Будь ее воля, владей она магией в полной мере, все бы по струнке ходили.
— Значит, ты передумал? — это было первое, что она спросила.
Жаль, что ему толком ответить нечего. Ясновидящая. Любой другой бы на его месте в девицу вцепился. Какие возможности открываются.
С другой стороны, удерживать подле себя магиссу, которая чувств к нему не питает, не хотелось. И Женька еще...
Вспомнив про крепостную, Долгорукий потемнел.
— Не передумал, нет, — закачал он головой. — У нас уговор: год вместе живем, а потом я готов тебя отослать. С деньгами, с имением. Ты ни в чем нуждаться не будешь. Хочешь, куплю ближайшее, чтобы тебе до Федора было несколько часов пути?
— Но свободы не дашь? — уточняла непокорная жена.
— Прости... — развел он руками.
Искренне полагал, что Ольга снова зальется слезами, упадет носом в покрывало и продолжит стенать и плакать. Но он мог ожидать от нее чего угодно, а Бестужева всегда его удивляла.
Она ни на кого непохожа. Ни на властную мать, ни на кокетку-Полину, ни на раболепствующую Женьку. Сама по себе, целеустремленная, изображает из себя независимую. Тяжело ее чертами характера не восхищаться.
Возвращаясь домой, он намеревался Ольгу сурово отчитать, наказать, заставить уважать себя и родных, а на деле она его заставила извиняться. И она права... в чем-то.
Вытерев остатки соленых дорожек с щек, она села, подвинулась и поставила ноги на пол.
— Не отправляй мать и сестру. Отошли меня... куда-нибудь неподалеку. Я не буду мешать им, а они не будут издеваться надо мной. Все в выигрыше.
— Нельзя, Ольга, — выдохнул мужчина. — Ко мне мои друзья-офицеры с визитом собираются. Ты была недальновидна, призвала учителя от Александра. Думаешь, он не докладывает, что у меня в доме творится? — с укором взглянул на супругу. — Да и дар твой...
— Заметил... — девушка ладонью стукнула себя по лбу.
Определенно несмышленая. Кто бы его не заметил? Даже в тот день, перед отъездом, Сергей ощутил чужую силу и влияние, счел все выбросом у Ярослава, все-таки подросток. Кто бы знал, что под его крышей настолько могущественный и ценный маг.
Он подозревал, что отголоски и до поместья Бестужевых дошли.
— Тебе учитель нужен, тренировки, — обозначил хозяин усадьбы.
— Это секрет был, — без восторга отозвалась княгиня.
Сергей понятия не имел, отчего Олюшка дар втайне хранила. Но вознамерившись вернуть ее спокойствие и податливый характер, поспешил заверить, что новая весть из дома далеко не уйдет.
— Сам тебя обучать буду, согласишься?
Несколько секунд она пытливо его изучала.
— Может быть, — наконец, Оля царственно кивнула, будто речь шла о чем-то возвышенном и невероятно важном.
Нет, князь не умалял ее сил, он не идиот, но и не понимал, отчего она долго раздумывает.
Разрешила, и слава богам, недалеко и их примирение. Но оставался один нерешенный вопрос, который он не мог ей спустить, даже несмотря на то, что конфликт с новой скоростью разгорится.
— Евгению я повелел вернуть, — произнес Долгорукий, заметив, как искорки в глазах супруги заполыхали. — Не тебе ее гнать.
Глава 11. Ольга.
Я сидела около князя ни жива, ни мертва. Ожидала худшего. И если честно, поразилась его жертвенности и мужественности. Не каждый готов за собой ошибки признать. Он признал, не обвинял меня голословно, не поверил в слова матери. Сергей Ярослава защитил, объяснив, что мальчишка плохо обо мне не думал и переживал по этому поводу.
Жаль, что все усилия были перечеркнуты фразой супруга:
— Евгению я велел вернуть. Не тебе ее гнать.
Сложно было назвать свою неприязнь к девушке банальной ревностью, хотя и ощущалось что-то подобное. Скорее всего, в моих чувствах скрывалась злость, обида и настороженность. Милая, невинная Женечка оказалась совсем не невинной, а подлой и двуликой.
— Я не буду жить с ней в одном доме! — твердо произнесла и взглянула на мужчину. — Не приму ее как служанку.
— Мы договаривались, помнишь? — хмуро бросил мой долго отсутствующий муженек. — Раньше тебя она нисколько не смущала. Да и чего она страшного натворила?
Чего страшного натворила? Екатерина Степановна не описала в красках инцидент со Всеволодом? Отдаю должное свекрови, действовала она теперь аккуратнее и мудрее.
Вскочив с постели, я заметалась по помещению.
— Ничего? Ничего мне не сделала? А если бы я себя не выдала, если бы никто не обнаружил во мне дара, какой бы ты тогда вел разговор? Не запер бы меня в отдаленном поместье? Честно бы все выслушал? Дал оправдаться?
Смотрела на Долгорукого и понимала, что бью точно в цель. Он мрачнел с каждым словом, морщился, на скулах крупные желваки заходили.
— Неподвластно нам рассуждать о том, чего не произошло. Женю я допрошу, выясню, отчего она на обман пошла...
— Накажешь? — сдвинула брови, обернувшись на Сергея.
Было заметно, как он с собой боролся, какая война в его мыслях разыгралась. Секунды словно в часы превращались, стрелки не меняли положения. И я сдалась...
