— Граф Георгин, можно я спрошу у вас одну вещь?
— Чего так официально? — весело удивился Джордано, грызя яблоко.
— Потому, что это глупость. Обещай, что не вызовешь меня на дуэль.
— Обещаю.
— Скажи, ты много лет мечтал устроить этот ночной поход?
Джордано немного помолчал. Потом сказал оч-чень вежливо:
— Дорогой граф Ориенталь… А не пошёл бы ты к чёрту со своим ясновидением?
Гиацинт тихо засмеялся:
— Так и знал, — он сел, обхватив руками колени.
Джордано сказал, глядя в огонь:
— Ты угадал, я почти семнадцать лет живу здесь рядом, но ни разу не мог сделать то, что хочу: зажечь костёр и посидеть в Бельведере ночью. Смотреть на город и мечтать обо всём на свете. Тебе это кажется глупым?
— Вовсе нет. Рад, что твоё желание исполнилось.
Они снова замолчали. Пекли на огне яблоки, ели их ещё горячими и смотрели на город, казавшийся таким далёким.
Джордано пристально посмотрел на Гиацинта.
— Что? — спросил тот, не оборачиваясь.
— Нет, ну это наглость! — Джордано возмущенно стукнул себя по колену. — Почему ты чувствуешь мой взгляд?
— Потому что ты смотришь. Так что?
— А ты не обидишься?
Граф усмехнулся:
— Начинается… Решил отомстить?
— Вроде того. А ты точно не обидишься?
— Не точно. Смотря, что спросишь.
— Правда, что ты ещё в детстве странствовал с цыганами и бродячими актёрами?
Гиацинт удивлённо поднял бровь:
— Откуда сведения?
— От Фиалки. Она рассказывала мне в Ливорно про твои юные годы.
Граф поднял лицо к небу:
— Послал Бог свояченицу, нечего сказать. Монахиня называется! Она-то откуда знает?
— От Пассифлоры, — ответила Виола. — Я слышала об этом ещё до нашей свадьбы.
— Тогда ясно…
— Ну, это правда? — спросил Розанчик.
— Да, правда, правда.
Джордано склонил голову набок, разглядывая друга:
— Но ты ведь, это… граф, наследник рода и всё такое…
— Ну и что?
— Да ничего, меня это, в общем, не удивляет. Но я хочу спросить, что говорили твои родители? Они всегда разрешали тебе поступать по-своему?
Гиацинт пожал плечами:
— Как сказать. По-разному было.
— И они пытались когда-нибудь тебя удержать?
Он помолчал, глядя на искры, летящие над костром:
— Пытались. Один раз…
— И что? — тихо спросил Джордано.
— Я перестал их спрашивать.
— И что было?
— Ост и Вест-Индия. Я ушёл на одном из кораблей отца. Там служил очень хороший боцман по прозвищу Баобаб…
Виола затаённо улыбнулась:
— И ты был у него юнгой?
— Да, меня приняли в команду. Хотя ругались, конечно, сначала. — Он усмехнулся: — Происхождение моё их не устраивало. И возраст.
— А сколько лет тебе было тогда? — осторожно поинтересовался Джордано. Остальные хранили молчание, но слушали очень внимательно.
Гиацинт медленно, с паузой, ответил:
— Лет сколько? Сначала — семь, потом — девять.
— Как это?
— Когда вернулся, стало девять.
— Два года! А как же дома? Родители? — вместе воскликнули Джордано и Розанчик.
— Ждали. Они знали, где я.
— Твой отец, наверное, о-очень разозлился…
— Нет. Обрадовался, — серьёзно ответил Гиацинт.
Розанчик удивлённо раскрыл рот:
— И… ничего?
Его друг рассмеялся:
— Однажды он уже пробовал "разозлиться", как ты это себе представлял. Если б получилось, я бы не вернулся. А в тот раз мы поговорили как двое мужчин и, видимо, поняли друг друга.
— И что понял ты? — Виола сидела напротив, уткнувшись подбородком в колени. Огонь разделял их.
— Я — что родителей надо беречь… Потом эта мысль не раз оправдывала себя.
Они снова замолчали, думая каждый о своём. Угли костра потрескивали и рассыпали огненные искры. Виола обошла огонь и села рядом с мужем. Обняла его за шею и склонила голову ему на плечо.
— Хочешь спать, солнышко?
— Нет, — ответила она. — Я просто хочу сидеть тут.
— С чего бы это? Вроде, не холодно, темноты ты не боишься, летучих мышей тоже, спать не хочешь… Не понимаю.
— И не поймёшь, — Виола крепче обняла его. Потом нашла брошенную им в траве шляпу, и пристроила, как подушку для себя. — Я просто так… — Жена снова улеглась к нему на плечо.
17
Розанчик съел для храбрости два банана, запил их нектаром. Нерешительно глянул на Гиацинта исподлобья. Глотнул ещё нектара, закашлялся. Джордано внимательно посмотрел на пажа:
— И ты хочешь что-то узнать?
— Я-то хочу, но тогда он с нами вообще разговаривать не будет. Граф, я давно, ещё в Париже хотел тебя спросить…
— Что ж не спросил? В Париже.
Розанчик шмыгнул носом:
— Потому что это така-ая глупость, что говорить страшно. Но ведь вертится в голове… Даже не один год…
— Скажи, раз вертится.
— Знаешь, ты только…
— Знаю, — перебил капитан. — Я не обижусь. Чего ты хочешь?
— Ответь на один вопрос. Ведь в Париже, наверное, и раньше, у тебя же было много дуэлей…
— Да было несколько… тысяч. И что тебя интересует?
