Мардж лежала на кушетке, расслабленно перелистывая модный журнал. Рядом с ней на столике стоял недопитый бокал, в руке она держала тоненькую темную сигаретку в мундштуке.
Увидев на пороге растрепанную полуголую Кэролайн, Мардж удивленно приподняла тонкие изогнутые брови.
– Кэролайн, дорогая, что-то случилось? – Она была сама безмятежность.
Ее бледное тонкое лицо не выражало ничего, кроме легкого недоумения.
Леди Бредфорд замерла в дверях, глядя на женщину, хладнокровно убившую ее дочь, и вспоминала, как Мардж выражала свои соболезнования, сожалела о легкомыслии Эвелин, которое довело ее до беды. Вспоминала, как Мардж рассказывала об их с Эвелин детских играх. Эти тонкие холеные руки с наманикюренными пальчиками столкнули ее девочку с башни.
Леди Бредфорд не заметила, как схватила стоящий рядом с ней на консоли тяжелый серебряный канделябр и с безумной решимостью кинулась на убийцу. Она хотела наносить удар за ударом, разбивать, разрывать, уничтожать! Стереть с лица земли это благодушное, самодовольное создание.
У Мардж были крепкие нервы. Она никогда не впадала в панику, с ней не случалось истерик, и она ничего не боялась, уверенная в силе своего ума и твердости духа. Но сейчас, видя, как Кэролайн бросается к ней с тяжелым пятирожковым подсвечником наперевес, заглянув в ее наполненные безумием и жаждой мести глаза, она завизжала – пронзительно, дико, бесконтрольно. В этом вопле прозвучал звериный ужас.
Когда Юлия с компанией ворвались в кабинет, Мардж и Кэролайн, сцепившись, катались по полу, стулья были повалены, на придиванном столике зияла глубокая вмятина, валялись осколки стекла и фарфора.
В худой, с надутыми жилами руке леди Бредфорд сверкал старинный канделябр, Марджори из последних сил удерживала эту руку, у обеих была порвана одежда, лица и тела были покрыты ссадинами и кровоподтеками. Леди Бредфорд хрипло ревела, тянулась к своему врагу, а Марджори, издавая высокие испуганные вопли, продолжала из последних сил бороться за жизнь, пытаясь скинуть с себя обезумевшую женщину.
Первой пришла в себя мисс Пейн.
– Разнимите их! – скомандовала она прислуге.
И оба лакея тут же кинулись к дерущимся. Денис и Джон последовали за ними, ибо было очевидно, что вдвоем с лакеем с ситуацией не справиться.
– Бекки! Немедленно халат леди Бредфорд! – продолжала холодно распоряжаться экономка. – Кайли, успокоительное. – Горничные тут же исчезли за дверями кабинета.
Между тем противниц удалось разнять. Денис и Джон, бережно поддерживая леди Бредфорд, подвели ее к дивану и сели вместе с ней, продолжая мягко, но уверенно держать ее за руки. Лакеи помогли подняться леди Марджори. Она тут же стряхнула с себя их руки и, поправив растрепавшуюся прическу, проговорила, все еще слегка задыхаясь:
– Пожалуйста, кто-нибудь, вызовите врача, мне кажется, леди Бредфорд потеряла рассудок.
Подобная толстокожесть шокировала не только Ползуновых, но и мисс Пейн с кухаркой, которая смогла-таки добраться до кабинета раньше, чем окончилось побоище. Оба лакея замерли в растерянности. Альфред Смит неприлично фыркнул, засунув руки в карманы. Заметив на себе вопросительный, строгий взгляд Мардж, он не отвел глаз и не смутился, а лишь ответил ей таким же строгим, уверенным взглядом.
Леди Марджори оказалась словно взятой в кольцо, все собравшиеся в комнате смотрели на нее молча, изучающими, неодобрительными взглядами, точно взвешивая, какой приговор ей вынести.
Вернулись горничные, одна из них бережно набросила на плечи леди Бредфорд плотный стеганый халат, другая передала мисс Пейн лекарство, и та твердой, уверенной рукой приготовила для бедняжки капли. Леди Бредфорд сидела на диване, сотрясаемая крупной нервной дрожью. Ее зубы выбивали громкую дробь. Руки дрожали. Она не сводила глаз со стоящей посреди комнаты Мардж.
– Убийца! – проговорила она наконец, протянув вперед отнятую у Дениса руку.
– Да. Мы знаем, – громко, раздельно ответила мисс Пейн.
– Это что, всеобщее помешательство? – приподняла бровь леди Марджори, герцогиня Оркни.
Вероятно, в этот миг в ней говорили кровь и гордость ее предков, привыкших повелевать и держать всегда лицо и честь.
– Нет, – ответил, вставая с дивана, Джон. – Только что полиция арестовала лорда Хантли. Он признался в совершенных преступлениях. В ваших с ним чудовищных преступлениях. И думаю, ваш арест состоится с минуты на минуту.
– Это либо полнейшая чушь, либо чудовищное недоразумение, – проговорила леди Марджори, поведя плечом. Она взглянула на оторванный рукав блузки, едва державшийся на нескольких нитях, и оборвала его резким, сильным движением.
Потом оглядела присутствующих холодным повелительным взглядом.
– Мисс Пейн, думаю, вы и весь персонал можете быть свободны. Мисс Огден, – обратилась она к робко жавшейся в дверях сиделке. – Будьте любезны, проводите леди Бредфорд в ее комнату и пригласите к ней доктора.
Никто, кроме мисс Огден, не пошевелился.
