– Рад познакомиться с вами лично, сэр.
Прибытие старшего инспектора из Абердина хоть и не стало для Бакера неожиданностью – такое громкое дело! – но и радости не доставило. А кому хочется, чтобы какой-то чужак распоряжался на твоей территории? К тому же такой, как Гейтс.
У Гейтса была прочная репутация жесткого, въедливого, непредсказуемого и очень успешного детектива. Именно ему поручались самые сложные и запутанные дела. И с одной стороны, прибытие такого авторитета льстило инспектору Бакеру, но с другой – он и сам был в состоянии справиться с этим делом, о чем сегодня прямо заявил в телефонном разговоре с начальством. Но оно было непреклонно. Сам лорд-адвокат взял это дело на заметку. Пес знает, что ему здесь понадобилось, но факт остается фактом. Инспектор Гейтс здесь, и теперь все шишки и вся слава достанутся ему. Может, так и лучше, попробовал успокоить себя Бакер, садясь обратно на свое место.
– Ну-с, что у нас новенького? – жизнерадостно вопросил Гейтс, усаживаясь на предложенный стул и ногой задвигая под него свою сумку. – В машине я просмотрел все последние материалы дела, но там нет развернутых показаний почти всех проживающих на сегодняшний день в замке. И кстати, а где сейчас находится Грейс Сондерс? Насколько я понял, она была в замке в утро убийства, а затем бесследно исчезла, и кажется, никто до сих пор не поинтересовался ее местонахождением.
Инспектора Бакера прошиб холодный пот. Старый осел! Такой промах! Он незаметно для себя промокнул лоб чистым листом бумаги, подвернувшимся ему под руку. Детектив старший инспектор Гейтс смотрел на деревенского коллегу с ярко выраженным сожалением. Его округлые дугообразные брови приподнялись и сошлись у переносицы, губы страдальчески сжались, щеки повисли, как у бульдога, весь его вид словно говорил: «Бедный старый деревенский олух». Но когда инспектор Бакер взглянул на вновь прибывшего коллегу, то не увидел ничего, кроме умеренного интереса.
Грейс Сондерс была секретаршей покойной маркизы и в день убийства уехала в отпуск. Когда инспектор Бакер опрашивал в день убийства свидетелей, он, естественно, попросил экономку составить список всех проживающих в замке, а также приходящей прислуги, гостей и вообще всех, кто находился там на момент совершения преступления. Мисс Пейн упомянула о секретарше и даже внесла ее в список, но с пометкой, что та уехала. А после она действительно упомянула, что отпуск у мисс Сондерс начался в день убийства. Но, поскольку мысли инспектора Бакера были целиком заняты русской, эта Сондерс совершенно вылетела у него из головы. А потом как-то так получилось, что он и вовсе о ней не вспомнил. Старый растяпа!
– Не надо так переживать, коллега, – успокаивающе похлопал его по плечу Гейтс. – Я успел заскочить в замок и переговорить с экономкой. Номер мобильного телефона мисс Сондерс был занесен в записную книжку покойной. Мы поднялись в кабинет маркизы Хантли и нашли и книжку, и номер. Я уже связался с мисс Сондерс, она завтра возвращается в Хантли. Кстати, я уточнил, в котором часу она покинула замок в то утро. Она выехала около одиннадцати на своей машине и отправилась в Хантли, одна из горничных слышала, как она договаривалась с кем-то о встрече. Более подробную информацию мы сможем получить только у нее. – Инспектор Бакер сидел совершенно раздавленный, его более молодые коллеги бросали на него исподтишка насмешливые взгляды, а старый Билл Эддингтон и помощник Бакера Тим Фостер сидели с сочувствующими, унылыми лицами. – Кстати, вы знаете, что она помолвлена с Артуром Смитом, сыном местного конюха? Говорят, очень смышленый молодой человек, окончил университет в Эдинбурге, работает инженером в какой-то электронной компании.
Инспектор Бакер покачал головой.
– Говорят, у Альфреда Смита есть еще трое детей, но только старший сумел так успешно пробиться в жизни.
Детектив Гейтс сидел, положив ногу на ногу, сцепив руки в замок на своем объемном животе, и болтал с беззаботностью деревенской кумушки.
– Поговаривают, у старика Альфреда в молодости был роман с хозяйкой. Еще при жизни старого маркиза. Им тогда было по двадцать с небольшим, я имею в виду конюха и леди Хантли. Вы видели портрет маркизы? Нет? – Детектив поскреб пятерней ежик волос на макушке. – Очень эффектная была особа. Кстати, горничная Эмми Шортер однажды слышала, как Альфред разговаривал с миледи о своем сыне, хвастался его успехами, и вроде как намекал, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь помог ему с открытием своего дела. Очень смышленая девочка эта Эмми, глаза так стреляют, – добродушно усмехнулся инспектор Гейтс.
Деревенский детектив Бакер тоскливо смотрел на часы. Их стрелки показывали двадцать пять минут двенадцатого. В девять ноль пять он закончил свой телефонный разговор с инспектором Гейтсом, в котором тот сообщил о своем прибытии в Хантли ближе к полудню. И вот полюбуйтесь: еще нет и двенадцати, а он уже успел посетить замок и теперь сидит в участке и так и сыплет сведениями, которые сам Бакер не смог получить за четыре дня. Похоже, он уже успел втереться в доверие к прислуге, раз та с ним так откровенна.
