Этот поцелуй на грани между жизнью и смертью был долгим. Рион не отпускал свою любимую, пока она не ожила в его руках. Художник боролся до последнего, не сдаваясь и надеясь, что проклятие ведьмы отступит перед силой любви Мирабель.
И оно отступило. Смерть неохотно покидала свои позиции. Но Мирабель с каждым мгновением становилась все живее и сильнее. В тот самый миг, когда она поняла, кто ее целует, девушка открылась этому чувству любви и начала оживать. Каждый удар сердца разносил по телу любовь и искорку магии, позволяющую поверить в то, что сейчас происходит. Каждый вздох, каждое движение губ говорило, что Мирабель жива, что она любит и любима своим драконом.
Герцог видел, что любимая оживает в его руках, от его поцелуев, от его дыхания, от его объятий. Смерть отступала, побежденная силой их любви. Он радовался каждому новому проявлению жизни. Сначала губы ответили на поцелуй, потом обняли холодные руки за шею, ища тепла, потом появился румянец на щеках. Глаз своей любимой он не видел, они были прикрыты, но легкая улыбка скользила по губам, совершенно не мешая поцелую.
Вот только тогда Эрган решился прошептать:
— Любимая моя Мирабель, — голос был тихим.
Он боялся оторвать свои губы от губ девушки, чтобы не разорвать связь, возникшую между ними. Эта эмоциональная связь поддерживала жизнь герцогини, и он очень боялся нарушить хрупкое равновесие.
— Люблю, — отозвалась Мирабель, улыбнулась и, распахнув глаза, посмотрела в глаза Риона.
— Милая моя, ты вернулась, — прижал любимую жену еще сильнее герцог к себе.
— Только я не поняла. Как это ты или герцог …? — нахмурилась Мирабель, пытаясь сообразить, что сейчас произошло, и вспомнить слова, которые ей говорил муж.
— Эрган и Рион — один и тот же дракон. Точнее, я надеваю медальон, произношу заклинание и становлюсь художником Рионом, — пояснил Винзор.
— То есть, все это время, ты добивался моей любви под личиной художника? — спросила Мирабель.
— Да, любимая. Кто бы знал, что я буду принимать личину другого мужчины, чтобы заставить собственную жену полюбить меня, — улыбка тронула губы герцога под личиной Риона.
— Сними, — попросила герцогиня.
Жизнь к ней возвращалась и понимание случившегося тоже. Рион вновь произнес заклинание: «Хитара тута вир!» и снял с шеи артефакт. Перед удивленной девушкой стоял ее муж герцог Винзор.
Медленно в ее сознании стали всплывать картинки, подтверждающие этот факт. Сложение обоих драконов было одинаковое, глаза одного цвета, фигуры были похожи. И самое главное, они никогда перед ней не появлялись вдвоем.
Герцог с беспокойством смотрел за молчащей девушкой.
— Любимая, пойми, ты любишь Риона, то есть меня, — решился Винзор, — Выбрав долг, ты не отказалась от своей любви.
— Вы и Рион… — начала медленно говорить Мирабель.
— Говори «ты», мы давно на «ты», — перебил ее муж, с беспокойством поглядывая на девушку.
— Ты и Рион одно лицо? — поправившись, задала вопрос герцогиня.
— Да. Я с помощью медальона меняюсь только внешне, в душе я все тот же дракон, каким был, — Эрган пытался достучаться до Мирабель, постараться всё объяснить, и расставить по местам в сознании растерянной девушки.
— Этого не может быть. Я чувствовала дракона Риона, а ваш другой, — произнесла озадаченная герцогиня.
Герцога больно царапнуло слово «ваш», он понял, что жена ему не верит.
— Я тоже чувствовал твою дракону во время поцелуя. Мирабель, чтобы почувствовать драконов нужно открыться душой, а когда ты целовала герцога …
— Я вас не целовала, — с возмущением перебила девушка его.
— Когда целовал тебя я, — покладисто поправился герцог, — ты не открывалась мне, а наоборот закрывалась, пряталась. Почувствовать сущность драконов так невозможно. Просто поверь мне и прими факт, что я и Рион один и тот же дракон, — мужчина почти умолял ее. Он знал, что Мирабель любит сердцем, и вот сердце уже давно поняло, но разум Мирабель еще сопротивлялся принять новые факты.
— Почему вы вели себя так холодно со мной? Почему в храме… — она не договорила, лишь сглотнула комок обиды.
— Я боялся тебя потерять, очень боялся. А ты отшатнулась, — пытался объяснить свою реакцию герцог.
— От вас пахло вином, — обвиняюще проговорила герцогиня.
— Риш дал бокал вина перед выходом, чтобы не переживал во время церемонии. Я ведь тоже волновался, — мужчина старался оправдаться.
Никогда такого раньше не делал этот властный дракон. Он никогда ни перед кем не отчитывался и поступал так, как считал нужным. И только эта хрупкая драконица заставила его волноваться перед самой свадьбой и сейчас объяснять свои поступки.
— Вы ночью после свадьбы ушли, оскорбив меня, — нахмурила брови герцогиня.
Гордая драконья кровь начинала в ней вскипать. Герцог сейчас говорил ей, объяснял свои поступки, но гордость начинала брать верх.
