– Коля дает показания?
– Да. Проходит как свидетель. Он никого не убивал, наоборот, попытался спасти Стаса и на самом деле спас. Коля был в трудном положении. Он не хотел подставлять мать, сестру и жениха сестры и в то же время не хотел участвовать в убийствах. Но теперь до Коли дошло, что нужно спасать свою шкуру. А своя шкура обычно – самая дорогая. Хотя Наталья Львовна считает по-другому. Для нее дороже дети.
– Кто устроил взрыв в квартире любовницы Владимира Верещагина? Тот, во время которого погибли она сама и маленький мальчик?
– Жених Колиной сестры. Представлялся газовщиком. На самом деле починил плиту бабуле-соседке. А у этой несчастной женщины заложил за плиту взрывное устройство. Потом, когда пришел «подходящий» момент, нажал на пульт.
– Он умеет изготавливать взрывные устройства?
– Угу. Успел послужить в паре горячих точек контрактником. Набрался бесценного опыта.
– И взрыв подъездной дороги тоже он обеспечил?
– Наверное. Как ты понимаешь, Полина, с ним никто не разговаривал. Он вовремя отбыл на родину. Наталья Львовна говорит, что насчет взрывов ничего не знает. Но у меня же есть фотографии этого гаврика. Он же уже жил вместе с дочерью Натальи Львовны, и мои ребята его сфотографировали. По фотографии его опознали соседи погибшей женщины. Он пришел как бы для проверки газового оборудования.
– И его пустили в квартиры?!
Борис Петрович пожал плечами.
– У бабки, которой он плиту починил, духовка не работала. Брать у нее нечего. Она пустила. Он починил – бесплатно. Потом другие пустили. Во время взрыва кара на подъездной дороге погибла еще одна любовница Верещагина. И другие люди заодно. Но Наталье Львовне и этому парню, похоже, на всех остальных было плевать.
– Но неужели она призналась в пяти убийствах? – так и не могла поверить я.
– Коля сломался. Его же допрашивал начальник службы безопасности «Ювелирного дома Верещагиных», а уж он-то умеет вести допросы. Велась съемка. Потом подключились правоохранительные органы. Хотя я думаю, что убивал будущий зятек, правда, он может и не стать зятем Натальи Львовны, поняв, что наследство уплыло.
– Они с дочерью изображали призраков, оживших мертвецов или кто это были?
– Похоже, что они. Больше-то некому. Поизображали, потом побежали обеспечивать себе алиби. Дочь провела остаток ночи с одним пьяным немолодым бизнесменом, а потенциальный зятек изображал пьяного с Региной.
То-то Регина говорила, что мужик в постели супер! – вспомнила я. Вроде пьяный, а мог, и еще как мог! Значит, он на самом деле не был пьяным!
– Коля обеспечил приглашения сестре и ее любовнику, – продолжал рассказывать Борис Петрович. – Он же их готовил. Катерина подмахнула не глядя. Коля их и привез вместе со швейцарским адвокатом.
– И Коля дурил Кюнце голову, когда тот приехал в Россию?
Борис Петрович кивнул.
– И еще и Владимиру Верещагину, – поняла я. – Когда я впервые увидела Кюнце в переговорной, Владимир Владиленович…
– Коля ему все соответствующим образом представил. И тогда Верещагину было не до какого-то швейцарца. Тем более он знать не знал ни о каком наследстве! Верещагин явно отмахнулся от Коли и сказал что-то типа: «Займи его чем-нибудь». Он не помнил точно, что говорил он и что ему самому говорил Коля. У Верещагина на тот момент была куча дел, оставалась масса нерешенных вопросов, предстояло заключение важной сделки, плюс свадьба сына. Какой Кюнце?! Тем более в банковских делах у Верещагиных, вероятно, не все чисто. А Владимир Владиленович решил, что Кюнце – представитель банка, с которым он пока не был готов разговаривать. Это совсем другое дело, и Верещагину вначале требовалось обсудить его с адвокатами.
– Коля инфантилен?
– Трудно сказать. Мать с сестрой и потенциальным мужем сестры капали ему на мозги. И ему было несложно все это сделать.
– А двойник Маргариты Станиславовны? Александра Васильевна или как там ее?
– Наталья Львовна сразу поняла, что это не настоящая Маргарита, но появление двойника давало ей кое-какие возможности. По-моему, и Юля, и Наталья Львовна по отдельности, не договариваясь между собой, решили сделать Маргариту козлом отпущения.
– Эта Александра Васильевна обворовала номера?
– А кто, кроме нее? С ее-то послужным списком! Я думаю, что Юля – или ее двоюродный брат, или кто-то из тех, с кем Юля была связана – наняла Александру Васильевну, заметив ее внешнее сходство с Марго.
– Могла заметить только Юля, – уверенно сказала я. – И выяснить, какое платье шьет на свадьбу сына Маргарита Станиславовна, могла тоже только Юля. Хотя ума не приложу, как они сшили такое же.
– Юля сама шила себе сценические наряды, когда выступала, – сообщил Борис Петрович. – При желании… – Отчим улыбнулся. – А потом Александра Васильевна не смогла сдержаться и занялась своим любимым делом. Да она явно слюни пускала, видя все эти бриллианты, рубины и изумруды, которыми светились дамы.
– Неужели никто не проснулся? Она же явно вскрывала замки.