Перестала надеяться на справедливость хозяина усадьбы, чего-то от него ждать. Зато очень сильно захотела в лес отправиться, проветриться. Отыскать Василису и Воланда.
Сергей Владимирович тоже решил не сидеть без дела, поднялся, сделал шаг ко мне, протянув обе руки. Невольно отступив, я все-таки вложила свои пальцы в его, но продолжала недоумевать. Что происходит? Чего он добивается?
— Накажу, — князь кивнул, тяжело вздохнув. — Если это было по злому умыслу, чтобы тебя опорочить, на меня повлиять, я ее накажу. Клянусь, Ольга.
Наружу рвались новые вопросы: прогонит ли, оставит Евгению где-то? Отчаянно старалась не дать им выйти, да и сама притихла. Чем воспользовался мой супруг. Медленно поменяв положение, он встал за моей спиной, аккуратно приобнял.
— Оля, я не хочу с тобой больше ругаться. Я бы хотел, чтобы брак с чего-то хорошего, положительного начинался. Раз изменить прошлое не получится, давай вместе попробуем с чистого лица начать?—Шею и ухо приятно холодил легкий ветерок, вызванный его дыханием.
Красиво предлагал, вкрадчиво, обольстительно. Я едва не повелась. Остро чувствовала его пальцы на своей талии, его близость, запах, тепло его тела. От сладких речей мучительно захотелось вытворить какую-нибудь женскую глупость.
А потом перед глазами встал образ плачущей Женьки, сварливой княгини и противной Полины. Ему-то легко забыть, только я провалами в памяти не страдаю.
Вырвавшись, обрела уверенность и спокойствие.
— С чистого лица навряд ли у нас что-то получится, Ваше Превосходительство, — замотала головой, совершенно не веря в искренность Долгорукого. Вся его доброта легко объяснялась: я — ясновидящая. И потому вернула себе официальный тон. — Но мы можем мирно уживаться. Вы учить меня хотели? Давайте.
Сергей изумился. Складывалось впечатление, что женщины, вообще, ему редко отказывают, но с эмоциями справился за мгновение. И ведь не расстроился, улыбнулся насмешливо.
— Утром начнем, Ольга, — отрезал он. — Я устал после долгой дороги. Часто пользовался магией.
И почему мне его совсем не жаль? По-моему, он ни капельки не утомился. Вон, как смотрит хитро и хищно.
— Как прикажете, князь, — фальшиво улыбнулась я и постепенно пятилась к двери.
Право, неловко как-то становилось.
Выскочив из спальни, наконец свободно задышала. Сверкая пятками, побежала к себе, чтобы освежиться. Лишь в эти минуты осознала, что вся спина мокрая, что я горю алым цветом, что ладони вспотели.
Намеревалась позаниматься, чтобы выкинуть из мыслей дурацкий разговор с Долгоруким, а потом лечь спать, но не вышло.
Я столько в себе держала, сражалась с собой, чтобы нового выброса волшебства не было, голова буквально взрывалась. Лежала, ворочалась на постели с боку на бок, накрывалась подушкой, а когда боль стала совсем невыносимой, смирилась с неизбежным.
Понятия не имею, по какой причине, но босыми ногами, в халате и сорочке отправилась в библиотеку, где не так давно пряталась. Интуиция меня вела, что ли, или дар настырный?
Поместье, в отличие от меня, бессонницей не страдало. Все видели десятый сон, в коридорах ни души. Тихо и крадучись добрела до места назначения, зажгла свечу, открыла книгу, а читать не смогла. Устроилась на подоконнике и прижалась лбом к холодному стеклу.
Внезапно в темном углу услышала звук хлопнувшей обложки, заскрипело кресло, на котором явно кто-то сидел. А когда чужака стало видно, я, не пряча разочарования, застонала.
Сергей, зато и бровью не повел. То нет его неделями, когда он нужен, а когда внимание лишнее, везде на князя натыкаюсь.
— Не знал, что у моей жены такая тяга к знаниям.
Пришлось опять спрыгивать с насиженного места.
— Простите, что побеспокоила, я не хотела, — извинилась, а сама схватилась за виски.
Надо было не в библиотеку идти, а к Жанне Васильевне, капель каких-нибудь попросить. Какая я дура иногда.
Долгорукий внимательно за мной наблюдал, он него не укрылся мой тихий стон, легкая судорога, вызванная болью.
— Тебе плохо, Ольга? — мгновенно догадался он, сокращая расстояние между нами. — Дай посмотреть?
Взмахнув одной рукой, он зажег свет возле нас, склонил голову ко мне, потом дотронулся ладонью до моей щеки.
Внутри меня что-то произошло. Впечатление, будто от любого его прикосновения сердце падает куда-то в ноги.
— Ты горишь, — заключил он, в добавок дотронувшись губами до моего лба.
— Я? — фыркнула, то ли потому, что мне было неловко, то ли из-за выбранного дедовского способа.
Я ясновидящая, а не он. Я бы наверняка бы заметила, что у меня температура поднялась. С другой стороны, противный голос совести, засевший во мне, верещал, что я бы в жизни себя проверять не стала. И ведь не стала.
— Это не болезнь, — отстранившись, пояснил Сергей. — Это состояние, когда очень долго в себе магию запираешь. Подростки после обретения сил часто мигренью мучаются, а про тебя и представить страшно. Ты же по