— Сима, ты не понимаешь. Это же позор. Понимаешь, одно дело быть брошенной женой, а другое разведенкой. Да на меня же все пальцем будут указывать. Это же стыдно.
— Тебе значит стыдно, а ему не стыдно ребенка сделать и свалить к своей ненаглядной? Да? — возмущалась женщина
— Мы же в церкви венчались… нас же сам батюшка соединил… — маме надо было выговориться.
— И что? Теперь в связи с этим разводиться нельзя? Брось. Так не бывает. Это все глупости и пережиток прошлого. Давно пора выбросить из головы дурные мысли. Чего ты заходишься в слезах? Отпусти ты его. На фик он тебе нужен, кобелина проклятый.
— Зачем ты так… Нельзя… — никогда слова плохого от мамы нельзя было услышать.
— Ты его еще защищать начни. Последний раз говорю. Разводись и не мучайся. Он тебе даром не нужен. От него пользы, лишь печать в паспорте. Выброси его из головы да не переживай больше.
— Ну как же… А что люди скажут?
— Да какая тебе разница что люди скажут? На чужой роток не накинешь платок. Сама знаешь о чем я говорю. Кончай рыдать тебе говорю.
Еще долго тетя Сима успокаивала маму, которая в конечном счете подписала все документы, перестав препятствовать моему отцу в обретении свободы, но сколько она переживала по этому поводу? Много. Очень много. Я хоть и была маленькая, но в памяти сохранила воспоминания об этом.
Уже будучи взрослой, я поняла, что в нашем обществе самый высокий статус у женщины находящейся замужем, чуть ниже у замужней, но той, у которой муж гуляет, еще ниже у разведенной и самый маленький — у не замужней, но в годах. У нас даже выгоднее быть разведенной, чем старой девой, на которую будут все тыкать пальцем, мол никому не сгодилась ни разу.
И что же теперь получается? Я толкаю чужого мужа на подобный проступок? А где-то у окна будет сидеть женщина и рыдать, потому что я заставила ее мужа подать на развод чтобы мне было хорошо и комфортно? Нет. Я не могла допустить подобное и стать причиной распада семьи. А потому ответила твердо:
— Нет. Я не хочу чтобы вы… чтобы ты разводился. Мне это не надо.
Семен сразу же как-то успокоился, от него перестали исходить волны негодования. С одной стороны я была рада, а с другой крайне недовольна сама собой. В душе появился неприятный осадок, вызванный собственным высказыванием. Кажется, только что я отказалась от чего-то крайне важного.
— Вот и хорошо. Ты просто прелесть, Зара. Солнышко мое, — мужчина приблизил свое лицо к моему и нежно, практически мимолетно поцеловал. Один раз, потом второй, то в один уголок губ, то в другой. Я ловила эти порхающие поцелуи, как жаждущие полива растения впитывают первые капли живительного дождя. Я тянулась к Семену всеми фибрами души, стесняясь саму себя. Боролась с собственным желанием прикоснуться к нему, отвечая на ласку.
И это после того, что только что между нами произошло. По идее я должна была надуться и начать качать свои права, ставить условия и заставлять мужчину плясать под свою дудку. Но у меня и мысли не возникало по этому поводу. Мне просто было хорошо. Я отбросила все сомнения на потом.
Рука Семена переместилась с подбородка на скулу, очертила линию лица, длинные пальцы прошлись подушечками, едва касаясь кожи, вызывая волны чувственного возбуждения во всем теле, будоража воображение.
— Какая же ты красивая, нежная, отзывчивая. Ты словно редкий экзотический бутон, еще не раскрывшийся, но уже готовый явить миру себя, — ласковый голос завораживал.
Я плавилась под прикосновениями мужчины, внимала ласковым словам, совершенно не вникая в их суть. Я смотрела в глаза Семена и тонула в них, словно в глубоких омутах. А он все говорил и говорил. Как же здорово, просто великолепно ощущать себя желанной, самой красивой и нужной для одного единственного мужчины. Вторая рука мужчины легла на скулу, теперь мое лицо было с двух сторон охвачено его руками.
— Ты мой бутон и раскроешься только для меня. Больше ни для кого. Запомни это. Делиться я не привык, — тон мужчины вмиг стал серьезным, а в глазах появился лед, как при нашей первой встрече.
— Ты меня слышишь? — требовал ответа Семен. Я даже несколько встрепенулась от его слов.
— Да, — мое сознание уплывало куда вдаль, отсекая все ненужное по его мнению, когда я находилась рядом с мужчиной.
Губы большого босса завладели моими. В этот раз требовательно и настойчиво, без лишней нежности и осторожности, заставляя меня хотеть большего. Я вцепилась руками в плечи Семена, чтобы попытаться приблизиться еще ближе к объекту моего обожания.
— Я хочу тебя. Опять. Здесь, — выдохнул мужчина. От его слов жаркая волна вожделения пронеслась по пылающему телу.
До чего бы мы дошли неизвестно, если бы нашу идиллию не прервал бы внезапно зазвонивший телефон. В этот раз опять был телефон большого босса.
Семен выругался сквозь зубы и не совсем культурно.
— Да что же это делается, маленькая моя? Никакого покоя, — посетовал мужчина, прежде чем полезть за навороченным гаджетом. — Мы продолжим чуть позже…
И меня еще раз поцеловали крепко в губы, а затем провели большим пальцем по ним, вызывая дрожь во всем теле.
— Слушаю, — голос мужчины сразу же поменялся с бархатистого на холодный с вкраплениями стали. — Да я. А кто еще? Неужели нельзя обойтись без этих глупых вопросов? Что там еще?
На том конце расстроенный женский голос вещал, что еще немного и гости уедут, что она не знает что еще придумать, что у нее уже не хватает воображения.
— Хоть стриптиз танцуй, но чтобы люди меня дождались, — коротко бросил мужчина и Зарина почему-то не сомневалась, что Семен имел в виду то, что имел. — Ясно. Я еду.
Мужчина отключился и в задумчивости постучал трубкой по рулю. Его явно что-то беспокоило.
— Надо ехать. Слишком серьезные люди, чтобы их послать к чертовой бабушке, — Семен вздохнул, глядя на меня.
— Зачем ты так? — робко спросила, когда машина уже выруливала на проезжую часть.
— Ты о чем? — недоуменно спросил мужчина, следя за дорогой.
— О девушке. Это же неправильно. Грубо.
— Солнышко, зачем тебе забивать свою красивую головку вот такими вопросами. Я сам разберусь со своими подчиненными, — это что получается? Мне только что указали на свое место?
Практически до самого офиса мы ехали молча, не нарушая тишины, повисшей в салоне автомобиля, правда, Семен схватил мою руку, лежащую на коленях и положил на свою ногу, прикрыв своей ладонью, словно боялся, что я убегу, периодически поглядывая в мою сторону.
— Зарочка, ты чего губки надула? — прервал молчание мужчина, выруливая на стоянку под офисом. — Обиделась?
— Я?! — удивилась такому вопросу. — Совершенно нет. С чего бы?
А сама подумала, что кажется я попала в какую-то трясину, куда меня затягивает со страшной силой и смогу ли я выбраться мне не известно.
— Девочка моя, не надо на меня обижаться. Я этого не переживу.
Мне так и хотелось сказать, что не надо обижать, чтобы не переживать по данному поводу. Однако я промолчала, помня, что молчание — золото. Вот только не всегда я придерживалась этого правила.
И начальник, и подчиненная вместе преодолели весь путь от стоянки для автомобилей до кабинета Семена. По пути следования мужчина думал о своем, зато в лифте умудрился зажать девушку в угол и крепко поцеловать.
— Только тут камер нет, — сказал большой босс, проведя по враз вспухшим губам Зары. Она не ожидала такого напора, а тем более в общественном месте. Хорошо, что в лифте кроме них никого не было.
Однако стоило выйти в коридор, как между Зариной и Семеном вновь появилось расстояние.
— Меня в кабинете уже ждут, — прокомментировал свои действия мужчина.
«Можно было и не объяснять», — подумала о том девушка, стараясь укоротить шаг, чтобы несколько поотстать от начальника.
— Здравствуйте. — Семен прошел в свой кабинет. — Простите за опоздание. Ничего не поделаешь, проблемы в пути, — большой босс был собран, насторожен и деловит.
Зарина слышала голос шефа через не совсем прикрытую дверь кабинета. По спине пробежали мурашки. И как ему только удается воздействовать на нее таким образом? Девушка не знала.
Приняв встречное приветствие от гостей, Семен позвал Зару, повысив голос.
— Да, Семен Эдуардович, — девушка появилась на пороге обители большого босса.
В кабинете сидело трое мужчин. Двое явно постарше Семена, а третий был несколько моложе. Девушка украдкой бросила быстрый взгляд на сидящих на диване гостей. Один из мужчин в возрасте — кареглазый шатен носил окладистую бороду, что было удивительно в наше время. В ней то тут, то там просматривались седые нити. Второй был гладко выбрит, почти до синевы. Вот не повезло родиться мужчине брюнетом. А у третьего, того, что помоложе, отличительной чертой были фигурные бакенбарды, выстриженные замысловатым образом. Зарина еще подумала, что он проводит кучу времени утром в ванной комнате прежде чем приведет в порядок свое лицо.
Четыре пары глаз с разной долей заинтересованности разглядывали Зарину. Мужчины постарше кинули взгляды, оценили молодость девушки, подумали, что она им в дочери годится и решили переключить свое внимание на хозяина кабинета. А вот гость помоложе даже встрепенулся, узрев в помещении красивую представительницу слабого пола. Он прошелся взглядом по девушке с ног до головы, подмечая детали, оценивая, в результате чего, остался доволен тем, что увидел. В его глазах появилось обещание чего-то. Лишь большой босс глядел собственнически. Он бы с удовольствием продолжил сексуальное образование Зары, прерванное необходимостью важной встречи.
— Семен, какая красивая у тебя помощница. Милая девушка, как же ваше имя?
— Ее зовут Зарина, — за Зару ответил большой босс. — И Антон нечего заглядываться на моего секретаря, своего заведи лучше.
— Вот переманю у тебя Зарочку…., -начал было мужчина по имени Антон.
— Зарина моя. И этот вопрос не обсуждается. Лучше давайте займемся делами, — грубо прервал Семен своего собеседника. Остальные мужчины с удивление воззрились на хозяина кабинета из-за его вспышки гнева.