— И тебя могу забрать, — предостерегал Павел Емельянович.
— Попробуй.
Внезапно Оля положила свою руку на плечо Сергею.
— Все будет хорошо, — кусала она губы, хотя заметно, что жутко перепугалась. — Не устраивай драки, не ссорься с императором.
— Послушай жену, дело говорит, — вставил офицер.
Игнорируя Градовского, Сергей развернулся к жене.
— Оля, это не удобная спальня, не красивая гостиная. Тюрьма.
— Но ты быстро со всем разберешься, — девушка так искренне верила в его силы. — Тебе известно обо всем, Его Величество и Его Высочество благосклонны к нашей семье. А будешь сопротивляться, оба попадем в застенки.
— Нет!
Но разве упрямице запретишь?
— Да, — тяжело вздохнула она. — Проследи, чтобы Воланда никто не обидел.
Ее вывели, благо Павел был понимающий, и сковывать Олю ничем не стал. Сам обещал, что подержит ее в палатах, допросит, прежде чем в темницу увести. Давал время явиться к императору и разобраться в произошедшем.
Сергей не медлил. Только экипаж с женой отправился, как он вскочил на коня и погнал к дворцу.
Злость туманила рассудок, по телу растекался гнев, и он видел, что с пальцев срываются огненные искры.
Степан Ратников, он помнил такого. Служил хорошо, даже отлично. Не был замечен в чем-то преступном. Как мог на Олюшку злословить? Какой демон в него вселился? Или все-таки вселился?
Пусть так, нечисть проклятая долго не проживет, а с предателем Долгорукий разберется.Но император...
Эту выходку он Николаю Романовичу и Александру не простит. Аракчеевы, Орловы, Давыдовы, Дягилевы не безызвестные фамилии, не растеряли окончательно силу, хотя близки к этому, но как Его Величество допустил подобное? Олюшка жизнь его отпрыску спасла, дружила.
Хороша дружба, ничего не скажешь.
Во дворе его уже встречали друзья с хмурыми лицами.
— В курсе, все знаем, — обозначил Демид. — С твоей нареченной Михаил пошел, под его присмотром будет.
— А что с делом? — бушевал Сергей. — Обвинение читал?
— Не успел, впрочем, — друг пожал плечами, — скоро со всем ознакомимся. Его Императорское Величество и нас призвал. Про тебя ему уже донесли, ждет.
— Тогда идем, — бросил поводья Долгорукий и понесся вперед, намереваясь всю ярость обрушить на главу государства.
К счастью, от поспешных действий князя отвлек Вадим.
— Уваров приехал, — удивил он своей информацией остальных. — Выглядит плохо, потрепанный. Но ради тебя явился, Сергей. Может, поможет чем?
Ожидая своей очереди, в толпе других придворных, Сергей заметил Дмитрия Сергеевича издалека. Пожилой мужчина действительно похирел. Походка изменилась, словно его к земле клонило, седина добавилась. Бледный, с темными кругами под глазами.
Жаль, что ясновидящий голову не повернул. Князь бы с ним побеседовал.
Из широких дверей выступил секретарь императора. Развернул свиток, хотя был прекрасно осведомлен, кто перед ним стоит и зачем, и медленно, растянуто произнес:
— Сергей Владимирович Долгорукий, Его Величество ожидает вас.
Мужчина сделал шаг, а его друзья за ним, но пропустили исключительно Сергея. Стражники отрезали Демида и Вадима от входа, объяснили, что их призовут позже.
Входил князь один, надеялся, что переговорит с Николаем Романовичем наедине и жестоко ошибся.
У стола, за которым восседал император, уже устроились Олег Орлов, Матвей Давыдов и Евгений Дягилев. Все смотрели на Сергея свысока, с явным осуждением.
— Ваше Величество, — поклонился Долгорукий.
— Добрый день, Сергей, — по-простому обратился к нему Николай Романович. — Хотел бы сказать, что рад встрече, да обстоятельства нерадостные.
— Верно, — подошел князь поближе. — Да только считаю обвинения необоснованными и бесправными. Как моя жена могла что-то у них, — обвел он глазами, — украсть? Все время находилась под присмотром моей матери, слуг. О нападении я вас уведомил. Это поклеп, ложь, ничего больше..
— Свидетельства, Сергей, свидетельства, — повторял Николай Романович. — Там не только кража, я бы и сам не поверил. Поговаривают, что Бестужевская дочка сговорилась с демоном.
Что? Сергея будто ледяным душем обдало. Каким демоном?
— Зачем вы его слушаете, Ваше Величество? — выступил вперед Олег Орлов. — Ясно же, как белый день. Сергей Владимирович с женой сговорился, во-первых, силу ее утаил, вчера стало известно, во-вторых, артефакты украл, чтобы над всеми возвыситься.
Ладони сами собой сжались в кулаки. Врезать бы по пустой голове, да приличия мешают. Орлов с малолетства завидовал успехам Долгорукого.
Самое отвратительное, что обвинения в чем-то сходятся. Камни у них дома. Придут с обыском, и все пропало. Не отвертеться. Кто тогда послушает, что жена не виновата, что как лучше хотела, и что водит странную дружбу с проклятой феей, где бы ту черти не носили?
Богиня Матушка словно услышала его молитвы. В кабинет забежал секретарь, обогнул стол и принялся нашептывать что-то на ухо монарху.