– Оставайтесь на месте, мисс Огден, – проговорила властно мисс Пейн, заметив, что сиделка сделала шаг в сторону дивана. – Мы все дождемся прибытия полиции или же в случае ее задержки проследим, чтобы леди Марджори не покидала этой комнаты.
Находившиеся в кабинете мужчины, в том числе и Василий, согласно кивнули.
Вероятно, любой другой человек, оказавшийся в столь враждебном окружении, потерял бы над собой контроль, но не Мардж.
Она твердым шагом прошла к столу, не спеша сняла телефонную трубку и набрала номер полицейского участка.
– Инспектора Гейтса, пожалуйста, – недрогнувшим голосом проговорила она в трубку.
Но в этот момент на пороге появился и сам инспектор в сопровождении инспектора Бакера и полицейского сержанта.
– Леди Марджори Оркни, – проговорил он официальным тоном, – вы обвиняетесь в убийстве леди Эстер Гордон, маркизы Хантли, и мисс Эвелин Ньюпорт. Вы должны будете проехать с нами в участок. Сержант, огласите леди Оркни ее права и проводите к машине.
– Я должна переодеться и вызвать своего адвоката, инспектор, – спокойно проговорила Мардж, не спеша покинуть свое место.
– Хорошо. Мисс Пейн, принесите леди Оркни жакет. Звонок адвокату вы можете сделать прямо сейчас, – не менее хладнокровно проговорил инспектор.
Глава 41Спустя несколько дней
Марджори отпустили. Джордж взял всю вину на себя, категорически заявив, что ей не было известно о происходящем. Поскольку явных мотивов для убийства у нее не имелось, полиция была вынуждена отпустить леди Марджори, сняв с нее все обвинения.
Она явилась в замок, собрала свои вещи и, выпив у себя в комнате чаю, который ей слабохарактерно подала кухарка миссис Хокинз, отбыла в неизвестном направлении. Позже Юлия узнала от Джейкоба Хейли, что Мардж дождалась суда в Абердине, а затем уехала в Лондон и больше судьбой лорда Хантли не интересовалась. Через полгода СМИ сообщили о бракосочетании леди Марджори Оркни с известным индийским магнатом.
Джорджа Гордона, маркиза Хантли, приговорили к пожизненному заключению. Насколько Юлии было известно, в тюрьме его навещал лишь собственный камердинер, сохранивший верность милорду даже после отставки.
Все построенные Юлией и ее командой версии оказались совершенно несостоятельными.
Как выяснилось, секретарша Грейс Сондерс не имела ничего общего с мисс Пейн.
У экономки действительно родилась дочь. Но в приют она не попала. Девочку, названную Гвендолен, удочерила старшая замужняя сестра мисс Пейн. Супруги не могли иметь детей и с удовольствием удочерили племянницу. Семья проживала в Инвернессе, там девочка выросла, окончила школу и поступила на работу учительницей в местную школу. Там же и познакомилась со своим мужем. Знакомство произошло случайно.
Чарльз Ньюпорт, виконт Ирвин, приезжал с друзьями в городок на фестиваль и познакомился с Гвен. Молодые люди поженились, но скрывали свой брак от родственников Чарльза в надежде на наследство леди Эстер. К моменту описанной истории у них родилась дочь. А мисс Пейн помогла молодым супругам внести первую выплату за приобретенный в рассрочку дом. Эти деньги она и передала Чарльзу, когда Юлия и Денис лежали у нее под кроватью. Гвен к тому времени узнала о том, кто ее настоящая мать, и спокойно приняла это известие.
Леди Бредфорд с горячим одобрением отнеслась к браку сына и особенно к рождению внучки и нисколько не смутилась простым происхождением его избранницы. Чарльз из любви к жене и ребенку остепенился, устроился на работу в Инвернессе советником мэра по связям с общественностью и навсегда забросил игры. Мисс Пейн ушла со службы и переехала в Инвернесс, поближе к дочери и внучке.
У Смитов все прекрасно устроилось. Леди Эстер оставила своему внебрачному сыну неплохой капитал, и он смог открыть свое дело. Они с Грейс поженились.
Горничная Эмилия Шорт исчезла, и вполне возможно, что вскоре у лорда Джеймса Портланда появится новая невеста. Энергичная, кареглазая, амбициозная особа, чем-то похожая на бывшую горничную.
Господа Ползуновы вернулись к себе во Францию, но не раньше, чем отпраздновали в Лондоне помолвку Ники и Джона. Вероника была по горло сыта маркизами и графами и их капризными, аристократическими родственниками. Милый, добрый, простой Джон был ей во сто крат милее.
Василий был разочарован. Вероника категорически отказалась от пышной свадьбы, настояв на скромном семейном торжестве. Никакой шумихи, никаких сенсаций. Да и брак с обычным студентом, хоть и отличником, – это вам не союз с шотландскими маркизами.
Накануне своего отъезда Юлия стала свидетельницей отбытия из замка баронессы Сент-Джон. Когда мисс Пейн вывезла Бани из замка в ее гламурном инвалидном кресле, белый «Ролс-Ройс» уже стоял у крыльца.
– Переезжаете к следующему родственнику? – с улыбкой спросила Юлия.
– Нет! – игриво сверкнув глазами, ответила Бани. – Выхожу замуж! Была не была! – Она легко выпорхнула из своего кресла. – Конечно, он несколько староват для меня, уже семьдесят шесть! – заговорщицки шепнула престарелая кокетка на ухо Юлии. – Но что поделать? Любовь!