— Идеально, — прошептала она. — Никогда бы не подумала, что мне пойдет нечто подобное.
— Я же говорила… — довольно кивнула Катина и набросила на плечи Лавинии невесомую золотистую шаль. — Теперь ты готова предстать перед королевской семьей.
Напомнив о том, что все элементы наряда, включая туфли и украшения, должны быть сданы завтра утром, Катина вышла из кабинета. Лавиния еще раз придирчиво оглядела свое отражение в зеркале и счастливо улыбнулась. Ее волосы были завиты крупными локонами и свободно падали на плечи, обрамляя лицо, а глаза, благодаря нескольким слоям туши, казались еще более голубыми, чем обычно. Она подкрасила губы розовым блеском и вышла из переговорной.
Захар сидел на краешке ее стола, нервно теребя галстук. Он выглядел совершенно вымотанным.
Пока не поймал в зеркале ее взгляд.
Она не смогла скрыть торжествующую улыбку, когда увидела, что его брови поползли на лоб.
Захар почувствовал, как у него пересохло в горле. Казалось, тело Лавинии охвачено огнем. На ее платье алый перетекал в оранжевый и золотой, отчего ее светлые волосы сияли еще ярче.
— Вы потрясающе выглядите, — выдохнул он, хотя это было и так очевидно.
— Я знаю! — широко улыбнулась она.
Это было так не похоже на привычную для него реакцию женщин на комплименты, что он едва не улыбнулся в ответ.
— Шелк Коловски?
— Конечно. Как и этот галстук. — Она протянула ему коробочку, которую вручила ей Катина.
Любой мужчина пришел бы в восторг от такого подарка, но Захар смотрел на сверток так, словно в нем пряталась змея.
— Я ношу только свои галстуки.
— Но не в моем сопровождении! Пожалуйста, наденьте.
Поскольку теперь Захар стоял во главе Дома моды и должен был соответствовать занимаемой должности, он согласился. В коробочке обнаружился серебристо-серый галстук в мелкую крапинку всех цветов радуги.
— Вы же знаете, что шелк Коловски меняет цвет в зависимости от настроения того, кто его носит, — щебетала Лавиния.
— Ерунда.
— Он был чернее ночи, честное слово. А сейчас холодный и серый. Подходит к вашим глазам.
— Интересно, каким был этот наряд до того, как вы его надели, — усмехнулся он.
Платье переливалось золотом, вспыхивая красным и оранжевым при каждом движении, притягивая взгляд.
— Не облить бы его чем-нибудь. Катина мне этого не простит.
— Вы не оставите его себе?
— Господи, нет! Это временное удовольствие. Как, собственно, и я сама. Я в вашем распоряжении до одиннадцати часов.
«Желательно до одиннадцати часов утра», — мысленно закончил фразу Захар.
Рядом с Лавинией его одолевало лишь одно желание, не слишком уместное для человека, который собирается отправиться на званый ужин. Захар ощущал аромат ее кожи и волос, завороженно смотрел на красные всполохи на платье, изящно подчеркивающем все пленительные изгибы ее стройной фигуры.
Ему хотелось прижаться губами к нежной коже ее обнаженного плеча. Хотелось немедленно испытать то наслаждение, на которое он рассчитывал в чуть более отдаленной перспективе.
— Может, вам стоит набросить что-нибудь сверху… — неуверенно начал Захар, и Лавиния послушно закуталась в золотистую шаль, выданную ей Катиной.
В словарном запасе Захара не было таких слов, как накидка, болеро или шаль. Он просто смотрел на золотую сеть, которая, едва касаясь кожи, обволакивала хрупкое тело Лавинии. В ней она была похожа на плененную русалку, с которой хотелось немедленно сорвать путы, освободить от ненужного морской деве наряда и, послав к черту Дом Коловски и его высокопоставленных гостей, овладеть ею прямо здесь, на полу.
Увы, это было невозможно.
Их путь лежал в элитный вегетарианский ресторан, где Алексей обычно принимал гостей Дома, чтобы избежать неловкости из-за возможных культурных различий.
В Европе было уже утро, поэтому, опустившись на сиденье лимузина, Захар тут же достал смартфон и углубился в деловую переписку. Лавиния в это время опустила перегородку и болтала с пожилым водителем Эдди, расспрашивая его о родных. Их веселый смех раздражал Захара.
— Я вообще-то пытаюсь работать, — не выдержав, буркнул он.
— Мы тоже, — откликнулась Лавиния. — Но некоторым из нас удается сохранять улыбку и позитивный настрой.
Однако в следующее мгновение обаятельная улыбка исчезла с ее лица. Лимузин подъехал к ресторану, окруженному гомонящей, взрывающейся вспышками фотокамер толпой.
— О боже… Здесь пресса. — Лавиния была абсолютна не готова к подобному. — Это такой надежный ресторан, как им удалось пронюхать?
Лавиния вышла из машины и мгновенно оказалась окружена крикливой толпой репортеров. У нее закружилась голова, а кровь застучала в висках, предвещая подступающую панику. Господи, как они узнали? Неужели при подготовке ужина она упустила какую-то важную деталь?
Вдруг на плечо Лавинии легла горячая тяжелая рука.
— Просто идите вперед, — шепнул Захар и повел ее за собой, умело прокладывая себе путь в этом людском водовороте.
