Глава 12Фотосессия с последствиями
С утра пораньше в офис пожаловал гном — в одиночестве, без Белоснежки.
— Я хочу отменить бронирование тура, — запальчиво начал он. — Верните деньги.
— А как же свадебное путешествие? — удивилась Даша.
— Свадьбы не будет, — сварливо объявил гном.
И судя по его раздосадованному виду, это решение принимал не он. Молодец, Белоснежка, порадовалась за девчонку Даша, все-таки сбежала от престарелого гнома.
— Верните деньги, — потребовал тот, и Даша приготовилась к тяжелому бою. До вылета оставалось четыре дня, авиаперелет и отель уже были полностью оплачены, так что гном напрасно будет качать права — по договору турфирма не вернет ему ни копейки.
Гном орал, гном визжал, гном матерился. Пришлось даже вмешаться охраннику Леше. В конце концов клиент махнул рукой, признав поражение, и уже тихо спросил:
— Может, хоть на дочку с зятем путевки перепишете? Пусть они слетают, отдохнут по-людски.
Гном доплатил за переоформление билетов и, к Дашиному облегчению, выкатился вон.
Вторая половина дня пронеслась, как карусель, и вот уже Даша, взволнованно вглядываясь в написанный от руки адрес, свернула в нужный переулок. Он был таким узким, что здесь не было припаркованных у обочины машин, и таким тихим, что Даша слышала бешеный стук своего сердца. Студия Антона находилась в старой пятиэтажке с растрескавшимся фасадом. Внутри стеклянного желоба, видного с улицы, поднимался лифт. Даша, оробев, замерла перед домофоном, на стене у которого было накарябано нехитрое признание: Света плюс Вадик равняется сердечку. Сердечко было кривым, а пронзающая его стрела, казалось, метила прямо в Дашу. Девушке вдруг подумалось, что, переступив порог этого дома, она перейдет незримую черту, отделяющую ее от Антона. Придя в студию, она подтвердит, что Антон для нее что-то значит, и быть может, он тоже сделает шаг ей навстречу. Что будет тогда, Даша не представляла. Еще был шанс сбежать, стремительно пересечь переулок и вывернуть на знакомую улицу, где находится ее офис и где Феликс частенько встречает ее после работы. Вернуться к прежней жизни, в которой все понятно, предсказуемо и распланировано на десять лет вперед. Какая скука!
Даша тряхнула головой и быстро набрала на домофоне номер студии. Три цифры были паролем к чему-то новому, волнующему и непредсказуемому. И Даша безумно хотела это испытать. Пусть только на один вечер, но это будет приключение, которое она бережно сохранит в памяти на всю жизнь.
— Да? — Динамик ожил мгновенно, как будто Антон только ее и ждал.
— Это я.
— Принцесса, — голос Антона сделался бархатным и торжественным. — Двери этого замка всегда открыты для вас.
Домофон пиликнул, щелкнул замок, и Даша нетерпеливо рванула на себя тяжелую дверь. Лифт приехал неспешно, громыхая цепями, как кентервильское привидение, и Даша бесстрашно шагнула внутрь стеклянной коробки. Короткий полет к небесам, и Антон, одетый в майку и в джинсы, склоняется в шутливом поклоне, встречая ее на площадке и делая гостеприимный жест к раскрытой двери:
— Прошу!
Светлые волосы, по обыкновению, взъерошены, что делает его моложе. Синие глаза горят — он в самом деле рад ее видеть.
С трепетом Даша входит за порог. Здесь недавно был ремонт, и все выглядит свежим и симпатичным. Сначала — узкий коридорчик, на стене большое зеркало в красивой раме, на тумбочке — небрежно брошенные журналы и пустой чехол от фотоаппарата, вешалка пуста, а из глубины квартиры доносится только какая-то модная песенка. Похоже, Даша не обманулась — они здесь одни.
За спиной захлопнулась дверь, Даша стремительно обернулась к Антону. Тот улыбнулся — загадочно и непонятно.
— Ты неплохо устроился, — сказала она, чтобы хоть что-то сказать, и шагнула вперед по коридору.
— Подожди, — Антон оказался за спиной быстрее ветра, удержал за плечо. — У меня для тебя сюрприз.
Он закрыл ей глаза ладонями, и Даша, слепо доверившись ему, двинулась вперед наугад. Приключение началось, и сердце замирало в ожидании неведомого.
— Осторожно, порог. Теперь повернись. Подожди минутку, не подглядывай. — Он зажал ей глаза одной рукой, щелкнул пультом, и веселая песенка сменилась лиричной композицией, под которую они танцевали на выпускном. — Вот.
Антон убрал руки. Даша ошеломленно замерла, широко распахнув глаза. Повсюду, куда падал взгляд, были ее фотографии — те самые, сделанные Антоном в школе, те, которые она недавно разглядывала в старом альбоме. Отретушированные и увеличенные, они крепились на стенах, образуя целую галерею, и даже свисали на проволоке с потолка. На фотографиях юная Даша была веселой и влюбленной, и казалось, что влюбленность закатным солнечным светом сочится из снимков, пробуждая в душе прежние чувства.
Руки Антона опустились ей на плечи, и Даша задрожала.
— Скажи, хоть что-нибудь, — тихо попросил он. — А то я решу, что старался зря.
