— Что ты нос повесила? — рядом мурклыкнул Воланд и потерся об мой лоб, ткнувшись влажным носом. — Хоть фальшивую улыбку нацепи, свадьба, радоваться следует.
— Кому следует, пусть и улыбается, — отозвалась ворчливо.
Представляю, как Его Императорское Величество женить нас будет. Да грустнее пары во всей столице не сыщется.
Внезапно взгляд зацепился за что-то черное вдалеке. Думала, что зрение меня обманывает, может, птица мелькнула или платок чей-то улетел, но это не походило на предмет. Скорее очередная туча, дым, только двигалась быстро в сторону города, обгоняя ветер. Разве так бывает?
— Что это? — показала пальцем коту на странную находку.
— Что? — не понял он. — Я ничего не вижу.
— Как ничего? Вон, — продолжала упрямо тыкать в стекло. — Летит что-то.
Фамильяр посмотрел на меня с жалостью.
— Ошиблась, Олюшка. Это, видимо, сознание с тобой шутки играет, но больной не сказывайся, не поверит никто.
Я вздохнула. Надоело кукситься и печалиться. Ничего изменить нельзя, хоть повеселюсь немного. Мечталось, чтобы все обидчики бывшей Оли увидели ее и обомлели. Рты пооткрывали, когда я мимо буду проходить. Меня больше не обидеть. Даже Антон и Святослав бросили глупые попытки, получив от меня пару неожиданных ответов и заслуженную сдачу. А как я развлекалась, когда Воланд их любимую обувь испортил...
— Слушай внимательно, — снова заговорил котик. — На свадьбу я пойти не могу, да и не возьмет меня никто в Долгоруковское поместье. Переберусь туда, пока ты праздновать будешь, а под утро во дворе встретимся. Хорошо?
— Хорошо, — согласилась и заволновалась.
Единственный у меня друг в этом мире. И тот — животное. Его плохие люди и пнуть могут, прогнать. А учитывая его окрас, не вызывал он к себе симпатии. Черный кот к беде — это и у меня на родине известный факт.
Примерно через час явилась Люба с помощницами. Началась суматоха с ванной, прической, платьем и макияжем. И когда вокруг меня хлопотали горничные, в спальню зашла Антонина Михайловна.
Пожилая женщина оглядела меня с головы до ног и неодобрительно покосилась на платье. Ни в чем я не принимала участия, ни за что не отвечала, но о фасоне наряда договаривалась с модисткой лично. Мадам Анри предупреждала, что платье вызовет шумиху, что скандальное оно по меркам дворян, но я не слушала. Мне захотелось и точка. К счастью, швея поддержала, подмигнула и выполнила все так, как я заказывала.
С широкими рукавами, держащимися на предплечьях, с аккуратным вырезом сердечком, узкое в талии и с широкой, пышной юбкой. Без кружев, без камней, без украшений. Зато плечи полностью открыты, часть спины. Из-за этого его и можно было посчитать неприличным.
— Оставьте нас! — велела вдовствующая княгиня.
— Нам платье завязать, да волосы заколоть, — обмолвилась моя личная служанка.
— Сама все сделаю, за дверью подождите, — властно произнесла матушка.
Она действительно подошла сзади, утянула белые ленты на корсете.
— Спасибо, что пришли, — поблагодарила вежливо и гадая, что от меня требуется.
За ее отъезд спросит? К демонам пошлет, радуясь, что избавилась от незаконнорожденной?
— Как я могла дочери не помочь, — хмыкнула Антонина Михайловна. — Ты, Оля, конечно, всегда мое неприятие чувствовала, но сегодня я ссоры с тобой не ищу. Поговорить пришла о ночи брачной, о том, как мужу удовольствие доставить.
Мда, вот сразу худшее предполагаю. Удивительно, но я покраснела. Не потому, что тема вызывала трепет и смущение, но болтать об этом с княгиней...
— Мне все известно, маменька, — попыталась отговорить ее я.
Это Олюшка невинная девочка, а я и в отношениях успела побывать, и разочароваться.
— Откуда? Кто сказал? — она мгновенно помрачнела. — Что за бесстыдство?
— Татьяна, — нашлась с ответом, прикусывая нижнюю губу.
Буду надеяться, что сноха не обидится, если матушка к ней с обвинениями пойдет. Правда, в последнем сильно сомневалась.
— Ах, Татьяна, — зло бросила она, — вертихвостка. Уважай Федор волю родителей, никогда бы ему на ней жениться не позволила. Эх, и поздно уже, внука ждем.
Про себя думала, что уважай старший брат волю родителей, он бы, в принципе, никогда бы не женился. Антонина Михайловна относилась к тому типу женщин, которые сыновей к любой девушке заревнуют.
Долго распространяться на тему половых отношений она не стала. Вся наука состояла в том, чтобы лежать и не шевелиться. Молиться про себя, пока супруг не закончит. Если честно, звучало довольно печально. Я мысленно посочувствовала, но предпочла не заниматься просвещением. Если верить горящим глазам Татьяны, постоянным объятиям, которые дарил ей Федор, она советам матушки не внимала.
Посмотрела на себя критическим взглядом.
— Ты красивая, — зачем-то произнесла княгиня. — На отца совсем чуть-чуть похожа. Но знай, платье твое я не одобряю.