– Все были пьяные. Плюс свежий воздух. Может, она специально выбирала номера. Видела, куда отправились самые пьяные, и через некоторое время шла за ними. Обворованы не все номера, только восемь. Когда Александра Васильевна попадется в очередной раз, можно будет у нее спросить. А может, ей сказали: бери, что получится, только немного поработай Маргаритой…
– Но она же еще и Стаса с Катериной кормила! Когда они сидели в подполе.
– А кого еще могла нанять Юля? Зачем посвящать в дело лишних людей?
– Почему выбор пал на эту Александру Васильевну? То есть я понимаю почему – из-за сходства с Марго, но откуда Юля – или те, кто вступил с ней в сговор, – про нее узнала?
– Они все из одного региона – из того самого, который представлял Урюпин.
Я хлопнула глазами.
– Да, Юля родилась там, потом решила делать карьеру певицы. Мне сказали, что Урюпин не просто так на ней женился. Он бы вообще ни на ком не женился. Его правильно кое-кто обвинял в импотенции. Но для политической карьеры требовалась жена. Желательно молодая, красивая, харизматичная. Кто-то наверху решил поставить его на вполне определенный регион. А тут певичка есть родом из того региона. Ну, Урюпину и предложили обратить на нее внимание. Тем более он же являлся и владельцем продюсерского центра. Он вообще много чем владел и владеет до сих пор. Урюпин с Юлей заключили сделку. В большей или меньшей степени она устраивала обоих. Потом к Юле поступило новое деловое предложение, которое она посчитала более выгодным. Говорят, теперь собирается замуж за директора завода, занимающегося переработкой поделочных и декоративных камней.
– И алмазов? – улыбнулась я.
– Ну, я не знаю, что в том регионе делают с алмазами. Но, наверное, директор такого предприятия получает свою горстку. А Юля, так сказать, причастна к добыче. Урюпин же успел прихватить соответствующие акции. Но записаны они на нее. Юля заключит еще один взаимовыгодный деловой брак.
– Но неужели Урюпин просто так отдаст акции?
– А что ему остается? Ему, наверное, объяснили, что да как. И фотографии свои он, несомненно, видел. Что-то ему останется. На жизнь хватит. И Юля свою репутацию не подмочила – в глазах будущих мужей. Она не убила Урюпина, она вообще не причастна ни к каким убийствам. Ему остается имущество в Петербурге, часть акций, только не в регионе, к которому он не имеет никакого отношения. А Юля взяла плату за работу его женой.
Я рассмеялась. Мне было не понять отношений в мире богатых людей – в той социальной группе, к которой я, к счастью, не принадлежу.
– А что там с наследством, которое должны получить Верещагины мужского пола? – задала я Борису Петровичу очередной вопрос. – Константин с Николаем-то что-то получат?
– Наверное, – сказал Борис Петрович. – Они же не убивали других претендентов.
– А кто его оставил-то?
Борис Петрович развел руками.
– Наша работа закончена, – сказал отчим. – Нас нанимали для работы по делу о наследстве, и ты непроизвольно оказалась впутана еще в одно – о камнях. В какой-то момент мне казалось, что они переплетены, но на самом деле нет, в них есть только одно общее звено – жертва – Владимир Верещагин. Да и главные злодейки – Юля и Наталья Львовна – чем-то похожи.
– Почему злодейки? – удивилась я.
– А они, по-твоему, хорошо поступили?! Ты никак забыла, что они сделали?
Нет, я не забыла, мне было искренне жаль погибших. Но я могла понять этих двух женщин. Наталья Львовна хотела, чтобы наследство досталось только ее мужу и сыну. Она боролась за богатство своей семьи, за будущее своей семьи! У нее ведь была трудная жизнь, полная лишений. И сейчас она взяла на себя всю вину, выгораживая своих родных. По-моему, это вызывает уважение. И мне также было ее жаль.
Юля… Девочка из бедной семьи, стремящаяся к богатству и счастью. Карьера певички, семейная жизнь с нелюбимым импотентом, годящимся ей в отцы, а молодость-то уходит. Сколько Юле лет? Двадцать девять, если не ошибаюсь. Часы неумолимо тикают. А так она избавилась от нелюбимого мужа (причем не убив его!) и получила деньги, о которых мечтала. И вообще-то, бывшему сенатору справедливо дали по загребущим рукам. Так какая же Юля злодейка?
Эти два дела, эта борьба за деньги переплелись на одной свадьбе. Но эти две совершенно разные женщины, даже не знакомые друг с другом, боролись за свое счастье – или то, что они понимают под счастьем.
Эпилог
Прошло три месяца. Катерина счастливо живет со Стасом и уже ждет ребенка. Маргарита Станиславовна нашла какого-то бизнесмена (или он нашел ее) и не беспокоит молодых, поскольку занята устройством собственной личной жизни. Давно пора было ее устраивать. Тогда, может, не бросалась бы на людей с советами и наставлениями (я невольно вспомнила свои отношения с ее сыном), не устраивала проверок персоналу и не интриговала. С Региной Срапян я встретилась в Швейцарии во время одной из командировок. На мой вопрос о наследстве Регина только махнула рукой и заявила, что познакомилась с парой миллионеров и теперь раздумывает, на ком из них остановиться. В пятый раз девственность не восстанавливала. Какая девственность, если у нее есть сын? Не знаю уж, кто снимал ей квартиру в Лозанне, но Регина точно не бедствовала. Она даже вызвала маму, которая сидит с неожиданно обретенным внуком, пока Регина устраивает личную жизнь.