— Я потрясена, — призналась Даша. — Но зачем?.. — Она стремительно обернулась к нему в поисках ответа.
Слова были не нужны. Губы Антона нетерпеливо накрыли Дашины. Она упала в этот поцелуй, как в пропасть, и воспарила из него, как воздушный змей, который долгое время был привязан к земле и наконец обрел свободу. Никогда, ни с кем, кроме Антона, Даша не испытывала ничего подобного. Ей показалось, что все эти годы без Антона она проспала, как Спящая красавица в хрустальном гробу, безразличная ко всему, неподвластная чувствам, зачарованная злым колдовством, и только поцелуй вернул ее к жизни, и ее сердце снова проснулось для любви. Музыка, звучавшая на выпускном, как будто возвращала их в прошлое, возрождала прежние чувства, стирала все преграды между ними.
Мелодия закончилась и заиграла с самого начала. Антон, прерывисто дыша, отстранился и закружил Дашу в танце. Они танцевали среди ее фотографий, и это было так странно, невероятно и головокружительно, что казалось Даше сном. Оба молчали, и весь их разговор сводился к прерывавшим танец поцелуям и обмену взглядами.
«Что мы делаем? — То, чего хотим оба».
«Ты скучала по мне? — Каждую минуту!»
«Я все время думаю о тебе. — Я тоже».
Танец закончился на диване, который стоял у стены. Пол под ногами качнулся, и вот уже над Дашей раскинулся потолок, а Антон навис над ней, осыпая обжигающими поцелуями шею. Его руки нетерпеливо скользнули ей под майку. Даша замерла, отдавшись новым ощущениям. У них с Антоном не было близости в школе. Он этого очень хотел, но она не смогла. Сбежала от него, на ходу запрыгивая в джинсы и застегивая лифчик. Хотя в ту ночь, когда его тетка уехала на дачу, Даша знала, зачем идет к нему домой. Но в последний момент испугалась и оттолкнула. Она так и не узнала — каково это, быть его женщиной. Антон так и не стал ее первым мужчиной. И вот теперь они как будто заново узнавали друг друга — повзрослевшие на десять лет, истосковавшиеся друг по другу, сгорающие от запретной страсти.
В волнующих прикосновениях Антона Даша чувствовала прежнюю порывистость влюбленного юноши и в то же время открывала утонченные ласки искушенного мужчины, каким он стал. Она отвечала тем же — горячностью юности и отчаянной смелостью, которую давал взрослый опыт. Она больше не закрывалась от его касаний, не каменела, как раньше, она с наслаждением и с предвкушением тянулась им навстречу и позволяла своим рукам блуждать по его телу безо всякого стеснения.
Антон застонал от нетерпения. Его руки рванули майку вверх, и Даша выгнулась, позволяя ее снять, а сама стащила его футболку и швырнула на пол. Один-один. Они, тяжело дыша, взглянули друг на друга.
— Подожди, — Даша выставила руку, как щит. — А как же?..
Тени Феликса и Аленушки встали между ними, хотя Даша и не смогла вымолвить их имен. Антон замер и убрал руки, словно обжегшись.
— Ты хочешь уйти? — с изменившимся лицом спросил он.
Даша молчала.
— Иди. — Антон поднялся с дивана, отвернулся к окну, и она видела, что каждая мышца на его спине готова взорваться от напряжения.
Даша скользнула с дивана, торопливо натянула майку, физически чувствуя, как поникли за спиной невидимые крылья, и, не говоря ни слова, побрела к выходу. Она убеждала себя, что поступает правильно. Остаться сейчас с Антоном — значит предать Феликса и эту доверчивую Рапунцель. Но в то же время Даша всей кожей чувствовала, что, уходя, предает и себя, и Антона, и все то волшебное, невероятное и неподдающееся описанию, что связывает их, вопреки обязательствам перед другими.
Антон догнал ее в коридоре, молниеносно развернул к себе и поцеловал с таким отчаянием, что Даша покачнулась, выронив сумочку.
— На этот раз я не дам тебе уйти. — Он подхватил ее на руки и, предупреждая любые возражения, закрыл рот поцелуем.
Больше не было сомнений. Только его ищущие руки, жар тела и нетерпение губ. Только ощущение полета и свободного падения, стремительно сменяющие друг друга. Только он и она… они вдвоем, ставшие единым целым.
В прихожей напрасно надрывался Дашин телефон в брошенной сумке, высвечивая имя Феликса. Даша была недоступна для своего жениха. Она парила с Антоном в другой вселенной.
Падать на землю было больно. Ощущение необычайного счастья сменилось растерянностью и раскаянием. Что будет дальше? Значит ли это что-то для Антона? Изменит ли это их планы на свадьбу? Даша натянула на себя простыню, скрывая наготу. Наверное, так же мучительно горько чувствовала себя Ева после грехопадения. Белые простыни на черном кожаном диване навевали невеселые мысли. Когда Антон сдернул черное бархатное покрывало, под которым оказалась застеленная постель, Даша, не думая, упала туда вместе с ним. Но сейчас душу грызли сомнения. Зачем ему здесь диван? Много ли девушек побывало на нем до нее? И неужели она так предсказуема? Феликс, будучи уверенным в ее согласии, заранее узнал расписание загса. Антон вон постель застелил, как будто не сомневался, что Даша останется на ночь.
Антон шевельнул рукой, и ящерица на его к