Петрович хмыкнул:
– Свадьба будет!
Глава 13
И завертелось! До свадьбы оставался один день, а еще многое надо было успеть. Пятого января с самого утра началась кутерьма. Мама Соня не знала, за что браться в первую очередь.
– Начинать надо с главного! – сказала Ксения.
– И что, по-твоему, главное в свадьбе?
– Любовь! А еще платье невесты!
Мама Соня усмехнулась:
– Даже когда невесте слегка за пятьдесят?!
Ксения заверила ее, что это касается и более взрослых невест.
– Может, все-таки обойдемся без нарядов? – смутилась мама Соня.
Ксения замотала головой, а Анька так просто фыркнула: «Ни в коем случае!» Немного подумав, мама Соня попросила Ксению с Аней зайти к ней в комнату.
…Софья Петровна бережно достала из шкафа длинное белое платье.
– Вот! В нем я уже выходила замуж! И даже за того же самого мужчину – я просто образчик постоянства! – Она ласково погладила платье рукой, как гладят любимую кошку. – Что скажете?! Мне кажется, оно ничуть не устарело! Как предусмотрительно было с моей стороны выбрать классический вариант. Я как-будто чувствовала, что спустя тридцать лет оно мне еще пригодится. Его шила моя тетка, лучшая портниха в городе! Эти кружева и вышивка – ручной работы!
– Великолепно, – кивнула Ксения, – но что если его слегка осовременить? Скажем, красная накидка, красная помада и букет красных цветов?!
– Анемоны! – улыбнулась мама Соня. – Они похожи на маки!
Анька, которой было поручено составлять список, тут же внесла в него анемоны для невесты. Ксения перечислила еще кое-что, необходимое для торжества. Послушно записав и отложив список в сторону, Аня сказала, что все это, конечно, замечательно, но что делать с главной проблемой – каким образом ее родители смогут пожениться по-настоящему, если заявление в загс надо было подавать заблаговременно?!
– Как раз это не проблема, – застенчиво сказала мама Соня. – Дело в том, что мы с Петровичем не разводились. Все было некогда, некогда…
– Как?! – вскричала Аня. – Ведь ты давно говорила, что разведешься?
– Мало ли что я говорила! – мама Соня кокетливо вздохнула.
Анька покачала головой и расхохоталась:
– Ладно, в любом случае – это к лучшему! Значит, загс нам не понадобится!
На кухне под предводительством Петровича суетились две приятельницы Софьи Петровны, беспрерывно что-то смешивая, жаря, запекая, взбивая. Егор с мамой Соней еще до обеда уехали в Сочи – им надо было встретить дядю из Грузии, тетю из Греции, выполнить сотню других необходимых дел. Ксения с Анькой взяли на себя декорирование дома. Гостиную, веранду и парадную дорожку сада решено было украсить в рождественском стиле – еловые композиции, венки, звезды. Ксения навертела из фольги снежинок («Снега нет, зато будут снежинки!») и вырезала из бумаги ангелов, чтобы развесить их по всему дому. Ей хотелось устроить для родителей Егора самую красивую свадьбу.
В разгар приготовлений в гостиную заглянул Влад и предложил помощь. Барышни доверили ему развешивать праздничные композиции.
– Ань, – улучив минуту, сказал Влад, – чего ты в последнее время на меня взъелась? Будто обижаешься на что-то? Давай мириться?
Анька благосклонно кивнула:
– Все нормально, считай, проехали.
Заметив лежавшую на столике книгу, в которую Анька вложила список того, что нужно приготовить к свадьбе, Влад хмыкнул: «О, Шекспир! Да еще и на английском! Ну, ты даешь! Кому в двадцать первом веке нужен Шекспир?!» Аня не преминула заметить, что великая литература – это вечные ценности и с любопытством поинтересовалась, что читает Влад. Тот только руками развел, посетовав, что на книги у него не остается времени и читает он в основном сводки фондовой биржи и отчеты своих менеджеров. Анька взглянула на Влада с удивлением и постаралась найти другие точки соприкосновения, спросив, смотрел ли он такой-то культовый фильм.
Влад покачал головой. А после того как он ответил отрицательно и на другой ее вопрос, Аня вытаращилась на него, словно увидела в первый раз.
Когда Влад ушел развешивать венки в сад, Аня разочарованно сказала Ксении:
– Прикинь, с ним даже поговорить не о чем. Видно, и впрямь – я его сама придумала. Где чего не хватало – дорисовала и сама в этот образ поверила.
Аня погрузилась в глубокие раздумья. Неизвестно, о чем она размышляла, но вскоре с ней произошли явные метаморфозы. Когда Влад вернулся, она панибратски хлопнула его по плечу: «Здорово, чувак!»
Ксения внимательно посмотрела на девочку, ничего пока не понимая. Скоро странности в Анькином поведении заметила не только она. Во время праздничного ужина, который организовали в честь приезда родственников Савельевых, Аня с аппетитом поглощала все блюда, забыв о своей диете. Мама Соня недоуменно смотрела на дочь, дивясь таким переменам; а Леля даже спросила у Аньки: «Ты что же, больше не худеешь?!» На что Анька, усмехнувшись, ответила: «Неа, не худею. Надоело!»
После ужина Ксения с Аней расположились на кухне – печь имбирное рождественское печенье под руководством мамы Сони. Предполагалось, что печенюшки разных форм послужат для гадания. «Каждый гость сможет вытащить себе имбирную печеньку из блюда и узнать, что его ждет в наступившем году. Если попадется монетка – суждено разбогатеть, кораблик – к путешествиям, ну а сердечко – к любви». Такова была гениальная идея, за осуществление которой Анька рьяно взялась, вылепливая из теста разнообразные фигурки.
В окна стучал дождик; из гостиной доносились голоса и смех – приехавшие родственники Савельевых что-то оживленно обсуждали с мамой Соней и Петровичем. Парочка камышовых котов уютно тарахтела, развалившись на кухонном диванчике; а под столом лежал пес Мальчик. Первую партию печенья уже достали из духовки, и по всему дому распространился неповторимый сдобный аромат. «Запах Рождества!» – просияла Анька. Она рассказала, что имбирное печенье в их семье пекут каждый сочельник, и это давно стало доброй рождественской традицией дома Савельевых.
Где-то между очередным сердечком и домиком Ксения рискнула спросить у Ани – что это с ней сегодня произошло? Аня мгновенно догадалась, что Ксения имеет в виду.
– Ничего особенного, – улыбнулась Анька, – просто я внимательно посмотрела на Влада и вдруг осознала, что у него: а – оттопыренные уши, бе – самодовольная улыбка, и далее по пунктам: он не читал Пелевина, считает, что Борхес – это такая неприличная болезнь, да еще на Лелю смотрит, как на аппетитный шашлык, прямо млеет от нее. Когда все эти пункты сложились, получился довольно безрадостный вывод. И все – в ту же секунду меня отпустило! Влад стал мне безразличен!
И Аня беззаботно сжевала печеньку в форме сердца.
Утром в день свадьбы в гостиную протиснулся огромный куст из белых, красных, чайных роз – этакая цветочная клумба. Вслед за клумбой появился довольный Егор.
Ксения ахнула:
– Это, по-твоему, подходящий свадебный букет? Какое стилистическое нарушение! Букет невесты должен быть маленьким, изящным, а ты что принес?!
Но в глубине души Ксения была вынуждена признать, что в этой стихийной, буйной, цветочной радости есть особенная красота и прелесть. Лично она бы не отказалась от такого букета. Розовый куст Егора поставили в углу – украшать гостиную. Дядя Вано явился с таким же необъятным букетом, Петрович выбрал изящные гортензии; красные анемоны достал Влад – его букет был самым «европейским».
Когда невеста вошла в гостиную – высокая прическа, белое платье, красное болеро, в руках огненные анемоны, Петрович загудел от восторга: «Соняяя!»
И было шумное застолье, и тосты, и крики «горько». Греческая тетя Егора пела с мамой Соней на два голоса; дядя Вано оказался талантливым рассказчиком, так что можно было заслушаться. Мама Соня с Петровичем и их гости вспоминали молодость, шутили, смеялись; Егор фотографировал родителей, Аня рисовала их портрет прямо за свадебным столом. Когда жених с невестой танцевали под любимую рок-н-ролльную балладу Петровича, все вокруг расчувствовались – такая это была красивая пара.
Глядя на них, Ксения вдруг поняла, что вот сейчас, в этот самый момент – она счастлива; по-настоящему, без всяких оговорок и условий, потому что отблески счастья мамы Сони и Петровича, как лучи, касались всех окружающих, преображая их, заряжая энергией счастья.
В середине свадьбы пришел Сережа Самохин, торжественный – в костюме и с цветами. Его появление стало неожиданностью только для Ани. Увидев Сережу, она заворчала: «Ты зачем пришел, кто звал?» Мама Соня строго сказала, что его пригласила она, и Аня была вынуждена смириться. А через полчаса Аня с Сережей уже о чем-то мирно шушукались в уголке.
…Леля выглядела грустной и как-будто виноватой. Ксении показалось, что они с Егором избегают друг друга, во всяком случае, большую часть вечера Леля общалась с Владом. Правда, ближе к концу свадьбы повеселела, в особенности после того, как поймала букет невесты, который мама Соня бросила в толпу. Все женщины тут же кинулись поздравлять Лелю, уверяя, что вскоре та выйдет замуж.
В разгар торжества Ксения вышла на веранду, где столкнулась с Владом. Он уходил со свадьбы одним из первых. Ксения спросила, почему он такой хмурый. Влад пожал плечами:
– Просто надоело делать вид, что ничего не происходит.
– А что происходит? – удивилась Ксения.
– Натуральный мелодраматический сериал, – с горечью хмыкнул Влад. – Я давно люблю Лелю, да, я люблю женщину, которая скоро станет женой моего друга. Я бы еще мог пережить этот факт, смириться с ним, если бы знал, что мой друг тоже любит ее, но он любит другую. Абсурд!
– А кого он любит? – голос Ксении дрогнул.
Влад уставился на нее с неподдельным изумлением:
– Ты что, действительно ничего не понимаешь?
– Нет, – испуганно сказала Ксения.
– Ну, вы даете! – Влад с чувством махнул рукой и пошел прочь.
Она еще долго стояла на крылечке. Ночь была поразительно теплой; московские снегопады с морозами отсюда казались невероятными. На душе у Ксении было светло и радостно, как и должно быть в Рождество – в этот самый волшебный и добрый праздник. В небе сияли звезды, и среди них – та, чей свет способен рассеять самую безнадежную тьму; та, с которой все началось, та, что была и пребудет всегда.