— Ты вновь отшатнулась, — со вздохом произнес герцог и сжал кулак с брачным кольцом на пальце, не торопясь обрушивать на, только что вытащенную из лап смерти, девушку рассказ о проклятии. Им бы сейчас со сменой облика разобраться.
— Вот тогда я решил, чтобы добиться твоей любви, принять личину художника. Этот артефакт сделан давно. Когда-то в молодости, я очень увлекался искусством, но благородному дракону не пристало заниматься этим. Для герцога Винзора невозможно было представить, что он бросит военную карьеру и будет ваять скульптуры из огня или рисовать картины. Выход был простой, я обратился к артефактору и мне сделали этот медальон. Теперь достаточно надеть его на себя и произнести заклинание, чтобы сменить облик. Но под личиной художника остаюсь я, — герцог рассказывал и крепко держал свою жену в объятиях.
Мирабель слушала, понимала разумность довода смены личины для одаренного юноши, но совершенно не понимала, зачем нужно было влюблять ее в Риона? Ей вспоминались те минуты, проведенные с художником, тот восторг, который она читала в карих глазах мужчины. Получается, это герцог, ее муж смотрел на нее с таким обожанием и любовью? Это Эрган признавался ей в любви сегодня ночью, а прошлым утром осыпал цветами? А та огненная роза, сделанная художником и упавшая ей в руки, тоже творение ее мужа? Как же талантлив этот дракон! Мирабель с интересом стала присматриваться к герцогу, который стал ей раскрываться с новой стороны.
Действительно, такому дракону, тем более герцогу, невозможно посвятить всего себя искусству. Обычаи требуют служить императору и делать военную карьеру. Но если для ее братьев, это единственный шанс заявить о себе и прославиться, то для Винзора этот путь наверняка был не мил, учитывая, что у него душа художника и ему хотелось творить, выражать себя через искусство. Мирабель понимала, зачем молодому герцогу понадобилась вторая личина.
Вспоминались рассказы лорда Гирдона об артистических вечеринках здесь во дворце, где были только люди искусства, и не было ни одного аристократа. Где герцог, под видом Риона мог свободно себя выражать и общаться с другим кругом людей и наверняка драконов. Он был свободен, когда был художником.
— А лорд Гирдон знает, что ты и Рион одно лицо? — задумчиво спросила Мирабель.
Герцог отметил про себя, что герцогиня назвала его на «ты», невольно перевел дыхание и увлек девушку в сторону дивана. Усадив рядом с собой, Винзор взял ладошку своей жены в руки и продолжил рассказ.
— Риш, разумеется, знает обо всем. Он на много моложе, познакомились мы с ним на военной службе. Но я не стал скрывать от него свои пристрастия к искусству. Гирдон во многом заводила наших с ним приключений, — герцог старался быть откровенным.
— А слуги? Дворецкий Герш? — расспрашивала дальше Мирабель.
— Да, все мои слуги знают, что я иногда меняю личину. Иначе, как бы они стали слушаться моих приказов? Разумеется, слуги работают у меня давно и в курсе моего увлечения, — герцог старался быть честным со своей женой.
Сейчас наступил именно тот момент, когда необходимо все рассказать и объяснить. До исхода последнего дня, когда проклятие может забрать его любимую, еще много времени. Но самое главное случилось — Мирабель любит его. И сейчас герцог должен доказать, что достоин ее любви.
— Почему ни мне, ни Рите не сказали о художнике правду? — расспрашивала дальше герцогиня.
— Я всех попросил об этом, — признался герцог.
Мирабель замолчала, пытаясь освоится с этой информацией. Получалось, что вокруг все знали о том, что герцог ухаживает за своей женой. Риш не просто их так расхваливал художника, а специально представлял Риона в выгодном свете, чтобы Мирабель чувствовала себя свободней и могла открыть свое сердце, а опытный соблазнитель, привычный покорять женские сердца, легко закружил голову доверчивой герцогине.
У обоих друзей был план по соблазнению герцогом его собственной жены. И все вокруг участвовали в этом заговоре. Риш, слуги наблюдали, как их герцогиня теряет голову от ухаживаний Риона, и смотрели на это спокойно. А ее еще озадачивал этот вопрос, почему друг мужа подталкивает к красивому мужчине? Почему никто из слуг не попадается им на пути, когда они остаются наедине с Рионом?
— Зачем? Зачем тебе все это было нужно? Зачем ты старался, чтобы я полюбила Риона? Неужели так было сложно вести себя достойно? — после паузы задала главный вопрос Мирабель.
Девушка чувствовало, как в ней начинало нарастать возмущение. Она, конечно, понимала, что герцог взял себе личину художника, чтобы реализовать свою склонность. Но она-то тут причем? Зачем нужно было вводить в заблуждение, дурить голову видом другого дракона? Ведь она же полюбила, по-настоящему полюбила именно Риона! Пусть он ей запал в душу с первого взгляда именно из-за внешности, но и Винзор ей был приятен. Что стоило обходительно себя вести? Неужели бы Эрган не добился бы, чтобы Мирабель полюбила именно его, герцога Винзора, ведь сердце ее было свободно!
— Забавлялись! Сделали из меня марионетку, подсунули красавчика художника и смотрели, как я попадусь В ВАШИ ИНТРИГИ! — посл