— В смысле?
— Кто у вас? Вы сказали, у меня любимая, а у вас.... Кто он? Мне казалось, что наши договоренности твердые. Вам нельзя заводить любовников.
— Ах это, — она, нахалка, бессовестно закатила глаза.
И у мужчина буквально рассудка лишился. Нельзя с ним так грубо. Подался вперед к ней, с силой сжал ее запястья, потряс девушку хорошенько.
Отличная семейка. Понятно, отчего ее родные третировали. Яблоко от яблони упало недалеко. Не только Юрий Вениаминович был гулящим, его дочка похождения продолжила. Станется, и слухи про цесаревича правдивы.
— Вы что делаете? Совсем с ума сошли? — Ольга вырывалась, зашипела как дикая кошка на охоте, а потом...
Потом произошло то, что Долгорукий бы никому не спустил.
Почувствовал хлесткий удар, услышал звук пощечины и ощутил, как кровь приливает к его щеке. Кожу словно огнем полоснуло.
Бестужева хотела выйти, распахнула дверцу кареты, но, ведомый гневом и яростью, князь положил свою руку, не выпуская девушку. Захлопнул, взглянул на ее пылающее лицо.
— Ты, — Ольга Юрьевна перестала изображать мнимую кротость и покорность, — одичал? В своей командировке тебе демоны мозги отбили? Какой любовник? Я имела в виду свободу, не зависеть от таких... как ты, — вырвалось у нее.
— Нет любовника? — он поверил не сразу.
— Откуда? За мной мало смотрят? Или я себе кого из прислуги подобрала?
Прямо вызов к его совести.
Челюсть и скула горели, Сергей и представить не мог, что Бестужева в состоянии отпор дать. Но если судить по ее виду, по голосу, по повадкам, она не лгала. Нет у нее никого, иначе бы не злилась.
Он умел разбирать, когда ему нагло врали.
— Прости, я не хотел тебя обидеть, — примирительно заключил он, потирая пострадавшую конечность.
Раз уж перешли на «ты», будет грешно возвращаться к официальному тону.
— Но обидел, — фыркнула девушка. — Я достаточно умна, не собираюсь никаких отношений заводить. Если намереваешься трепать меня каждый раз, когда ты недоволен, между нами возникнут проблемы.
Говорила она не как скромная барышня, а словно кто-то из его друзей-побратимов. Антонина Михайловна занималась ее воспитанием?
— Прости, — он вновь повинился. — Надеюсь, я не сделал тебе больно.
Бестужева усмехнулась и не ответила. Сама поинтересовалась.
— Сильно болит?
— Нормально, — признал князь силу ее удара.
— Подожди минутку, я вернусь. — Убрав его руку, она легко выпрыгнула из экипажа, добежала до ближайшей клумбы, собрала снежок и поднялась обратно. — Держи, сойдет опухоль и до свадьбы заживет.
Она села и будто не испытывала стыда, даже насмехалась.
— Я хотел тебя увидеть, прежде чем домой вернусь, — честно признал Сергей. — Все ли готово к торжеству?
Пришла очередь Ольги хмуриться.
— Да, все готово, Ваше Превосходительство. Но об этом лучше вашу мать спрашивайте. Она принимала самое активное участие.
— Как я и просил, да, — кивнул мужчина.
Неприятно царапнуло, как Бестужева обратилась, как про мать упомянула. Не поладили они.
— А что ваша поездка? — вновь подала голос девушка. — Задание завершено, все получилось?
Будь перед ним кто-то другой, он бы вопрос проигнорировал, но ей по какой-то неясной причине сказал честно.
— Нет, не получилось. Успехов не достиг.
— Расскажешь? — она пересела на скамью рядом с ним.
Настроение у Ольги менялось ежесекундно. То была истинной демоницей, которая осмелилась князя оскорбить, а теперь превратилась в доброго друга.
Он недолго колебался с ответом. Знал, что о прорыве, о беде ей известно, что беса этого она сама видела, сама всех предупредила, но распространяться не пожелал. Государственные тайные дела на то и государственные тайные дела, чтобы их в секрете держать.
— Тебе не следует ни о чем волноваться, — заверил Сергей княжну. — Преступников поймают. Лучше думай о платье, об украшениях, о чем девицы в ночь перед свадьбой размышляют?
Но Бестужева его шутливый разговор не поддержала.
— О том, куда ты меня через год отправишь? Какое имение, плодородные ли там земли, какой доход? Как ты всем объяснишь мое отсутствие?
Мда, совсем не тот ответ, который он ожидал.
— После свадьбы и обсудим, Ольга, — произнес примирительно. — Как ты? Как чувствуешь себя?
Не мог не спросить, пугали его разительные метаморфозы девушки. Она сразу поняла, к чему он клонит.
— Не нравлюсь? — засуетилась. — Императору и дворянам будет стыдно представить?
— Нет, — усмехнулся про себя Сергей, — ты очень красивая, просто...
— Я знаю, — она зарделась, не дала закончить. — Со мной все хорошо, спасибо.
И оба, не сговариваясь, замолчали.
Долгорукий не знал, что еще они могут обсудить. Он практически ничего не ведал о княжне, которая вскоре станет его женой. Чем она интересуется, что любит, что не любит. Но постеснялся расспрашивать. Беседовать с ней, как по острию ножа ходить.
