти неделю назад. Нет, что ни говори, странный человек, этот Сейвин! То он прямо-таки рвался в бой, желая немедленно увидеть Уильяма, то пропал неизвестно куда. Должно быть, его задерживают какие-нибудь дела. Доминик наверняка знает, почему нет ее сына. Но раз молчит, вряд ли имеет смысл задавать ей вопросы. И вообще-то Лане куда проще стало жить, с тех пор как не слышно его язвительных шуточек. Вот если бы тот еще ушел из ее мыслей, перестал бередить ее память…
По-видимому, Доминик иногда общалась с сыном по телефону. Ее разговор с домашними был полон фраз типа: «Стив сказал это. Сын сказал то». Порой и Уильям поддерживал разговор о пасынке, при этом уже не бледнея при одном его имени, как это было раньше. Видимо, мудрая жена исподволь готовила встречу двух мужчин, заочно приучая их друг к другу.
В пятницу Лана решила позвонить тете Джун и провести с ней выходные. Из случайно оброненных слов отца можно было понять, что Стив должен приехать на днях. Поэтому и пришло решение — уехать.
Уильям, судя по всему, уже был в состоянии выдержать стычку с сыном Доминик, поддержка дочери ему не требовалась, а той совершенно не хотелось быть рядом, когда встретятся «новые родственники». И еще не хотелось показывать своего смущения, которое охватывало ее всякий раз при воспоминании о поцелуе в доме Тэннеров.
Уик-энд у тетушки Джун — самое подходящее время для того, чтобы разобраться в своих чувствах к Стиву, осмыслить новую жизненную ситуацию, возникшую в связи с женитьбой отца. Тетя Джун будет только рада увидеть племянницу. Однако, позвонив тетке, чтобы предупредить о своем приезде, она не застала той дома. Мало того, выяснилось: тетя сама едет к ним в Глаустер. Этого еще не хватало!..
— Я сгораю от нетерпения. Хочу посмотреть дом, — произнесла тетушка, едва появившись на пороге.
Лана улыбнулась и пригласила ее войти. Тетя неисправима. На руках у Джун восседал Сим.
— Доминик сказала, что многое в доме изменилось. А мне кажется, что все осталось по-старому. Стив ведь показывал уже тебе дом Тэннеров? Ну и как тебе, понравилось? Это именно то, что ты представляла со слов отца и по моим рассказам?
— Дом прекрасен, он словно родился заново, — ответила Лана, едва обозначился просвет в скороговорке тетушки.
Так, отметим про себя: Стив рассказывал матери, что демонстрировал Лане родовое гнездо Тэннеров.
Об объятиях на лестнице и последующем разговоре, видимо, не говорилось. Сын вряд ли посвятил мать в интимные подробности визита.
Джун, едва переступив порог, оказалась в объятиях Уильяма и Доминик. А затем уютно устроилась на кушетке. Отстегнув булавку от шляпки с цветами и страусиными перьями, тетушка все аккуратно сложила на кофейном столике. Сим тем временем воспользовался неожиданной свободой, с любопытством огляделся вокруг, обнюхал углы и спрятался под диван.
— Когда мы сможем посмотреть дом Тэннеров? — спросила Джун у Доминик. — Так хочется окунуться в прошлое!
— Как только пожелаете. Стив приехал, и сейчас он находится там. Мы с Уильямом позавтракали с ним около одиннадцати. Он весь день просматривает корреспонденцию. Давайте осмотрим дом, а к ужину, я надеюсь, мой сыночек присоединится к нам.
Сыночек, черт возьми! Лана задохнулась от негодования. Ее сыночек целый день в Глаустере и даже не удосужился сообщить об этом. А Уильям тоже хорош, как, впрочем, и его супруга — почему они ничего не сообщили ей о приезде мистера Сейвина? По всей видимости, Стив уже встретился с Уильямом, и этот факт, намеренно или нет, но скрывался от нее до этой минуты. Почему? У нее за спиной творятся какие-то тайные странности и надо делать вид, что тебя ничего не удивляет, что все идет нормально.
Тетя Джун ухватилась за идею об экскурсии по дому.
— А как насчет того, чтобы посмотреть все прямо сейчас? — Тетушка тут же водрузила шляпку на голову и встала.
— С удовольствием, — согласилась Доминик. — Надеюсь, вам понравится.
