нили, каким образом и почему произошел обмен. Другой жених возвращался перед свадьбой из командировки, и его паспорт оказался у соседа по купе. Все истории заканчивались хорошо – паспорта привозили к ЗАГСу, правда, с опозданием, но сердобольные сотрудники молодых все равно расписывали при первой же возможности. Во всех случаях почему-то напивались невесты – пока ждали женихов, потом регистрацию. Возможно, эти истории придуманы мужчинами для оправдания своего пьянства. Ведь и невесты тоже напиваются в хлам!
– Нужно идти проверять все номера, – раздалось деловое предложение.
– Нет, лучше в винный погреб!
Винный погреб перевесил. Я приблизилась к Стасу и слегка дернула за рукав.
– Полина, не сейчас!
– Стас, это серьезно, – тихо сказала я.
– Стас, может, ты остановишься на этой девушке вместо Катерины? Я лично всегда предпочитал маленьких.
Кто-то ущипнул меня за попу. Не глядя, я врезала локтем – куда попаду. Попала по самому дорогому – мужик дико взвыл, а поскольку мы уже спустились по лестнице вниз, в подземелье, его вой как-то странно исказился, потом его повторило эхо. Какая здесь странная акустика!
Погреб оказался закрыт. Кто-то отправился на поиски метрдотеля, у которого должен быть ключ. Кто-то сказал, что ключ не у метрдотеля, а у винного стюарда, и отправился за ним. Кто-то сказал, что нужен директор ресторана. Его поправили и объяснили, что отдельного директора ресторана здесь нет, есть директор всего комплекса.
Когда у входа в погреб осталось пять человек, включая меня и Стаса, я опять дернула его за рукав и сказала:
– Давай отойдем в сторонку.
– Стас, такая симпатичная девушка тебя хочет, а ты ищешь Катерину! Стас, разуй глаза. Мы сами поищем Катерину, иди отдохни с девушкой.
Я крепко ухватила его за руку. Стас все-таки решил отойти со мной в сторону. Поднявшись на первый этаж, мы столкнулись с совершенно пьяной девицей лет двадцати, которая чуть не рухнула нам под ноги. Стас придержал ее и поставил у стеночки.
– Ползла бы ты, милая, в номер, – сказал он. – Тебе здесь нечего искать.
– Я ищу добрую фею, – всхлипнула девица.
– Зачем? – вырвалось у меня.
– Чтобы она подарила мне силиконовую грудь! Папа отказывается ее оплачивать, а у меня с тем, что есть, не складывается личная жизнь! Кому я нужна с такими прыщами?
Девушка на самом деле была почти плоской, но мне было некогда приводить ее в чувство. Мне требовалось отвести Стаса к Кюнце.
Но на пути оказалась Маргарита Станиславовна, которая при виде меня зашипела почище ядовитой змеи:
– Не натрахались? Стас, ты никого другого выбрать не мог? Ты женился сегодня.
– Я не собирался и не собираюсь жить с Катькой! Ты бы лучше за своей новой невесткой следила! Может, знаешь, где и с кем она сейчас? Что-то ее давно не видно.
– Это твоя жена. Вот и следи за ней. А если бы ты ей уделял должное внимание, то, может, она и не сбегала бы к другим мужикам! И Катерина – из нашего круга! Она – ровня тебе, не то что некоторые.
Маргарита Станиславовна повернулась ко мне.
– Отстань от него.
– Мне ваш сын, как мужчина, не нужен. Если вы заметили, я пришла сюда с другим.
– И где же тот, с кем ты пришла? – ехидно спросила Марго.
– Ведет деловые переговоры. Если вы не в курсе, зачем на самом деле затевалась эта свадьба.
– Я в курсе. Но куда ты тащишь моего сына, дрянь? В свой номер?
– Это не ваше дело.
– А я вот пойду с вами и посмотрю!
Марго была пьяна и выглядела несколько потрепанной. Наталья Львовна постаралась? Вообще у меня часто создавалось впечатление, будто Маргарита Станиславовна одета из чужого гардероба, несмотря на то что все вещи всегда были дорогими и фирменными.
Я надеялась, что Кюнце выставит Маргариту Станиславовну вон. Я скажу, что мама увязалась вслед за сыном, я ничего не могла поделать, и это был единственный способ доставить к нему Станислава Верещагина.
Мы подошли к двери, я постучалась, услышала ответ, распахнула дверь и втолкнула туда Стаса.
– О, молодой человек, как давно я вас жду! – простер к Стасу руки Кюнце, который в эти минуты говорил на английском языке.
– Кто это? – шепотом произнесла обалдевшая Маргарита Станиславовна, потом повернулась ко мне: – Зачем ты притащила сюда моего сына?
– Он просил. – Я кивнула на Кюнце.
– Благодарю вас, фрейлейн Полина. Я перед вами в неоплатном долгу! Я так давно хотел видеть этого молодого человека у себя! Если бы не вы, мне было бы до него не добраться. Я так счастлив, молодой человек, что наконец вижу вас рядом с собой!
Кюнце ухватил Стаса за рукав свадебного фрака, и это привело младшего Верещагина в чувство.
– Нет! – заорал он истошным голосом. – Нет!!!
Он рванулся из рук швейцарца, но тот держал крепко. Он уже понял, что в Верещагиных нужно впиваться, подобно клещу, и не отпускать.
– Пустите меня!
– Не пущу! Я столько времени пытался до вас добраться! И вот наконец вы со мной!
– Мама!!!
Маргарита Станиславовна очнулась и рванула вызволять сына их цепких объятий швейцарца. В результате Кюнце тянул Стаса за правую руку, Маргарита Станиславовна за левую. Оба рукава треснули по швам одновременно.
На крики стал сбегаться народ.
– А невеста-то где? – спрашивали люди, видя, как жениха рвут на части его мать и какой-то незнакомый мужик.
– Невесту украли, – сообщила я.
Тут опять откуда ни возьмись возник правозащитник, степень опьянения которого не усиливалась, но и не уменьшалась, в очередной раз рыгнул и спросил:
– Когда невесту пойдем искать? Ключ нашли?
Он тут же объяснил собравшимся, что требуется ключ от винного погреба, где, скорее всего, и держат украденную невесту. Слова «винный погреб» заинтересовали многих, и народ стал перемещаться в его сторону. Уже планировалось выбить замок, если ключ найти не удастся.
Стас вырвался от Кюнце, оставив тому только один рукав, и, расталкивая народ, бросился вон из комнаты. Маргарита Станиславовна с перекошенным лицом повернулась ко мне.
– Вы убедились наконец, что я не претендую на вашего сына? – спросила я с вежливой улыбкой на лице.
Маргарита не успела ответить. Гостей теперь уже с другой стороны расталкивал взъерошенный сенатор Урюпин. Ворвавшись в комнату, он бросил взгляд на швейцарца, на меня и остановил на Маргарите Станиславовне.
– Где Юля? – рявкнул он, обращаясь к матери жениха.
– А я откуда знаю?
– Ты куда-то с ней шла. Где она?
– Я никуда с ней не ходила!
– Я сам тебя видел! Я не слепой! – От баса Урюпина сотрясались стены. Я про себя хихикнула. Значит, я Стаса ни к кому вести не могу, а Марго Юлю может? – Может, ты теперь в сводни заделалась? Моя жена – святая женщина, а ты…
– Все в погреб! – раздался чей-то крик. – Там бабу связанную нашли!
Я, признаться, не знала, что мне делать. И здесь хотелось послушать сенатора с Маргаритой, и в винный погреб наведаться. Я решила все-таки остаться в номере Кюнце. Тем более я ведь должна попробовать привести к нему других кандидатов на наследство.
И я сделала правильный выбор. Вскоре вернулись двое мужчин и сообщили сенатору, что связанной оказалась как раз его жена. Пока шел скандал, я тихо переводила Кюнце, что говорит (скорее, орет) народ. Но он еще не пришел окончательно в себя после бегства одного из наследников. На его памяти еще никто никогда так от наследства не бегал.
В погреб вслед за сенатором мы отправились вместе со швейцарским адвокатом. Он не забыл запереть номер.
Юлю уже развязали, и она рыдала. При появлении законного супруга перенесла рыдания ему на грудь.
– Я ничего не помню, – говорила она. – Я очнулась здесь от холода.
Кто-то заботливо протянул Юле бутылку виски, и она сделала большой глоток. Для винного погреба она на самом деле была одета слишком легко.
– Что ты помнишь последнее, дорогая?
– Марго сказала, что со мной хотят поговорить…
– В погребе?
– Я не заходила в погреб. То есть я не помню, чтобы туда заходила! Мы зашли в номер, где находились двое мужчин.
– Ты их знаешь?
– Никогда раньше не видела.
– Молодые, старые?
– Лет по тридцать пять. Хорошо одетые, холеные…
– Какой это номер? Ты его найдешь, дорогая?
Юля кивнула – и вся компания снова отправилась на второй этаж. Маргарита Станиславовна куда-то исчезла. Юля сразу показала на вполне определенную дверь.
Урюпин дернул ее. Комната оказалась заперта.
– Где ключи? Кто здесь проживает?! Я сейчас эту дверь вышибу, к чертовой матери!
Но дверь открыли с другой стороны, и взору собравшихся предстала совершенно голая Ольга Суданец без какой-либо эпиляции в зоне бикини, которой было сложно сфокусировать взгляд на ком-либо. С двуспальной кровати слышался мужской храп.
Урюпин оттолкнул Ольгу, с которой был знаком не первый год, и бросился к кровати, скинул одеяло и замер.
– Почему ты выпустила мой…? – раздался хриплый голос, говорили на английском языке, только последнее слово было произнесено на чистом русском. Лорд Джеймс Каррагер! – Я же объяснял, что храплю, если меня не держать за… У меня нарушение проходимости дыхательных путей во время сна. Поэтому я и храплю. Мое здоровье подвергается опасности! Сама моя жизнь под угрозой!
Лорд явно открыл глаза.
– Что вы здесь делаете, сэр?
– Юля, это были наши мужчины? – повернулся к жене сенатор Урюпин.
Она кивнула.
– Лорд, вы давно спите?
– Не помню.
Ольгу о чем-либо спрашивать было бессмысленно.
– Лорд, кто мог находиться в вашем номере в ваше отсутствие?
– Зачем?
Каррагер наконец сел и прикрыл чресла одеялом. Его явно удивила прибывшая делегация. Ольга уже сползла по стеночке и сидела на полу в нирване. Куда смотрят ее родители?! Почему ее бывший муж не отправил ее в клинику? Я понимала, почему он с ней развелся, но подумать-то можно было о девке! Хотя в этой тусовке почти все сидят или на таблетках, или уже на чем-то более серьезном. Правда, насколько я знала, Ольга еще никогда не кололась. Хотя столько лет занятий «фитотерапией» не могли привести ни к чему хорошему.