Моя душа металась в сомнениях. Я с одной стороны хотела чтобы он изменил отношение, чтобы стал таким же как был еще несколько дней назад, а с другой страшилась всего этого. Я уговаривала себя, что так будет лучше, что пусть все идет так как идет, что между нами с Семеном ничего быть не может. Мы совершенно разные. Да и кроме того, есть одна мелочь, что разводит нас в разные стороны. Это Лиза. Которая к моей пущей радости больше в офисе не показывалась. Впрочем, как и Антон. Он не звонил, не заходил и никаким другим образом не объявлял о себе.
Татьяна пару раз встречалась мне в коридорах офиса, но дальше приветствий у нас разговор не заходил. Она была вежлива со мной, так же как и я. Мы решили сделать вид, что никаких совместных походов в клуб не было и в помине. Для меня так было легче.
На выходные я уезжала к маме. Она встречала меня горой свежей выпечки и морем вкусностей, которые готовила для любимой дочурки.
Какая же она у меня красавица. Дома мне впервые пришла в голову мысль, что я никогда не думала о ней как о женщине, еще очень даже интересной в своей зрелой красоте. Для меня она всегда была мама, даже больше чем мама, а вот то, что у нее могут быть потребности в мужском общении я как-то не задумывалась.
— Мам, может тебе мужчину завести? — произнесла я когда уплетала за обе щеки булочку с яблоком и корицей.
Мама аж дернулась от моего вопроса.
— Что значит завести? Как щенка?
— Ну не совсем как щенка… Это я не правильно выразилась. Вот, просто, ты всегда со мной, всегда с головой в моих делах, а твоя жизнь то проходит. Ну подумаешь один раз не сложилось, но жизнь то продолжается и может быть есть мужчина, которому ты можешь стать чем- то большим и дорогим.
— Ты так думаешь, дочка? — спросила меня мама, издеваясь над ни в чем не повинной салфеткой. — Правда так думаешь?
— Конечно, — с полной уверенностью заявила я. — И мне бы было гораздо легче оставлять тебя одну, если бы я знала, что ты в надежных руках.
На мое предложение мама ничего не ответила, лишь задумалась на длительное время, пока я ела. А я обрадовалась, что она не восприняла все в штыки и не отругала меня за мое предложение.
Я все же нашла в себе силы рассказать ей про Лизу, что встретила ее в офисе и что она жена моего начальника. Мне с трудом давались слова, но я смогла превозмочь себя и постаралась выдать требуемую информацию. Думаю, что она ничего не заметила. Лишь посоветовала держаться от нее подальше. Гнилую душонку Лизы знала вся наша родня и мама переживала, что она может навредить моей карьере.
Мы еще долго в тот раз сидели с ней за столом и говорили о всяких мелочах, а наш разговор был прерван звонком в дверь.
Открывать пошла я. На пороге стоял Павел. Пьяный.
— Явилась не запылилась?
— Паша, что ты хочешь? — я вышла за дверь и прикрыла ее, чтобы маме не было слышно о чем мы говорим.
— Тебя, — ответил парень покачнувшись в сторону. — Ты долго мне будешь душу мотать?
— Паш, ты о чем? Я тебе уже не помню когда последний раз видела.
— Ты почему не отвечаешь мне, не звонишь? Умотала в город и счастлива. Да? Думала избавилась? Ан нет, подружка. Я просто так дело не оставлю, — покачнулся он.
— Я понимаю, Паш.
— Ничего ты не понимаешь. Я же тебя люблю, дуру.
Вот что я должна была ответить на подобные заверения? Что я его не люблю, что я люблю другого? Что меня волнует даже произнесение одного его имени? Но я же не могла сказать ему такое. Он бы меня не понял.
— Паш, ты устал. Тебе надо отдохнуть…,- попыталась его успокоить.
— Мне ничего не надо, — он стукнул кулаком по двери рядом с моей головой. — Кроме тебя.
Да что же это мне за наказание? Почему последнее время вокруг меня так и вьются мужчины? Вроде радоваться должна, но только почему-то не получается.
— Паша, ты хороший, ты добрый, — начала я.
— Но тебя не устраиваю. Так? — закончил он за меня.
— Да. Прости, что дала ложную надежду.
— Тебе хорошо говорить «прости», твое сердце не разрывается на куски.
Эх, знал бы ты, Паша, что творится с моим сердцем. Вот только о том никому сказать нельзя, потому как грешно и стыдно.
— Паш, давай разойдемся по-хорошему?
— По-хорошему, говоришь, а если я не хочу? А если я хочу продолжения? — сузил он глаза и дыхнул на меня перегаром.
— Его не будет, — твердо ответила я. Может быть Павел и питал в отношении меня какие-то надежды, но только я ничего не желала. Хоть и с Семеном у меня ничего уже не было, но и морочить голову Павлу не хотелось.
— А я говорю будет, — и он ни с того ни с сего впился мне в губы жестоким поцелуем. Было крайне неприятно ощущать чужие губы на своих, тем более после того, как я узнала насколько хороши могут быть прикосновения и сколько радости они могут дарить.
Я изо всех сил оттолкнула Павла от себя и утерла губы тыльной стороной ладони.
— Больше так никогда не делай, а иначе я даже здороваться с тобой не буду.
— А мне нужны твои приветствия? — зло бросил он.
— Ну раз не нужны, то прощай и не поминай лихом, — я надеялась на его понятливость.
Однако он, похоже, не собирался уходить. Благо, привлеченная шумом, на улицу вышла моя мама. Павел всегда терялся в ее присутствии. Это мне сыграло на руку. Мама сразу же разобралась в ситуации стоило ей только взглянуть на нас.
— Паша уже уходит, — произнесла я после того как они поздоровались.
— До свиданья, Павел, — проводила мама незадачливого кавалера. Она даже не попыталась его задержать на чай, что обычно делала. Он безропотно пошел слегка покачиваясь по дорожке к калитке. Когда за ним захлопнулась дверца, то я облегченно вздохнула.
— Он тебе совсем не нравится? — услышала я.
— Да, мам.
— Ну тогда пусть больше и не ходит, — поставила она точку в моих неудавшихся отношениях с Павлом. — Я тебя поняла.
Больше на эту тему мы с ней не заговаривали. Все же она умела молчать и не задавать неудобных вопросов.
Вечером позвонила Настя и мы с ней проболтали чуть ли не полтора часа. Девушка была приятным собеседником, и с ней можно было поговорить обо всем. Я с удовольствием обсудила с ней последние сплетни шоу-бизнеса, почерпнутые из газет, потом мы плавно перешли на разбор понравившихся фильмов и прочитанных книг. Одним словом с пользой провели время, если в этом есть какая-то польза. Про брата Настя не заикалась, а я не спрашивала. Напоследок мы договорились периодически созваниваться, а по возможности встретиться и сходить куда-нибудь. Мне девушка нравилась и я бы с удовольствием продолжила с ней общение. По-видимому, я ей тоже пришлась по вкусу и она собиралась и дальше со мной контактировать.
До конца следующей недели я прождала появления шефа, однако его не было. Он лишь изредка звонил и в телефонном режиме отдавал указания, которые я спускала потом по инстанциям ниже. Ничего не нарушало моего девичьего покоя извне, если не считать снов, преследующих меня каждую ночь. И ото дня в день они были все четче и откровеннее.
Вот, например, сегодня местом действия сна был клуб, в котором я не так давно была. Только в этот раз я присутствовала там не в качестве зрителя, а выступала на сцене, где танцевала танец живота, который я так там и не увидела на самом деле.
На мне был золотистый наряд, а конкретно лиф, обнажающий большую часть груди, расшитый бисером и пайетками, а так же юбка с разрезами до бедер, на которой находились цепочки с закрепленными на концах монетами, все вместе они звенели при каждом шаге и движении.
Мне виделось, что кроме меня и Семена в зале никого не было, а может быть я больше никого не заметила. О том не знаю. В зале чуть слышно играла музыка, где основной составляющей был звук барабанов. Там-там, там-там, там-там-там-там. Я двигалась в такт музыке, совершая волнообразные движения. Мой живот жил как будто своей жизнью, отдельной от тела, словно не он был моей составляющей, а я была его придатком. Мышцы то сокращались, то расслаблялись, перетекали одна в другую, вибрировали, составляя из всех этих движений своеобразный танцевальный рисунок.
Мужчина не отрывал он меня глаз, следя словно завороженный, внимая каждому движению, каждому покачиванию бедер. Я видела восхищение в его глазах, плескавшееся через край. Он был в предвкушении продолжения. Мы оба знали что должно последовать дальше. Все это представление затевалось лишь с одной целью завлечь мужчину, заставить приковать к себе внимание.
— Браво, — послышалось с того места, где сидел Семен, мне было не разглядеть зал из-за бьющего в глаза света, слепящего и заставляющего все время прикрывать глаза.
Я поклонилась, принимая похвалу, а когда выпрямилась, то ощутила мужские руки на своих плечах, движения сопровождались жарким шепотом:
— Ты такая сверкающая, яркая, заставляющая желать тебя каждой частичкой своего тела. Я просто изнемогаю от стремления погрузиться в твои глубины, вкусить твоей сладости, подарив взамен не меньшее наслаждение.
А дальше последовало то, о чем без цензуры повторять не рекомендуется. Мы наслаждались друг другом, открывая все новые и новые высоты, достигая все больше рубежей, попутно получая удовольствие по максимуму и все это происходило на сцене под светом софитов. Я беззастенчиво дарила мужчине ласки, в ответ получая не меньше, чем отдавала. Единение наших тел было подобно воссоединению двух половинок одного целого, когда-то разлученных, но обретших друг друга.
После переживания подобных сцен я просыпалась с улыбкой на устах и продолжала улыбаться до тех пор пока реальная жизнь не заявляла свои права на меня и я не осознавала, что это всего лишь сон.
Я приехала в понедельник прямо на работу, даже не заскакивала на квартиру по пути. Мне понравилось проводить выходные дома. Мама положила мне с собой в дорогу множество вкусных вещей, которые я и захватила с собой, надеясь, что с ними ничего страшного не случится и они не пропадут до вечера.