Дело шло к вечеру, и Зандер все так же упорно двигался вперед, но было видно, что он устал – вокруг рта появились морщинки, а на шее и голенях явственнее проступили очертания связок. Несмотря на тренировки, забег давался ему нелегко. Лидеры, казалось, ни капли не утомились, а аутсайдеров Джорджия не видела – уезжала, как только мимо пробегал Зандер. Сначала он был первым во второй группе бегущих, потом стал последним в первой, а перед этим короткое время бежал один в промежутке между ними.
Другие зрители отправились на финиш, чтобы поприветствовать своих участников, но Джорджия сразу поехала в маленький паб на главной улице. Не было гарантии, что Зандер вообще туда пойдет. Раз уж он так ценит уединение, может просто сесть в «ягуар» и поехать в Лондон, не успев толком отдышаться.
И получится, что она зря тут сидит.
Но Джорджия осталась. Хотела, чтобы Зандер узнал, что она здесь, – пусть даже его это не порадует. Хотела показать, как восхищается его упрямством и настойчивостью. Хотела спросить, какой результат он показал. Во время долгого ожидания у дороги Джорджия успела разузнать у завсегдатаев, какое время считается хорошим, чем отличаются друг от друга разные этапы забега и за что бегуны на длинную дистанцию выбирают именно этот спорт. Она желала Зандеру хорошего результата. Ради него самого.
В паб начали заходить окруженные своими командами лидеры. Некоторых из них Джорджия запомнила и узнала. И в паб они прибыли примерно в том же порядке. Очевидно, все придерживались одного расписания – финиш, душ, паб.
Джорджия снова поглядела на дверь.
В маленький паб набилось столько народу, что она упустила момент, когда Зандер вошел, но, когда он отвернулся от стойки, они заметили друг друга практически одновременно. Джорджия вздохнула, собралась с духом и улыбнулась.
Весьма непринужденно. Будто постоянно в этот паб ходит, а Зандер сюда случайно забрел. Будто она живет не в пятистах километрах отсюда, а рядом. На границе с другой страной.
– Джорджия? – Растерянность Зандера была заметна издалека.
Джорджия встала:
– Поздравляю. Отличный был забег.
– Что вы здесь делаете?
Тон не враждебный, но и не приветливый. А она чего ждала – восторга?
– Хотела посмотреть, как вы бежите. Вот, зашла поздороваться перед отъездом.
И доказать, что я не маньячка. Джорджия потянулась за сумкой, вдруг осознав, какая плохая идея пришла ей в голову. Зандер ее не звал, она влезла в его личное пространство. Так что лучше сбежать, и поскорее.
Джорджия теребила в руках ремешки сумки.
– Ну, как результат?
Зандер покачал головой – все никак не мог поверить, что она и правда здесь.
– Хороший. Личный рекорд для этой дистанции.
Джорджия кивнула.
– Я видела, как вы применили тактику прорыва и догнали первую группу! Вы молодец!
Зандер нахмурился.
– Времени было много, успела пообщаться со зрителями, – призналась Джорджия и вспыхнула. – Теперь я специалист по марафонам…
Джорджия рассмеялась. Зандер молчал.
Ой-ой…
– Ну ладно. Еще раз поздравляю. Я пойду.
Дожидаться ответа Джорджия не стала и начала протискиваться к выходу сквозь толпу. У самой двери на плечо ей опустилась рука.
– Джорджия…
Она обернулась. Изобразила бодрую улыбку. Постоянные тренировки научили скрывать унижение.
– Извините, – проговорил Зандер, – просто растерялся очень. Я не… Не привык, чтобы за меня болели. Может, останетесь еще?
Джорджия уже была одной ногой за порогом – в буквальном смысле. Проще некуда сказать, что уже темнеет, а до дома ехать далеко, и уйти. Но вот он, Зандер, только что из душа, такой привлекательный, стоит у двери шумного паба и предлагает остаться. Задержаться в его мире еще немного.
Джорджия всмотрелась в его лицо – вдруг просто не хочет ее обидеть?
– Хорошо, только ненадолго. Если вы хотите.
– Оставайтесь. Это можно тоже включить в программу года Джорджии.
Программа. Ну конечно. Все сводится к работе.
Они вернулись к месту, где сидела Джорджия, но кто-то ловкий уже занял освободившийся стул. Зандер провел ее за барную стойку. Народу там тоже хватало, зато было тише. В углу пустовал маленький столик на одного. Зандер быстро нашел второй стул.
– Извините, что не заметил вас на дистанции, – начал он, усаживаясь.
Джорджия отмахнулась. Его дело бежать, а не разглядывать зрителей.
– А что вы чувствуете после забега?
– Всегда одно и то же. Подъем. Еще усталость, но приятную, и хочется повторить все снова. Потом несколько часов чувствую себя завоевателем.
– А какой у вас восстановительный период?
Зандер улыбнулся – в этом укромном уголке улыбка выглядела очень интимно.
– Быстро учитесь.
Джорджия покраснела:
– Просто долго ждала.
Зандер снова улыбнулся – очень искренне:
– Ну простите. Знал бы – бежал быстрее.
Они еще поболтали о забеге, о правилах, о сложностях, и Джорджия почувствовала, что проникается увлеченностью Зандера.
– Вы сейчас совсем другой…
– В смысле – в спортивной одежде?