— Аракчеева, здесь? Месяц меня игнорировала! На слабое здоровье ссылалась. — Николай Романович потемнел. — Впусти!
Сергей, да и остальные изумленно обернулись. В зал вошла Дарья Алексеевна, которая на больную определенно непохожа.
— Доброго дня, Ваше Величество, — присела в чинном поклоне. — Прошу простить меня за опоздание. Вестники, видимо, плохо работают, а чиновники никогда трудолюбием не славились, — обратила она взор на несчастного слугу государя. — Поговаривают, что я обвинила некую Ольгу Юрьевну Долгорукую, в девичестве Бестужеву, в краже. И не цепочки злосчастной, а фамильного артефакта. Это правда?
— Да, — привстал Его Величество, не понимая, к чему она клонит. — К вам лично должны были обратиться. Пришли свидетельства о том, что сокровищницы наследников разорены. Князь Орлов, князь Дягилев и князь Давыдов лично подтвердили.
— Ужасно, — картинно сложила она пальцы, обошла мужчин и плюхнулась на кресло. — Я могу присесть?
Учитывая, что княгиня уже расположилась с удобством, Николай Романович махнул на нее рукой.
— Мне жаль, что вы вовремя не были извещены.
— А мне жаль, что вы верите словам всяким проходимцам, прошу простить меня за грубость, Ваше Величество.
Сергей и другие мужчины продолжали изумляться наглости женщины. Не боялась она гнева государя, игнорировала его желваки, гуляющие возле скул. Окончательно страх потеряла.
— Я Сергею Владимировичу свой камень лично в руки передавала, — подмигнула она Долгорукому, — под строжайшим секретом. Не могла его жена ничего похитить. И как, ежели она ясновидящая? Крыльями-то не обладает.
— Ее не только в краже обвиняют, но и в сговоре с существами из нижних миров.
— Ольгу? С чего вы решили? Какая чушь.
Николай Романович устало обвел взглядом собравшееся столпотворение.
— Приведи свидетелей, — щелкнул двумя пальцами, приказывая чиновнику. — Иначе бойня начнется.
Не прошло и пятнадцати минут, как в помещение вошли несколько человек. Все со стражей, все мрачные и с опущенными подбородками.
Степана Ратникова князь узнал, но какого было его удивление, встретиться глазами с Женькой. Крепостная, получается, не простила выбор, оболгала супругу.
Еще хуже стало, когда ввели Святослава — брата Ольги и незнакомую девчонку. Та вроде у Бестужевых во дворе служила.
— Сергей, я понимаю твои эмоции, — произнес император сочувствующим тоном. — Но твоя супруга не из нашего мира. Пришлая она.
Долгорукий ошалел. В смысле пришлая?
Откуда пришла, тоже из нижнего мира? Про других, окромя демонов, фей, пришлых никто никогда не слыхивал.
А потом при нем Его Величество допросил присутствующих. Женькины показания Сергей отмел сразу. Осознавал, что бывшая возлюбленная в пылу ревности могла Олю оговорить.
Уходила из усадьбы? Уходила. Странно себя вела? Бывало. Но это не повод, чтобы о его жене плохо думать. Она силу свою скрывала... от него. А не ради кражи или злого умысла.
То же самое вторит и Степан, заодно добавляет, что княгиня с кем-то в лесу разговаривала. Других стражников в сон погрузила.
Но когда выступила крепостная из поместья Бестужевых и родной брат Ольги, князь окончательно погрузился в глубокий шок.
— Изменилась сестра, господин Бестужев? — обращался к Святославу император.
— Да, изменилась, — спокойно отвечал молодой мужчина. — Почти сразу после смерти батюшки. Грызться стала, характер показывать.
— Вы же над ней всей семьей издевались, — не выдержал Сергей, защищая любимую. — Каждому во дворце известно, что мать с отцом девушку не жаловали.
— А чего ее жаловать, коли она не родная, нагулянная?
Большинство присутствующих переглянулись, но Его Превосходительство, княгиня Аракчеева и монарх бровью не повели. Постыдный факт рождения скрыть тяжело. Слухи давно ходили. Князь на мгновение задумался, отчего Дарья Алексеевна не удивлена, но момент не подходящий. Об этом после...
— И что? Она силу обрела.
— А как обрела, Долгорукий? — презрительно бросил Святослав. — Прожила всю жизнь пустышкой, батька помер, и она магией завладела? Это черное колдовство, явно демоническое.
— Верно барин говорит, — кивнула крепостная, которую никто и не спрашивал. — Раньше хорошая девочка была, а потом принялась свои порядки устанавливать. Меня чуть кочергой не пришибла, Антонина Михайловна спасла. В краже обвинила, подбросив свои же драгоценности. Это потому, что я сразу тьму в ее душе почувствовала, я же с ней росла, секретами вместе делились.
Девчонка сказывала ладно, но вызывала омерзение. Сергей все равно не верил.
— Может, она нашего отца и убила, — щурился младший Бестужев, высказывая глупое предположение.
Руки чесались взять мужчину за грудки и потрясти. Князь бы так и сделал, но нельзя в кабинете Николая Романовича драку учинять. Всю репутацию подобным поступком перечеркнет, а она ему ой как понадобится в спасении жены.
— Пусть Дмитрий Сергеевич ее осмотрит, — предложил он новый выход, уповая на старого друга отца. — Он ясновидящий, почувствует.