— Нет, совсем не холодно. — По-моему, она первые улыбнулась. — Кстати, меня зовут Василиса, а тебя?
— Ольга, — поднялась, вытерла вспотевшую руку о платье и подала ей. — Василиса, прости за вопрос, и если он покажется чудным, то просто забудь о нем.
— Только один вопрос? — печально усмехнулась фея, обводя ладонью всю себя. — Задавай.
— Ты из этого мира?
На деле я надеялась на отрицательный ответ. Чтобы Василиса объявила, что знает, что от нее требуется, что владеет магией и умеет отлично колдовать, но...
Интуиция, ее жалостливый вид и лицо с татуажем не оставляли никаких сомнений.
— Нет, — поморщилась девушка, показав собственный проблеск ума. — А раз ты спрашиваешь, ты и сама нездешняя.
— Да, не от сюда.
Дыхание сбилось. Я начала перечислять года, события, название городов и страны. Фея кивала и едва мне на шею не бросилась. А если верить ее словам, то проникли мы в эту реальность почти одновременно. Она часов на двенадцать раньше.
— Подождите, стойте, — впрыгнул между нами кот. — Получается, ясновидящая необученная, так и фея еще совсем несмышленыш?
Василиса виновато заерзала.
— Получается так, — вздохнула, словно извинялась перед фамильяром.
Ее попадание было фееричнее моего.
Как известно, ничего не предвещало беды. Она легла спать, а проснулась, когда ее разбудили чьи-то крики. Очнулась девушка в темном, каменном пространстве, в междумирье, где спорило два создания: предыдущая фея и демон.
Если коротко, то оба пребывали там довольно долго и сильно ослабли. Почувствовав призыв от цесаревича, фея передала свою магию первому попавшемуся человеку на ее пути — Василисе. А потом был ее скорый побег, осознание, насколько она влетела в неприятности.
— Я даже не понимаю, как здесь оказалась. И что я должна делать, — заплакала она.
— Бедная, принимаю в свои ряды, — распахнула для нее свои объятия.
Мне было чуточку легче. Я переместилась не в императорский дворец с опасным демоном, а в дом, где об Оле хоть как-то заботились.
Появилось желание высказать местным богам все, что накипело. Шутки у них злые и мерзкие. Отправить в непонятно куда двух девушек.
Заодно, отцепившись от феи, я выяснила, как Василиса прожила эти недели. Феи — создания от природы. Ценят жизнь. Она умеет говорить со зверьем, без труда его приручает. В лесу ей спокойно, все знакомом. Перемещается она за секунды, просто представив перед собой новое место. Крылья даны ей образно. В небо не взлетит, но себя и еще одного человека перенесет.
Странное желание повело ее именно в чащу между двумя поместьями. Похожие чувства были и у меня, когда я сюда отчаянно стремилась.
— Чтобы вы встретились, — мудро заключил кот. — Так что не жалуйтесь. Богиня-мать вас в своей милости не оставила.
Вкратце я и он объяснили несчастной феечке, в чем заключается ее задача. И что запечатать нечисть в состоянии лишь она одна. Василиса перспективам не обрадовалась, но и говорить что-то против не стала. Смысл?
Нехотя себе признавалась, что рада новой подруге, от которой не приходится скрывать происхождение. Можно болтать на равных, шутки вспоминать.
— И что дальше? — обернулись обе на Воланда.
— Теперь будем искать артефакт, — фыркнул питомец. — Тебе Екатерина Степановна поведала, что Долгоруковский стащил кто-то из Бестужевых. Да и Бестужевский требуется найти.
— Кусочков камня было несколько, — я искренне расстроилась. — Не могу же я в каждый дом стучаться, чтобы просить отдать фамильное сокровище.
— А Василиса нам на что? — фамильяр, в отличие от нас, не унывал. — Я придумал, я с ней останусь, — оглядел он феечку критичным взглядом. — А ты домой возвращайся, да здоровяка подлечи.
Предложение было хорошим, я бы сказала, отличным. Василиса страху натерпелась достаточно, и компания не помешает. А я?
— И как я без тебя? — невольно вырвалось.
Как подумаю, что обратно в особняк зайду... придется оборону держать, язык прикусить, постараться не придушить никого, руки-то чешутся.
— Легко, ты уже магию способна обуздать, главное, эмоции не подключай. Учись, рано или поздно сможем общаться мысленно.
— Сможем?
Так вот, что это было. Я, грешным делом, приняла ехидный голосок за помутнения разума.
— Сможем, сможем. Мне иногда и твои мысли передаются. Такая помойка, кошмар. Зато ты нас направишь. Василисе в дом нельзя. Некому довериться. Демон в любую прислугу вселиться может.
— И в меня? — ужаснулась.
— И в тебя, но с магами исключительно по их согласию.
Одна хорошая новость.
Все нашу перепалку Василиса стояла и не двигалась. Улыбка застыла на ее губах, и она очень благодарно восприняла слова пушистого зверя. И боялась...
Я четко ощущала ее страх, что она вновь останется в одиночестве, без опоры.
— Не уходи далеко, — вновь прильнула к фее, — не давай коту тобой помыкать. Он иногда занудничает.
— Кого воспитал на свою голову, — обиделся Воланд.
— А ты не теряйся и умоляю, быстрее найди места всех артефактов. Я хочу обратно.