Уильям листал какую-то книгу, пока женщины разговаривали. Но сразу после последних слов жены отложил книжку в сторону и поправил галстук. Лана в который уже раз поразилась изменениям, происшедшим в отце. Вот только что человек был увлечен чем-то, но стоило Доминик заикнуться о том, что она уходит, как Уильям реагирует, словно дремлющий щенок на команду «гулять».
Да, он сейчас совершенно не похож на того мужчину, который еще недавно и выглядел и чувствовал себя глубоко несчастным. Приходится в который уже раз признать: Доминик именно та женщина, которая ему нужна. Но стоило Лане так подумать, как она остро и болезненно почувствовала, что предает память матери.
Они устроились в новой машине теги Джун и отправились осматривать поместье Тэннеров.
Лана молча сидела сзади, думая о Стиве и стараясь не слышать болтовню Джун и Доминик. Ей не хотелось признаваться даже самой себе, но то, что Стив не позвонил и даже не попытался встретиться, ее огорчило. Глупо, конечно, но что поделаешь, если так оно и есть.
Неужели он действительно видит в ней охотницу за чужими деньгами? У этих Тэннеров только одна мысль — урвать кусок пожирней! Так, видимо, представляется дело мистеру Сейвину.
Они подъехали к дому Тэннеров и вышли из машины. С тех пор, как Лана побывала здесь, кое-что уже изменилось. Рабочие выложили камнем дорожки, убрали чахлый кустарник.
На пороге дома появился Стив. Лана в письме Софи говорила, что не знает, хорош ли он собой. Мистер Сейвин безумно привлекателен! Да так ли это в действительности или, может быть, ей просто кажется? Нет, он, без сомнения, чертовски притягателен.
Одет просто. Так сказать, по-домашнему — легкие брюки и облегающий пуловер. Лана даже порадовалась, что сама не оделась перед поездкой во что-то более изысканное, чем шорты и полосатая футболка, которые были на ней. Так хотя бы ему в голову не придет вообразить, что девушка прихорашивалась специально для встречи с ним.
Лана почувствовала, что дни, проведенные ими врозь, не прошли даром — совершенно улетучилась враждебность по отношению к Стиву. Однако это длилось недолго. Несносный мужчина не упустил шанса вновь разозлить ее.
А началось все с того, что он в качестве приветствия легонько чмокнул ее в щеку — один из вялых и безжизненных светских поцелуев. Отвратительное свидетельство его полного равнодушия… Лана переходила из комнаты в комнату, грустная, одинокая в своей отчужденности.
Наконец молодой хозяин, будто опомнившись, подключил ее к разговору, небрежно взяв под локоть. Этого было достаточно, чтобы у Ланы появилось непреодолимое желание хорошенько наступить ему на ногу и высказать все, что она думает о его дурно исполняемой роли радушного хозяина.
Но, наверное, самым неприятным было то, как Стив подозрительно смотрел на нее. Он что, думает, что у него сейчас начнут воровать столовое серебро?..
— О, как чудесно, — произнесла тетя Джун, учуяв напряжение, возникшее между молодыми людьми. — Невероятно, но туалетный столик стоит как раз там, где должен!
Ах, вот почему этот столик показался таким знакомым. Он прежде стоял в холле у Джун. Это одна из немногих вещей, которая не была выставлена на аукцион после банкротства семьи Тэннеров. И, конечно, тетушка ничего лучше не придумала, как подарить его Стиву.
— Как сейчас помню! Мои прабабушка и бабушка пользовались этим столиком.
Джун закружилась у старинного, в полный рост, зеркала и даже пристукнула каблучками. Ни дать ни взять девица на выданье, пляшет от переизбытка чувств. Ну, тетушка, ты даешь.
— Когда будет новоселье, Стив? Его обязательно нужно устроить. Я верно говорю? Такую красоту нельзя долго скрывать от людей. Да и у вас появится чувство обжитости вашего нового дома. О, как шикарно все можно организовать…
Тетя, как обычно, сумела превратить разговор в монолог. Удивительно, но Доминик ни словом ей не возразила.
— Я об этом еще не думал, — ответил Стив, жестом приглашая всех следовать наверх.
— Но ты должен. Это было бы так… — Джун внезапно остановилась. — Нет, нет. Это не место для мамы!
Лана увидела, что на лестничной площадке висит портрет ее бабушки, отреставрированный и обновленный по всем правилам.
— Портрет всегда висел в хозяйской спальне. Вы должны повесить туда.
— Да, видимо, так будет лучше, дорогой, — покорно произнесла Доминик, адресуя свои слова сыну. — Если мы пытаемся соблюдать историческую последовательность, то стоит вернуть портрет на место.