– Это все? – изумилась я, пристально рассматривая купюры в надежде, что они просто склеились. Причем по три.
– А что ты думала? Ты две недели болела. А где больничный? – приперла меня к стенке бухгалтер. Да, действительно. По состоянию здоровья больничный дают, а вот по состоянию кожи в области правого глаза – нет. Я осталась с отпуском за свой счет и с материально-пассивными декабрем и январем. Кто же будет развивать личность накануне разгульного Нового года?
– Ума не приложу, на что жить? – развела руками я, убирая в долгий ящик все эти купюры. Новый год грозил перерасти в сырно-макаронный праздник, а я уже видеть не могла ни макароны, ни сыр, так что занялась подсчетом финансов. Тут четко наметилась третья, наиболее глобальная перемена моей жизни. Помимо невразумительной зарплаты я оказалась владелицей:
1. Долларовой карты «Visa» с остатком в двести пять долларов. Я потрошила ее медленно, по пятьдесят долларов, но после четвертой купюры банкомат отказал мне в выдаче пятидесяти, потом двадцати, потом десяти купюр. На пяти мы с ним сошлись и закончили прения.
2. Рублевой карты «Маэстро» с задолженностью в триста рублей за ее годовое обслуживание. Я быстро сделала вид, что не расслышала (вернее, не разглядела) надпись на экране, выдернула карту из прибора и выскочила на улицу. Денег карта, соответственно, не дала.
3. «Фобии» с битым бампером и маячащим через пару тысяч километров очередным ТО. Машина могла спокойно подождать, потому что при моих весьма ограниченных средствах на бензин две тысячи километров я могла накатывать еще год.
4. Колечка.
5. Нескольких бытовых приспособлений, годных к продаже на «Барахолка. ру». Видеокамера могла бы прокормить меня месяц. Цифровой фотоаппарат «Никон» потянул бы на неделю. А вот за ДВД-магнитофон предложили какие-то невероятно смешные, почти незаметные деньги.
Немного поколебавшись, я выпила стопку «Кристалла» и выставила на продажу зимние шины, на которых отъездила один только прошлый сезон. Да, этой зимой я определенно оставалась без машины.
Подсчитав все резервы, я поняла, что продержусь до конца праздников, если, конечно, не стану шиковать и покупать парное мясо, или мороженое, или красную икру.
– Не люблю я мясо! Да и красную икру тоже! – успокоилась я. Жизнь, преподнеся все сюрпризы, уже совсем было начала походить на застойное болотце, как вдруг однажды вечером у меня дома раздался звонок. Я в тот день как раз перегрузила свой шипованный «Гиславет» в машину какому-то очкастому молодчику в дутой куртке-аляске, получила на руки триста долларов за все и теперь обмывала удачную сделку. Сама с собой. Сидя дома и чокаясь с моим милым отражением в зеркале. Никого другого не было, а я не какая-то там ханжа, чтобы спаивать людей только потому, что мне надо выпить, а одной пить нехорошо. Очень даже хорошо! Особенно если под радио «Релакс». Да, кому-то может показаться, что я много пила в тот период. Но даже старина Юнг не согласился бы с вами. Старина Юнг решительно отверг бы ваши инсинуации и возопил бы к вашей совести. Ибо у каждого в жизни бывают моменты, когда не выпить – гораздо страшнее и чревато последствиями, чем выпить. Так вот, сижу я, значит, отмечаю продажу «Гиславета», как вдруг в разбавленной «Релаксом» тишине раздается телефонный звонок. Я выкапываю трубку из недр скомканного покрывала, нажимаю кнопку, говорю «Алле», а оттуда раздается совершенно незнакомый мне мужской голос:
– Привет!
– И тебе здорово, не болеть, – хмуро отвечаю я, пытаясь заставить память включиться. Память меня игнорирует.
– Как жизнь? Починила машинку? – интересуется голос. Я понимаю, что, с точки зрения голоса, я с ним (с голосом) хорошо знакома. С моей же субъективной позиции, я слышу его впервые. К тому же я, наверное, слишком резко встала – у меня закружилась голова.
– Не починила. Шины продала!
– В каком смысле? Ты теперь что, вообще без резины? Или ты летнюю продала? – поинтересовался голос.
– Не-а, зимнюю, – внесла уточнение я. Тут мне стало ясно, что момент для вопроса «А ты кто?» упущен. Но в тогдашнем моем состоянии это не показалось мне важным. Голос продолжал:
– А на чем ездить собираешься?
– Думаю, пора машину поменять! – с радостью поделилась я. – «Фабия» – это уже вчерашний день. И кроме того, ей уже больше пяти лет, так что надо пересаживаться на новую. Думаю, надо брать «Мерседес». Или хотя бы «Тойоту»!
– «Тойота» – дело хорошее! – понимающе присвистнул неизвестный собеседник. – Я сам скоро год как на «Ленд Крузере» – прямо не нарадуюсь. И не ломается, и ездит по любым дорогам как по маслу. Хорошая машина. А ты что берешь? «Раф»? Или «Авенсис»?
– Ну, там будет видно. – Я озадаченно приумолкла. Я вела светскую беседу с приятным мужским (вероятно, если судить по басовитости, а там кто знает) голосом, принадлежащим моему знакомому, у которого есть «Ленд Крузер». И почему я об этом ничего не знаю?
– Бери «Раф» – не машина, а мечта. Ну, а как сама-то? Как пациенты? С мужем помирилась? – поинтересовался голос. Последняя надежда на то, что голос просто ошибся номером, пропала. Если «оно» знает про пациентов и про мужа, «оно» просто наверняка знает и меня. Ну, а я-то почему ничего не помню?! Может, и правда, пора бросать пить?
– Муж женился на другой! Так ему и надо! – злорадно добавила я, представив, что именно сделает с ним Зоечка, когда он припрется домой посреди ночи.
– В смысле? – не понял голос.
– А в том смысле, что теперь уже никто его от нее не защитит! – радостно пояснила я. Конечно, я должна была понимать, что поддерживать разговор в таком стиле, будучи совершенно не в курсе, кто на том конце провода, – это не совсем этично. Но… я была подшофе, мне хотелось поговорить, голос не возражал… Я рассказала, как подралась с невестой мужа, у которой на этот раз оказалась олимпийская медаль по борьбе, как дома я мужественно лечила перелом… но и о том, что она зато лечила у себя ушиб головного мозга. А еще я рассказала, что третьего дня я должна была поехать в Болгарию, чтобы возглавить там научную лабораторию по выявлению зависимости психических состояний от генома человека. И у меня уже были готовы все документы, и даже зарплату мне на счет перевели, но потом меня поймали гангстеры и угрожали пистолетом…
– Знаешь что? Давай-ка я к тебе подъеду, – озабоченно предложил голос. – А то что-то мне твой тон не нравится.
– Не стоит, да и ехать тебе далеко! – начала упираться я. Мало того что я его совершенно не знаю, так еще не хватало, чтобы всякие неопознанные голоса начали ко мне подъезжать. Рано еще! Я не настолько спилась, чтобы слышать голоса!
– Какое там далеко, пять минут, – радостно заверил меня глюк. – Сейчас буду.
– А адрес? – жалобно вскрикнула я, надеясь хоть так отвертеться.
– Да у меня есть, – заверил меня призрак и отключился.
Если в трех словах попытаться передать, какие именно чувства и мысли вызвали во мне его слова, то получится следующее. Я была потрясена. Да, именно, я была совершенно потрясена. Мало того что мне звонит не пойми кто, так теперь этот не пойми кто ко мне едет. Может, со мной и вправду не все в порядке? Еще некоторое время я изумленно взирала на телефонную трубку и пыталась точно определить, явью был этот в высшей степени странный разговор или мне все привиделось. Потом я встала и нетвердой походкой дошла до кухни. Посмотрела на бутылку. Две трети напитка еще плескались в бутылке, то есть за сегодняшний день я выпила не больше ста пятидесяти граммов. Что никак не может быть достаточным для приступа белой горячки. И потом, я несколько часов провела на воздухе, ожидая потенциального покупателя. Это тоже свидетельствует о нормальности моего рассудка. Следуя этой логике, нет никого, кто мог бы вот так ко мне припереться, будучи совершенно незнакомым. Любой настоящий, не придуманный человек спросил бы адрес. А раз моего адреса никто не спрашивал, значит, никто и не придет. Я срочным порядком кинулась медитировать, даже зажгла ароматические свечи и уселась в круг. Пока я старательно перебирала мантры, пытаясь успокоить проблемную нервную систему, прошло минут пятнадцать.
Господи, клянусь, что буду следовать священным законам Дхармы, беречь свое тело и душу и не пить чаще одного раза в неделю. Господи, отверни от меня беду, не дай мне сломаться в тяжелый час! Я перестану покупать водку. Ничего крепче двенадцати градусов, обещаю!
«Успокойся, дочь моя. Все не так плохо, как ты думаешь!» – раздался голос в моей душе. Я перевела дух, огляделась и решительно встала.
«Кофе? Бутерброд с вареньем? Аспирин?» – подумала я. Что быстрее и лучше поможет мне прийти в себя и забыть весь этот кошмар? Но не успела я определиться точнее, что именно будет полезно для моей кармы, как в эту самую минуту в мою дверь действительно позвонили. Даже не представляете, какого рода чувства посетили меня в этот момент.
– Не открою! – клятвенно пообещала я себе и попыталась передвигаться по квартире очень тихо. Чтобы «оно» меня не вычислило. Моя дверь, к прискорбию моему, выходит прямо на лестничную клетку. Никаких тамбуров и предбанников в нашем доме предусмотрено не было.
– Ну кто так строит, кто так строит! – тихо шептала я, пытаясь сварить кофе и при этом не издать ни звука. Пить мне в силу происходящего перехотелось. Наоборот, захотелось резко протрезветь.
– Ксения, открывай. Я знаю, что ты здесь! – сквозь дверь проговорило «оно» и снова начало трезвонить.
– Замуровали, демоны, – горестно вздохнула я, бросила кофе и крадучись подскочила к двери. Прислушалась. За дверью шаркали. Эх, и почему в свое время я не додумалась просверлить в двери глазок! Сейчас бы все стало проще. Впрочем, галлюцинации могут быть и зрительные.
– Ксения, что с тобой? Тебе плохо? – ласково поинтересовался голос. Я решительно выдохнула и, на раз-два-три, рванула дверь на себя.
– Мне – хорошо! – рявкнула я, упершись взглядом в… ой, Григория! Того самого, который чуть было не задавил мною собачку. – Вы?