– А что у вас новенького, инспектор? – ласково взглянул Гейтс на своего менее удачливого коллегу.
– Я сегодня успел встретиться с Эвелин Ньюпорт и ее женихом, лордом Портландом.
– Кажется, он младший сын герцога Портланда? – как бы между прочим бросил Гейтс.
– Возможно, – сдерживая раздражение, ответил Бакер заезжему всезнайке, осведомленность старшего инспектора Гейтса все больше действовала ему на нервы. – Я смог побеседовать с ними, когда они играли в теннис в местном клубе.
– И что вы выяснили? – Инспектор Гейтс всей могучей грудью навалился на стол Бакера, демонстрируя искренний, неподдельный интерес.
– В то утро они отправились на велосипедную прогулку по окрестностям в сторону Авоки, это за рекой. Из замка они выехали около половины двенадцатого, на ферму прибыли примерно в двенадцать пятнадцать, это подтвердил хозяин, там они перекусили, погуляли по окрестностям и вернулись в замок в начале третьего.
Мы с констеблем Хиггинсом проверили, при хорошей подготовке до фермы можно добраться за двадцать – двадцать пять минут. Теоретически они могли выехать из замка, бросить велосипеды где-то в парке, вернуться, пристукнуть маркизу и спокойно продолжить прогулку.
– Этому есть какие-нибудь подтверждения?
– Пока нет. Но и доказательств обратного тоже, – слегка надулся инспектор Бакер, ужасно гордившийся собой все утро.
– Что ж, версия интересная, займитесь ею. Попробуем для начала выяснить возможные мотивы. Вы что-нибудь успели сделать в этом направлении?
Бакер, пробегавший все утро, как гончая, по окрестностям, лишь возмущенно задохнулся.
– А что с точки зрения физической возможности? Я еще не имел счастья встретиться с этой парой, – как ни в чем не бывало продолжил Гейтс. – В заключении экспертов сказано, что удар был нанесен человеком не ниже ста семидесяти сантиметров ростом. А скорее всего, рост убийцы составлял от ста семидесяти пяти до ста восьмидесяти сантиметров.
– Эвелин Ньюпорт не подходит. В ней наберется не более ста шестидесяти с кепкой. А вот ее жених довольно высокий малый. На глаз, я бы оценил его рост как сто семьдесят восемь – сто восемьдесят. Он все время сутулится.
– Хорошо. А вы составили список обитателей Хантли-холла, чей рост соответствует заключению экспертов?
– Да, можете взглянуть. – И Бакер протянул старшему инспектору лист с фамилиями, напротив каждой из них были проставлены цифры. – Цифры не везде указаны точно, но с большой долей попадания.
– Любопытно.
Лорд Хантли – сто восемьдесят.
Лорд Бредфорд – сто семьдесят семь (восемь).
Лорд Портланд – сто семьдесят восемь (восемьдесят).
Виконт Ирвин – сто восемьдесят два.
Бенджамин Тафт (камердинер л. Х.) – сто семьдесят (семьдесят два).
Дилан Рамзи (лакей) – сто семьдесят пять.
Боб Фейн (лакей) – сто семьдесят два (три).
Альфред Смит (конюх) – сто восемьдесят (восемьдесят один).
Вероника Осокина – сто семьдесят (носит каблуки, в день убийства – босоножки, каблук семь сантиметров).
– Ого! – прокомментировал последнюю строчку инспектор Гейтс.
Леди Бредфорд – сто шестьдесят пять (семь) – носит каблуки – около трех-пяти сантиметров (?).
Эвелин Ньюпорт – сто шестьдесят два (три).
Леди Оркни – сто шестьдесят семь (восемь) – (каблуки носит редко).
Лесли Пейн (экономка) – сто семьдесят два (каблук – три сантиметра).
Эмилия Шортер (горничная) – сто шестьдесят восемь (каблук – пять-шесть сантиметров).
Ребекка Сайке (горничная) – сто шестьдесят семь (каблук – пять сантиметров).
Кайли Дайсон (горничная) – сто шестьдесят девять (каблук – три-пять сантиметров).
Сара Хокинз (кухарка) – сто шестьдесят пять (каблук – три сантиметра).
– Мисс Сондерс в этом списке пока не значится, – кивнул головой Гейтс. – Из этого списка следует, что убийство могли совершить все означенные лица, кроме мисс Ньюпорт, но у нее есть жених подходящего роста, и кухарки миссис Хокинз. Леди Бредфорд проходит с большой натяжкой, так же как и леди Оркни. Картина малоутешительная. И ни у одного из них нет твердого алиби? – задал в общем-то риторический вопрос старший инспектор.
Бакер устало покачал головой.
Глава 2120 июня. Кнут и пряник, или Слезы и угрозы
Кухня, ярко залитая солнечным светом, сияла чистотой и была наполнена дурманящими запахами пекущейся сдобы. Просторное помещение с каменными сводами, висящими под потолком травами, медными кастрюлями, огромными начищенными до блеска сковородками и большими котлами, хранящими память о далекой эпохе, когда за обедом подавали зажаренного в камине на вертеле оленя, подстреленного с утра милордом и его гостями, горячие дымящиеся пудинги, запеченных поросят и диких лебедей. Вся эта утварь придавала уют и колорит, которые невозможно создать с помощью современных плит и тефлоновой посуды. Хотя все это, включая и посудомоечную машину, имелось в хозяйстве Сары Хокинз, так, по сведениям Джейкоба, звали местную кухарку.