Антон задумчиво покрутил фотоаппарат и признался с непривычной для него серьезностью:
— Эта авария заставила меня задуматься. Я мог умереть, не оставив после себя ничего, кроме фотографий. Раньше я не стремился заводить семью, все думал, что еще успею, надо сначала попутешествовать, пожить для себя, добиться чего-то в профессии… — Он помолчал, потирая
татуировку. — После аварии я отчетливо понял, что могу не успеть. Что жизнь может оборваться в любой момент. Что надо жить сейчас, а не потом.
— А рядом была она, — понимающе заметила Даша. — И она очень хотела семью.
Антон кивнул.
— Почему-то она решила, что я ей подхожу. А мне все время приходилось играть того, кого она во мне хотела видеть. Но только это уже был не я, понимаешь?
— Еще как, — заверила Даша.
Какое же это счастье, что они объяснились и приняли это решение. Глядя на Антона, Даша вспоминала недавние слова отца. Если бы она не пришла на студию вчера, если бы Антон ее не удержал, она вышла бы за Феликса и прожила бы с ним не свою жизнь. А Антон женился бы на Рапунцель и повторил бы судьбу ее отца. Быть может, у них бы родились дети, но это бы не спасло семью от развода. Уж слишком разными были Антон и Аленушка.
— Ты меня всегда понимала, как никто, — Антон солнечно улыбнулся, а Даша в то же время нахмурилась. Ей пришло в голову, что их счастье может вмиг перечеркнуть одна случайность… — Что-то не так?
— Скажи, а Аленушка, — взволнованно спросила Даша, — она точно не беременна?
Антон мгновение непонимающе смотрел на нее, потом беззаботно расхохотался. Даша обиделась: что смешного? За себя она поручиться могла, она исправно пила таблетки, и с ее стороны беременность от Феликса была исключена. А вот с Аленушкой она не была так уверена.
— Нет, это исключено. Не переживай, — убежденно заверил Антон.
Как он может быть уверен, засомневалась Даша. Аленушка, мечтающая о полноценной семье и детях, могла выбросить таблетки в день подачи заявления, а Антон об этом — ни сном ни духом.
— Мы не спали вместе, — добавил Антон, чтобы ее успокоить.
Даша изумленно моргнула. Чтобы Антон не спал со своей невестой? Чтобы она устояла перед ним? Невозможно поверить!
— Это одно из Аленкиных представлений об идеальной семье, — объяснил он. — Она хочет выйти замуж девственницей, чтоб в брачную ночь все было чин чином.
«Спасибо тебе, целомудренная Рапунцель!» — возликовала Даша. Единственная преграда, которая могла бы разрушить их союз с Антоном, растаяла, как дым, и Даше сделалось легко и радостно.
— Так что я после больницы жил монахом. Но насчет тебя с Феликсом иллюзий не питаю, — Антон ревниво взглянул на нее.
— Я не была с Феликсом с тех пор, как увидела тебя в загсе, — призналась Даша. — Не могла.
— Скажи, — внезапно спросил Антон, — ты ведь не хочешь свадьбу на сто человек?
— На сто? — ошеломленно уточнила Даша. — Феликс едва уломал меня на семьдесят. Вообще-то я мечтала обойтись без банкета и сразу отправиться в свадебное путешествие к морю.
— Моя девочка, — Антон нежно погладил ее по волосам. — Кажется, мы с тобой хотим одного и того же. А Аленушка мечтала отметить свадьбу в деревне, у бабушки. В Москве у нее только пара подруг, а там вся родня, и, сама понимаешь, — он досадливо поморщился, — какой размах!
— Только не говори, что женишься на мне, чтобы избежать этого ужаса, — поддела Даша.
— И это в том числе! — Антон притянул ее к себе и горячо поцеловал. — Но самое главное, что я тебя… Ах, черт! — Признание, которого так ждала Даша, не успело прозвучать. В кармане джинсов Антона завибрировал мобильный, и он с досадой достал его. — Да, Аленушка. Нет, не сплю. Я как раз хотел тебя увидеть.
— Увидеть не получится, — донесся до Даши сбивчивый голос Аленушки. — Я в поезде, Антош, еду к бабуле, она в больнице.
— Да ты что? — упавшим голосом произнес Антон. — Теперь, наверное, свадьбу придется отложить? — Он покосился на застывшую под простыней Дашу.
— Нет-нет! — торопливо воскликнула Аленушка. — Ни в коем случае! Бабуля так мечтает о свадьбе, это ее убьет! Я побуду с ней, а ты пока закажи свадебный лимузин и голубей для прогулки после загса.
— Хорошо, я все сделаю, — пообещал Антон с каменным лицом. — Пусть бабуля скорей поправляется.
Он сбросил вызов и виновато взглянул на Дашу.
— Я все слышала, — в оцепенении сказала она, чувствуя себя так, как будто упала с небоскреба. Беременность Аленушки не угрожает их счастью, но здоровье любимой бабушки — серьезный повод отложить разговор и продолжать готовиться к свадьбе.
— Я все скажу ей, когда старушке станет лучше, — пообещал Антон.
Даша покачала головой, изо всех сил стараясь не разрыдаться.
— Я не могу сейчас, — оправдывался Антон. — Да пойми ты, Даш. Бабушка Аленке родителей заменила.
— Я все понимаю, — безжизненно кивнула Даша и, кутаясь в простыню, соскользнула с постели. Она подобрала свою одежду и, не глядя на Антона, спросила: — Тут есть ванная комната?
— В коридоре, напротив зеркала, — отрывисто ответил он.