Она же надела мне на шею фамильное колье, но попросила вернуть его сразу после свадьбы, заколола в локоны шпильки с жемчугом. Будь она добрее к Ольге, прощание вышло бы сердечнее.
Вышла из спальни на негнущихся ногах, дрожала, боялась лишний раз голову повернуть, чтобы прическу не испортить.
Возле лестницы стояли родные и служанки. Любушка была в слезах.
— Барыню провожаем к врагам, — плакала она.
Старший брат сделал комплимент, услужливо подал руку, помогая преодолеть последние препятствия. Антон и Святослав молчали, но даже по их лицам было заметно, что оба восхищенны.
В карете я сидела с Федором и Татьяной. Матушка предпочла поехать с младшими братьями, что двух молодых повес не сильно обрадовало.
— Ты напиши мне сразу, Ольга, — попросил князь Бестужев. — Ничего не скрывай. Если тебе что-то понадобится, я моментально отправлю. А обижать будут, лично в поместье принесусь.
Я знала, что о последнем его не попрошу. Свадьбу заключали, чтобы два рода помирились. Коли я гонять его начну, жалуясь на девичью долю, конфликт только усилится.
Беседовать с родными не могла. Чем ближе к столице подъезжали, тем сильнее я нервничала. На небо смотрела и чувствовала внутри, что буря начнется. Не погодная, какая-то другая. Дар, что ли, шалит?
Жалела, что рядом нет Воланда. Со своими животными путь в императорский дворец заказан. Кто бы его пустил? Прогнали бы мокрыми тряпками.
Еще тревожилась за Сергея. Надеялась, что тот приедет раньше, а я не буду глупо стоять и ждать, пока мой жених изволит явиться. Обо мне достаточно сплетен ходит.
Как бы то ни было, но дорога кончилась. Мы въехали в столицу, а на улице бушевал дождь.
Понемногу я училась управлять волшебством. Медленно, чуточку, чтобы никто ничего не обнаружил. Щупала разбросанными искорками чужую ауру, искала причину непонятного страха и томления.
Всех одолевало любопытство, удивление, что Ольга Юрьевна внезапно похорошела, встречалась зависть и ревность, потому что знатный холостяк со свободой прощался, но настоящего зла не ощущалось.
Нас встречали. Знать, служившая при дворе, лакеи и горничные. Меня моментально увели в сторону, под крышу, чтобы платье не испортилось.
— Я с тобой, — потянулся за мной Федор.
— Не велено! — остановил его неизвестный мне человек.
Пожилой, в мундире, с очень строгим голосом. Седые волосы и бакенбарды на лице добавляли ему важности и надменности. Думала проверить и на нем силушку, но что-то меня остановило. Похожи мы. Он сам меня проверяет. Ясновидящий.
Уже позже выяснилось, что это личный маг императорской семьи, князь Уваров.
— Как это не со мной? — возмутился брат. — А кто ее к алтарю поведет?
— Цесаревич Александр поведет, — надменно произнес аристократ.
— А женить кто будет? — мы оба не поспевали за изменениями в протоколе.
— Николай Романович, — кивнул Дмитрий Сергеевич и, взяв меня под руку, пошагал по лестнице, устланной алым ковром.
Семье он предлагал присоединиться к гостям. Рассыпался в извинениях, пояснял, что для главы государства наш брак важен. Как-никак, друга наследника женит, любимого военачальника.
Рядом с Уваровым и дышать боялась, выдать себя. Но толи собственный дар меня прятал, то ли мужчина ничего важного во мне не нашел. Он отпустил мою руку, выведя на второй этаж.
— Подождите здесь, — открыл первую дверь, попавшуюся на пути. — Скоро Его Высочество прибудет.
Выйдя, услышала звук защелкивающегося замка. Меня заперли. Сыскная служба императора сработала на отлично, предполагая, что жених и невеста не в восторге от затеи.
Я села, поправила юбки и принялась ждать.
Внизу раздавалась музыка, гул множества голосов и цокот женских каблучков по деревянному паркету. Все веселились, развлекались, а я окончательно потеряла краску.
Поплакать бы, но смою макияж.
Не прошло и десяти минут, как ручка задергалась, в замок вставили ключ, и ко мне вошел будущий правитель.
По идее, мы с ним знакомы, а на самом деле я видела его в первый раз. Александр был старше меня, но младше Сергея, вряд ли достиг тридцати лет. Темноволосый, голубоглазый, сильно походил на отца. Мог похвастаться и выправкой, и сильным, стихийным даром.
Я присела в реверансе, радуясь, что фамильяр обучил всяким церемониалам, но мужчина подошел и тотчас меня поднял.
— Зачем, Оль? — усмехнулся по-доброму. — Ты прости, — потер он виновато затылок, — не хотел я, чтобы все так получилось. Но Сергей не плохой, ты и сама это поймешь.
Ей-богу, я ничего не понимала. Старалась сохранить лицо, сделать вид, что меня не смущает его речь, но цесаревич как был для меня посторонним, так и остался.
— Что ты молчишь? До сих пор обижаешься?
В мозгу словно иголочками слабенькими закололо. С Уваровым я держала себя под контролем, но оставшись одной, расслабилась. Видимо, зря.
— Да ты не Оля? — охнул наследник. Взгляд его померк, он громко хлопнул створкой, что-то произнес, образовывая на руке шар из воздушных потоков. — Кто ты? Быстро признавайся! — оттолкнул подальше от себя.