Его прикосновение обожгло Лавинию, словно удар током. Оно оглушило ее, сделало послушной и бессловесной. Все ее мысли были только о том, как длинные сильные пальцы Захара касаются ее нежной кожи. И о том, что могло бы произойти, если бы они скользнули ниже.
Лавиния сама не заметила, как оказалась за дверью ресторана. Но это открытие не принесло ей облегчения. Венценосные гости еще не приехали, а значит, они с Захаром вновь остались наедине — деловито снующие вокруг официанты не в счет.
— Уверена, они скоро приедут, — пробормотала Лавиния, просто чтобы сказать хоть что-то, и, нервно поправив упавшую на лоб прядь, добавила: — Можно мне шампанского? Или диетическую колу… — Она оглядела свой роскошный наряд и вымученно улыбнулась. — Лучше просто воды со льдом.
— Шампанским я угощу вас позже, — промурлыкал Захар, с улыбкой наблюдавший за ее метаниями.
Лавиния взглянула на него и обомлела: в его серых глазах сияло откровенное желание. Настолько мощное и страстное, что все ее естество откликнулось на этот призыв и потянулось к нему навстречу…
Но, как всегда, разум возобладал над желаниями.
— Пожалуй, я обойдусь водой, — отрезала она.
К счастью, опасный разговор был прерван прибытием королевского кортежа. Захара и короля Абдуллу мгновенно обступили вельможные гости, а Лавиния поспешила к выходящей из лимузина Жасмин.
Следуя традициям гостей, официанты накрыли стол таким образом, что мужчины и женщины оказались сидящими на разных его концах. Лавиния была этому только рада, ведь теперь она могла посвятить все свое внимание королеве и принцессе, не отвлекаясь на Захара.
— Современные женщины знают, чего хотят, — говорила королева. — Например, Жасмин точно знает, какое именно платье хочет надеть на свою свадьбу. Правда, оно плохо сочетается с нашими традициями, поэтому в течение церемонии она будет постепенно снимать с себя облачение. Но это еще полбеды. — Она взглянула на пока еще незамужнюю дочь, лицо которой по обычаю их маленькой процветающей страны скрывала вуаль. — Совершенно непонятно, что делать с нарядами для подружек невесты. Хотелось бы, чтобы все девушки были одеты одинаково, но вуали… Некоторые из подружек Жасмин замужем, другие обручены, а есть вообще иностранки… — Королева обреченно покачала головой. — Воплотить в жизнь столь сложный проект под силу только Коловски.
— Конечно, — с искренним энтузиазмом кивнула Лавиния и повернулась к Жасмин: — Ни о чем не беспокойтесь. Так какое же платье вы хотите? Я еще не видела эскизов, но уверена, они прекрасны…
Захар то и дело косился в сторону противоположного края стола, где шла оживленная беседа, прерывавшаяся взрывами смеха.
Похоже, его так называемые братья проглядели редкий талант. Возможно, иногда Лавиния была излишне говорлива, но это с лихвой компенсировалось ее обаянием и доброжелательностью. Захар, для которого развлечение клиентов было одним из профессиональных навыков, не мог не оценить ее усилий. Король Абдулла требовал его безраздельного внимания. Он, похоже, собрался обсудить все деловые вопросы прямо сейчас, не отходя от накрытого белоснежной скатертью стола, и Захару оставалось только радоваться тому, что он может перепоручить Лавинии заботу об остальных гостях. В конце концов, кто сможет поддержать беседу о свадебных платьях лучше, чем она? Захар видел, как засияли ее огромные голубые глаза, когда Жасмин начала описывать наряды, которые модельеры Дома готовили для девичника и основной церемонии. Его ассистентка забрасывала принцессу все новыми вопросами, а та была только рада рассказать ей обо всех деталях.
— Моя дочь отлично проводит время, — улыбаясь в усы, заметил король Абдулла, когда над столом опять зазвенел девичий смех, и, проследив за взглядом Захара, добавил: — Лавиния очаровательна.
Захар кивнул, не отрывая глаз от нежного профиля своей ассистентки.
Похоже, Лавиния почувствовала на себе его пристальный взгляд. На мгновение она подняла на него глаза, но тут же отвернулась, даже не улыбнувшись в ответ. Захару показалось, что в ее глазах он заметил нечто похожее на испуг.
Лавиния болтала, поднимала бокал, когда кто-то произносил тост, смеялась, но перед ее глазами продолжал стоять красавец босс, ласкавший ее взглядом. Она попала в ловушку его серых глаз, из которой не могла выбраться. Ее щеки пылали, а голова кружилась от переполняющих ее мыслей.
Спрятав руки под стол, Лавиния с такой силой сжала кулаки, что костяшки ее пальцев побелели, а полированные ноготки вонзились в нежную кожу ладоней. Она надеялась, что боль отрезвит ее, но этого не произошло. Мысли против ее воли вновь и вновь возвращались к сидящему напротив мрачному красавцу.
Боже, что происходит? Она всегда легко манипулировала мужчинами, умела держать их на расстоянии, но на этот раз отработанные уловки дали сбой. Захар с легкостью пробил ее броню. Ей хотелось уступить ритмам своего тела, стать той светской львицей, которой ее считал Захар, позволить желанию взять верх и вести ее за собой…