Сама многое бы отдала, чтобы проснуться от страшного сна. Дальше я их подгоняла, попросила уйти вглубь леса, чтобы Всеволод ничего не заподозрил. Завидовала Василисе, потому что она не испытывала ни холода, ни сложностей, чтобы ступать по сугробам и пока промерзшей земле.
Когда кот и фея удалились, повернулась к мужчине... и охнула от досады.
Мой охранник пришел в себя, посматривал с любопытством и каким-то благоговением.
— Ты в порядке? Сильно приложило?
Тайны тайнами, но я же виновата в том, что он пострадал. Коснулась пальцами его затылка, не выпуская силу. Жаль, что помочь не успела.
— Барыня, не губите. Я же не знал, кто вы, — воскликнул мужчина. — Ежели бы вы не скрывались, вам бы столько почтения было оказано.
— О чем ты? — притворно удивилась.
До последнего буду все отрицать. Доказательств никаких. Свалю на его сотрясение.
— Вы ясновидящая, и с феей разговаривали, — припечатал меня Всеволод к образной стенке. — Осознав, что хозяйка его осведомленности не рада, он, покачнувшись, встал, держась за ствол дерева, и руку мне галантно подал. — Я вам клятву принесу, не выдам ваш секрет.
— Серьезно?
— Серьезно, — кивнул глава дружины. — Вас оберегать нужно. Когда-то моему роду ясновидящая молодая помогла. Попробую отдать фамильный долг.
— Много слышал?
Всеволод не отпирался.
Чтобы не увиливать, не заставлять меня спрашивать, а когда он этим займется, провожатый взмахнул ладонью, создавая волшебный замок. С этого дня он обещал быть преданным мне до конца жизни, молчать обо всем, что узнал, выполнять любой мой приказ. В общем, за секунду он больше мой человек, чем князя Долгорукого.
А я в ответ поклялась не использоваться Всеволода ради неблагородных целей и не ставить его в положение преступника.
Залечила его, как смогла. Сняла боль и тошноту, а после мы принялись осторожно выбираться с опушки.
Воин уважал Сергея Владимировича, гордился службой, и, по-своему, переживал за меня. До него доносились сплетни, разносившиеся по поместью, о ссорах между свекровью и юной невесткой.
— Княжна, поведайте обо всем Его Превосходительству и княгине. Мигом отношение к вам изменится.
Полагаю, да. Молниеносно поменяется. Быстро позабудут о том, что кто-то из предков Бестужевых Долгоруких обокрал. Ясновидящие — редкость, дар истинным сокровищем считается. И передается редко.
Но во мне играла гордость и обида.
Вот еще...
Я для них пустышка, обманщица, девица, с которой можно не считаться. Поселить в другом крыле, в горничные приставить любовницу. Да Сергей потом от развода откажется, а мне оно надо?
Задумавшись, я и не заметила, как мы вернулись ко двору усадьбы. День прошел плодотворно, если бы не застывшая у ступенек Екатерина Степановна.
Княгиня Долгорукая была разгневана. Покраснела, аж пятнами покрылась. И как не задыхалась от ярости?
Переводила взгляд с меня на Всеволода. Со Всеволода на меня. Рядом с ней находились Полина и... Евгения. Последняя что-то прошептала пожилой женщине на ухо.
— Признавайся, дрянь, — брызгала слюной свекровь, — правду Женька говорит? Ты наедине с ним, — кивнула она в сторону стражника, — в лес ушла?
В чем она меня обвиняет?
Я немного растерялась, да и несчастный стражник явно почувствовал себя не в своей тарелке. Он князю в верности клялся, пошел за мной, чтобы защитить, а тут княгиня в его сторону грязные подозрения кидает.
— Ушла, да, — подтвердила с видом ледяной императрицы. — Не припомню, чтобы мне кто-то запрещал.
Естественно, моя безмятежность убийственно действовала на княгиню и Полину.
— Да ты нас позоришь, честь сына моего срамишь... — продолжала верещать Екатерина Степановна, не сбавляя громкости. — Изменница, блудница...
Как назло, вокруг собиралось все больше прислуги. Близко они не подходили, но то тут, то там выглядывала любопытная голова, прислушивающаяся к беседе.
Теперь и неясно, кто кого позорит. Скорее, по мне проходятся.
— Ваше Сиятельство, княгиня Екатерина Степановна... — смешался Всеволод, искренне жалевший и меня, и Долгорукую.
По глазам видела, что он не выдаст, но что-то, да ляпнет ради моей репутации.
Пришлось прервать его объяснения. Не должны мужчины в женские разборки лезть.
— Прежде чем голосить на весь двор, дорогая матушка, предъявите доказательства.
— Зачем это? — хмурилась она. — Вон, Женька мне соврать не даст. Да, Женька?
Горничная ресницами затрепетала, напоминая испуганную лань — сама невинность.
— Да, княгиня, — уставилась она мне в ноги. — Я все подтвержу, глазами своими видела, как молодая барыня Всеволода за собой завлекала, кокетничала с ним, улыбалась. Я пошла было за ними, но потеряла их на тропинке. В чащу ушли, спрятались.
Не была бы ситуация накалена до предела, я бы рассмеялась. Она пошла? За нами? Да стражник бы ее за секунду вычислил, и кот обладает чутким слухом. И как она смотрит на якобы измену? На холоде? В нерастаявшем снегу?