Удручало также, что ей всего восемнадцать, она и жизни-то вне дома не видела. И откуда такая умная, проницательная уродилась?
Они бы продолжили молчать, но с дороги на въезде в усадьбу послышался новый шум. Другая карета въезжала на выложенную камнем дорогу.
— Мой брат вернулся, — побледнела Бестужева.
— Он тебя не обижает? — отметил князь схлынувшую краску с лица девицы.
— Федор? Нет, конечно, — фыркнула Ольга, — но будет недоволен. Надо объяснять почему?
Как в воду глядела.
Естественно, когда повозка остановилась, из экипажа выбрался хозяин дома. Был хмур, явно устал. Узнав родовой герб Долгоруких, вышел из кареты и проделал несколько шагов, но когда поднялся, обомлел.
Сергей предполагал, что Федор Юрьевич разозлится, но чтобы настолько.
— Быстро в дом! — не здороваясь, не выясняя причин, скомандовал он сестре.
— До свидания, — прошептала Оля и спустилась вниз, поддерживаемая братом.
В экипаж она не села, пошла пешком, а перед ступеньками подобрала какого-то облезлого черного кота и скрылась среди колонн.
Наблюдая за ней, Долгорукий позабыл, что рядом находится ее родственник.
— И как это понимать? — надменно спросил Бестужев, напоминая о себе.
— Я проезжал мимо, захотел поздороваться с невестой, — бесхитростно отвечал князь.
— Ночь на дворе. А про Олю достаточно злых слухов ходит.
— Прости, — с Федором они условились общаться по имени, без титулов, чинов и положений, — но через пару дней она и так моей женой станет. Поверь, ее никто не обидит.
— Так уж и никто, — нахмурился будущий родственник.
Сергей Владимирович подался вперед.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты когда столицу покинул, моя сестра имела удовольствие с твоей матушкой и сестрой пообщаться. Не могу сказать, что общение было приятным для нее.
— Обижали? Она пожаловалась? — князь начал вскипать.
Не доверять Бестужеву было глупо. Он благородный, честный, не стал бы оговаривать его родных.
— Ольга? Нет, — замотал Федор головой, — и слова не сказала, а вот моя мать донесла.
Помнил, помнил Сергей Антонину Михайловну, властную женщину, которая сразу характер показала, свою же дочь мучила, а с Екатериной Степановной моментально повела себя воинственно.
— И что донесла? — поинтересовался он, мгновенно расслабившись.
— Что плохо Олю встретят в твоем доме, что издеваться будут, колоть замечаниями. Если так произойдет, я сам ее заберу, не посмотрю, что ты ее муж, что ваш брак Его Величество устроил. Я думал, мы обо всем договорились. — В голосе прозвучало разочарование.
— Если Ольга ничего не сказала, значит, и не обижал ее никто, — спокойно отозвался мужчина. — А что изменится, я лично накажу обидчиков. У меня нет планов, желания делать больно твоей сестре, но признайся, отчего так беспокоишься? Ни для кого не секрет, что у вас ей тяжело жилось.
Сергей хотел намекнуть на тяжелый характер вдовствующей княгини, что не нужно ей верить, когда она на его мать наговаривает, но Федор изменился в лице, повинился.
— Да, тяжело. И раз я стал князем, больше ее в обиду не дам. Она и сама сильно изменилась, словно свободу почувствовала, крылья расправила, похорошела, а я ей новость со свадьбой принес. Я хотел бы видеть ее счастливой.
Долгорукий и сам изменения в Ольге почувствовал, до сих пор удивляется.
Распрощавшись с Бестужевым, заверив в своих самых добрых намерениях, он достиг собственного дома. Полагал, что домашние спят, час поздний, но в гостиной и спальнях горел свет. Его ждали.
Не успев сойти со ступенек кареты, на него набросилась матушка, запечатляя поцелуи на щеках.
— Жив, здоров, слава богам, — причитала она. — Я столько за тебя в храмы ходила, столько молилась.
— Все со мной в порядке, — улыбнулся он, подхватывая княгиню за руки. — Вы почему не спите? Утром бы встретились.
— Как же тут уснешь, Сереженька? — голос поднялся высоко вверх, напоминая трель какой-нибудь пичужки. — Тебе жениться, а невеста неподходящая. Она и с Полиной сцепилась, угрожала ей.
— Прямо-таки угрожала? — выгнул он брови.
— Да, — засуетилась матушка, — выгнать обещала.
Учитывая, что Сергей совсем недавно попрощался с Ольгой, подумал, что предположение смешное, но с другой стороны... щека все еще горела.
Могла она угрожать? Что-то ему подсказывало, что могла.
— Полина спит? — заинтересовался он.
— Нет, а как тут уснешь, раз мы тебя все ждем, — развела руками родительница.
— Тогда нечего в дверях стоять, — он подставил ей свой локоть, — пойдем скорее.
Больше всего князь мечтал увидеться с Евгенией. Искал ее глазами в доме, надеялся, что мелькнет светлая макушка, но девушки и след простыл. Может, в спальне?
Подозвал управляющего, прошептал тому свой приказ, чтобы Женю к нему привели, а сам, не сменив одежду, прошел в столовую, где все собрались.
Родные с немного заспанными лицами радостно кинулись ему навстречу. Брат крепко пожал руку, улыбнулся, а Полинка повисла не его шее.