Даша механически вышла из студии, механически вошла в ванную, механически заперла щеколду. Она не стала задерживаться, чтобы принять душ. Торопливо поплескала в лицо водой, натянула юбку и майку, причесала волосы расческой Антона и сняла с них длинный светло-пепельный волос. Ничто не должно остаться здесь в напоминание о ней.
Она вышла из ванной. Антон стоял напротив, сбоку от большого зеркала, которое отразило ее замешательство. Он порывисто шагнул к девушке, но Даша выставила руку, останавливая, и покачала головой:
— Не надо. Эта ночь была ошибкой.
— Эта ночь не была ошибкой! — с пугающей яростью возразил Антон и, очутившись рядом, тряхнул ее за плечи. Ящерица на его руке тревожно изогнулась.
— Пусти, — тихо попросила Даша.
Долгое мгновение Антон смотрел ей в глаза, пытаясь поспорить с ней, но она уже все решила, и он разжал руки. Даша подняла с пола сумочку и отступила к двери.
— Даша, пожалуйста, подожди меня, — с болью в голосе попросил он.
— Сколько? — Даша с горечью взглянула на него. — Я ждала тебя десять лет, а через десять дней ты женишься на другой.
— Я не женюсь, — пылко поклялся он. — Это только дело времени.
Даша покачала головой.
— Чем дальше, тем сложнее будет все отменить. Не давай напрасных обещаний.
Смерть Аленушкиной бабушки отменит свадьбу, но Даша не хотела счастья такой ценой. А чтобы Аленушка и ее бабушка были счастливы, Даша должна уйти. Она отвернулась, открыла замок и обернулась уже в дверях. У Антона был взгляд раненого зверя и вид загнанного в угол человека.
— Принцесса, — глухо прошептал он, и Даша ошеломленно подумала, что они повторили историю Принцессы и Медведя из пьесы Шварца. Любя друг друга, они не могут быть вместе. И вряд ли в их жизни случится обыкновенное чудо, которое соединит их.
— Ты выйдешь замуж за Феликса? — спросил Антон.
— Не знаю, — неопределенно ответила Даша, хотя знала наверняка, что нет. Разве можно после того, что было сегодня ночью, продолжать готовиться к свадьбе с Феликсом? Разве согласишься жить без любви, только чтобы все было «как у всех»? — Прощай.
Она бежала от Антона, не дожидаясь лифта, пять лестничных пролетов вниз, стремглав, не оглядываясь, шатаясь от горя. Прочь от дома, где за одну ночь она пережила безграничное счастье, чтобы уже утром его потерять. Наконец переулок, куда еще вчера она шла с затаенной надеждой, остался позади. Даша почувствовала себя в безопасности, только когда вагон метро умчал ее в недра подземки, и тут же, стоило ей остановиться и перевести дух, на нее обрушилась мучительная физическая боль. Наверное, она побелела. Какой-то парень торопливо вскочил, уступая ей место. Сердобольная старушка сунула под нос нашатырь.
Даша приплелась домой больной от горя.
— Ты провела ночь с Феликсом? — Вышедшая навстречу мама при виде Даши охнула и взволнованно заглянула ей в лицо. — Что с тобой, дочка? Вы поссорились?
Даша покачала головой.
— Слава богу! — выдохнула мать. — А то я уж подумала, что…
— Свадьбы не будет, — твердо сказала Даша.
— Почему? — горестно ахнула мать. Но Даша так взглянула на нее, что та осеклась и успокаивающе запричитала: — Ничего, дочка, отдыхай, потом все расскажешь.
Даша заперлась в своей комнате и без сил рухнула на постель. Слез не было. Просто мучительно болели сломанные крылья.
Даша не ожидала, что пока она будет валяться в постели, сходя с ума от горя, ее мать, не в силах ждать объяснений, бросится звонить Феликсу. Он примчался через час, зачем-то с букетом алых роз, и забарабанил в дверь комнаты, выкрикивая ее имя. Когда Даша открыла, она сначала увидела букет, похожий на куст, а уже потом Феликса, покрасневшего от волнения.
— Даша, что происходит? — Он нетерпеливо шагнул за порог и захлопнул дверь прямо перед носом любопытной Лилии Александровны. — Твоя мама сказала. Я ничего не понял. Ты что, хочешь отменить свадьбу?
Даша заторможенно бросила охапку роз на стол, поранившись при этом о шип и не заметив того, потерла глаза. Зеркало отразило ее бледное лицо с алой капелькой в уголке глаза — точь-в-точь вампир, который плачет кровью.
— Даш, ты что, заболела? — Феликс, подойдя сзади, тронул ее за плечо.
Девушка торопливо вытерла кровь у глаза и обернулась к бывшему жениху.
— Я тебе изменила, — равнодушно сказала она.
— Ты что? — Феликс охнул и отшатнулся. Его лицо вмиг налилось кровью, став того же цвета, что и подаренные им розы, так что Даша испугалась, что его вот-вот хватит инфаркт.
Она поняла, что нанесла ему смертельный удар. До этой минуты Феликс рассчитывал, что недоразумение удастся уладить. Можно уговорить строптивую невесту уважить родителей и согласиться на пышный банкет. Можно закрыть глаза на причуды и капризы невесты, лишь бы в целом она соответствовала идеалу. Можно созвать врачей и вылечить от внезапной болезни, если только это не любовь. А любовь к Антону проросла в сердце Даши алой розой, и уже ничто не могло ее оттуда вырвать. Так же, как Феликс ни за что на свете не простит Даше измену. Этим шагом она навсегда разрушила образ безукоризненной невесты и перечеркнула то безупречно выстроенное