– Нет. Когда говорите про бег, у вас лицо меняется. Вы так оживляетесь!
– А обычно у меня какое лицо?
Он нахмурился, и Джорджия указала на него:
– Вот как сейчас. Все время про работу говорите. А здесь вы… человечнее, что ли…
– Ничего себе. Значит, в Лондоне я бесчеловечный? – Зандер вскинул брови.
– В Лондоне вы очень замкнутый.
Зандер пожал плечами, замыкаясь.
– С вами я всегда общаюсь в рабочем режиме. Лондон тут ни при чем.
– Значит, на работе вы не такой, как в жизни?
– Просто это разные части жизни.
– И какая из них вам ближе – эта или лондонская?
Зандер задумался по-настоящему.
– Работаю я часов по восемьдесят в неделю, так что это удовольствие у меня бывает реже. А редкое больше ценится.
Значит, себе он таким больше нравился – как и ей.
Вдруг несколько человек встали, будто по сигналу. Зандер тоже это заметил.
– Пойдемте, – сказал он. – У нас есть одна традиция, когда забег проходит здесь.
Джорджия вышла вместе с ним из паба, чувствуя себя в этой толпе своей, хоть и понимала, что спорт – это не ее. В компанию болельщиков затесалась обманом. С пивом в руках они вместе спустились к берегу, где только что был отлив, а потом вода опять поднялась. Группа разделилась на пары и тройки, и все встали вдоль берега. Все вокруг сияло насыщенным предзакатным светом.
– Солуэй-Ферт, – сказал Зандер и, беря пример с двух коров, пасущихся поблизости, опустился на траву. – Самые красивые закаты в Англии.
– И в Шотландии, – прибавила Джорджия, садясь рядом с ним и глядя на узкий пролив, разделявший две страны. Подумала: может, какие-нибудь шотландцы вот так же сидят на другом берегу и любуются закатом вместе с ними. Джорджия вгляделась в горизонт: – Что это там за город?
– Гретна-Грин.
– Очень удобно, если надумаем сбежать и тайно пожениться, как в старые времена, – засмеялась Джорджия.
Но упоминание о свадьбах нарушило легкую дружескую атмосферу, зародившуюся в пабе.
– А вам когда-нибудь хотелось на ком-то жениться? – спросила Джорджия, не подумав, как он может истолковать вопрос. Учитывая ее предыдущую реплику. И близость Гретна-Грин.
Зандер запнулся.
– Только не подумайте, будто я себя в невесты предлагаю, – выпалила Джорджия. – Хватит одного неудачного предложения за год. Просто интересно. Вы же завидный жених.
Не то слово.
Зандер молчал. Похоже, думал над ответом.
– Какой нормальной женщине нужен сумасшедший трудоголик?
Значит, решил перевести все в шутку.
– Для многих ваш адрес и банковский счет с лихвой это компенсируют.
– Для многих? А для вас?
Джорджия медленно выдохнула и посмотрела на оранжевое сияние заката.
– Я за первого встречного замуж не пойду…
– Вы это доказали, – пробормотал он.
Джорджия округлила глаза:
– Между прочим, я Дэна не по объявлению выбрала. Мы встречались некоторое время. Он мне нравится как человек. Дэн умный, увлеченный, и семейные ценности для него не пустой звук.
Интересно, заметит ли Зандер, что она ни разу не упомянула о любви?
– Семейные ценности? Он хотел детей?
Джорджия фыркнула:
– Мы с ним и на неделю-то вперед планов не строили, не то что дальше.
Тем глупее была ее идея сделать предложение.
– Просто он один раз ухаживал за сестрой, когда она заболела, и присматривал за ее детьми. Я увидела, каким он может быть.
– Значит, семья для вас – это очень важно?
Джорджия нахмурилась, думая над ответом.
– Важно, какие у человека ценности. Есть ли способность любить, заботиться.
– Как о растениях?
Джорджия усмехнулась:
– Ну да. Папоротники как дети – тоже капризные.
– То есть человеческие ценности для вас важнее, чем деньги или район проживания?
Джорджия посмотрела на него:
– Вы же видели мою квартиру. Разве я похожа на человека, одержимого деньгами?
– Когда чего-то нет, это еще не значит, что не хочется, – ответил Зандер. – У меня вот тоже не было денег, а хотелось.
– Есть вещи поважнее денег.
– Так почему же вы тогда решили делать предложение? – вдруг спросил Зандер. – Если не ради пятидесяти тысяч. Ради чего вы это затеяли?
Солнце коснулось горизонта.
– А вы знаете, что закат – это только видимость? Вот мы сейчас смотрим на солнце, а на самом деле оно уже за горизонтом. Это из-за того, что Земля круглая.
Зандер посмотрел на закат. И только тогда Джорджия осознала, как пристально он за ней наблюдал. Зандер поспешил ответить:
– Не знал. Но меня на такие уловки не поймаешь.
– Я не… не хочу об этом говорить.
– Почему? Боитесь, я буду вас осуждать?
– Боюсь, как бы мои откровения не попали на радио.
Лицо Зандера тут же переменилось. Это опять была его лондонская версия.
– Понятно.
– Зандер… – Джорджия прикрыла глаза, чтобы не видеть его обиженного взгляда, но потом заставила себя снова посмотреть на него. – Я даже Дэну с трудом призналась, почему это сделала. А на всю страну объясняться…