— Скажи… только ты не будешь очень ругаться? — замялся Розанчик.
Граф покосился на сидящую рядом Виолу:
— Не буду.
Розанчик глубоко вздохнул и решился:
— Гиацинт, ты когда-нибудь, кого-нибудь убил?
Повисла пауза. Потом Гиацинт сказал, глядя прямо перед собой:
— Не знаю.
— Как, не знаешь? — переспросил Розанчик.
Джордано молча ждал ответа. Гиацинт нервно засмеялся:
— Ребята, это на вас отсутствие луны так действует? Прямо "ночь откровений"…
— Но всё-таки? — настаивал Розанчик.
— Говорю же, не знаю, — тихо повторил Гиацинт. — На дуэли, кажется, нет. Там, в основном, до первой крови, раны не очень серьёзные. А вот в порту… В портовых барах, в разных городах, там по-всякому… Нож у меня всегда с собой. И стрелять приходилось. Может быть, некоторые потом и умирали. Вообще-то, удар у меня, не дай Боже. Ты ведь знаешь…
Розанчик кивнул:
— Я знаю. По крайней мере, со шпагой или кулаком… И другие тоже знали.
Виола шевельнулась:
— В числе "других" был и Нарцисс?
Граф усмехнулся:
— Ну, это из-за тебя. Я ни при чём.
— Виконт Нарцисс? Брат желтой ведьмы, Лютеции?[1] — уточнил Джордано.
Розанчик кивнул. Гиацинт склонил голову и погладил щекой руку Виолы. Она только крепче обняла его.
В дыму над костром кружились события двухмесячной давности. Боже-Боже! Вроде как не с ними всё происходило, а с кем-то другим. И много лет назад…
Бал по случаю дня рождения принцесс; кубок с ядом для Пассифлоры; розовый флакончик, сверкающий в лучах солнца. Заговор Неро` — принца Чёрного Тюльпана, его подруги Лютеции и её брата виконта. Приказ принцессы Скарлет, изгнание принца; весь безумный день на балу мелькнул у них перед глазами.
Джордано растерянно потряс головой:
— Ребята, ведь я познакомился с вами именно в тот день! Что же получается, мы знакомы только два месяца?
— Невероятно! Выходит, так распорядилась судьба, — изрёк Розанчик.
— Судьба… — протянул Гиацинт. — Мы именно в тот вечер выбили, наконец, согласие на наш брак.
Виола улыбнулась Джордано:
— Это ведь ты меня сосватал. Так бы, мамочка до сих пор не согласилась.
— Тут целиком заслуга Пассифлоры, — скромно возразил Джордано. Розанчик размышлял, подперев кулаком щеку:
— Да, в тот день ещё моя дорогая сестрица приехала; мы с тобой ездили в театр…
— Куда-куда? — встрепенулась Виола.
Гиацинт метнул на Розанчика через костер ТАКОЙ взгляд…
— Он хотел сказать "за ядом". Мы там устроили небольшой спектакль…
— Кстати, я до сих пор не знаю, как вам удалось достать отраву! Что за история?
Гиацинт палкой помешал угли костра.
— Как-нибудь потом. На сегодня откровений достаточно.
— Как хочешь, — улыбнулась Виола. Джордано постарался перевести разговор на другое:
— Помните, как у Розанчика была тогда дуэль с Чёрным Тюльпаном?
Паж хмыкнул:
— По-моему, скорее, у нас была. Если это вообще можно назвать дуэлью… Вот когда он, — (жест в сторону Гиацинта) — придумал, как арестовать принца крови, да ещё имевшего дипломатическую неприкосновенность, это был класс!
— Это как раз несложно, — возразил Гиацинт. — Нам просто очень повезло, что жених принцессы Бьянки — испанский гранд, как и Неро`, иначе бы мы проиграли, иностранного дипломата просто никто не смог бы взять под стражу.
Розанчик снова погрузился в глубокое раздумье, потом сказал, как бы про себя:
— Чёрный Тюльпан вообще не из тех, кто легко прощает даже незначительные обиды… А тут дело куда серьёзнее.
— Розанчик, ты пессимист, — упрекнул друга Джордано.
— Я реалист! — возразил паж.
Гиацинт уточнил:
— Иногда…
— Эй, ты зря смеёшься! — возмутился Розанчик. — Думаешь, Неро` забыл о нас всех?
— Нет, не думаю. Временами мне кажется, что мы сильно рискуем, покинув пределы Франции.
— Ты серьёзно?
— Вполне. Принц вполне может знать об этом и… ждать, когда мы одни ночью пойдём на прогулку в Бельведер.
Друзьям это не показалось смешным. Джордано тревожно сказал:
— Знаешь, мне было бы спокойнее, не обладай ты своим даром ясновидения.
Гиацинт посмотрел в небо:
— Да всё ты выдумываешь, никакого дара. Просто, я говорю вполне возможные вещи.
— В том-то и дело…
Розанчик сонно хлопал глазами. Гиацинт заметил это:
— Давайте прекратим наш вечер воспоминаний. Давно пора спать — уже почти три часа ночи, и костёр догорел.
Все согласились с предложением. Под крышу в форт решили не идти. Не так уж холодно, а если завернуться в одеяло, вообще, прекрасно.
Мальчишки заснули сразу, может даже на пару секунд раньше, чем окончательно улеглись. Гиацинт, лёжа с открытыми глазами, ждал, чтобы упала хоть одна звезда. Правую согнутую руку он положил под голову, левой обнимал Виолу. Она чувствовала, что муж не спит.
— О чём ты думаешь? — По чуть заметному движению в груди она поняла, что Гиацинт улыбнулся: