– До встречи в среду.
Галантность никак не искупала его свинского поведения. Джорджия буркнула «спасибо», села за руль и захлопнула дверцу, заглушив его прощание.
Спокойнее будет ехать.Глава 7
День лучшего забега превратился в худшую ночь его жизни.
Ночь, не вечер – это был совершенно особый момент. А ночью Джорджия так поспешно уехала по тихой главной улице Боунесса… Несмотря на усталость, Зандер почти не спал, и на воскресенье можно было поставить крест.
Все это время он пытался забыть поцелуй, который вырвал у нее, будто вор. И потерпел неудачу.
Спустя все это время – даже после откровений в школе шпионов, за которые он себя потом так ругал, – как он мог настолько потерять контроль над собой?
Целовал ее. Держал в объятиях.
Покушаться на то, что тебе не принадлежит, – только мучить себя.
В Лондоне множество женщин, которых целовать никто не мешает. И обнимать. И затащить в постель. Безопасных женщин свободных нравов, не требующих к себе серьезного отношения. Но Джорджия Стоун была не такая. Совсем не такая. Джорджия ворвалась в его мир, стала единственной женщиной – единственным человеком, который смотрел, как он бежит, который с гордой улыбкой ждал его в пабе, и Зандер позволил воображению разгуляться. Всего на секунду. И закончилось дело тем, что они очутились в высокой траве, их тела и языки сплетались.
Со времени расставания с Ларой Зандер никого не подпускал к себе так близко по-настоящему.
И тем более никому не доверял.
В воскресенье вечером Зандер все-таки заснул от утомления, но в понедельник настроение его не улучшилось.
Лишним доказательством служило то, как весь персонал ходил вокруг него на цыпочках. Даже Кейси, которая, перед тем как войти в его кабинет, стучала в дверь чисто символически, сегодня стояла и ждала его разрешения.
– Зандер, – напряженно начала она. Казалось, едва удерживалась, чтобы не назвать его «мистер Раш».
– В чем дело, Кейси?
– Я хотела… – Она запнулась и начала заново: – Джорджия только что прислала инструкции, и я подумала, вам нужно с ними ознакомиться.
Зандер сразу заинтересовался. Не только потому, что Кейси упомянула Джорджию, но и по другой причине: его ассистентка и героиня программы в последнее время стали неразлейвода, и раз Кейси решилась выдать Джорджию, значит, дело и впрямь серьезное.
Кейси стояла по ту сторону стола.
– Джорджия внесла изменения.
Ничего из ряда вон – Джорджия регулярно что-то меняла. Зандер уже привык. Он ждал, пока Кейси договорит.
– Серьезные изменения. – Она протянула ему пачку листов.
– Насколько серьезные? – Но, просматривая первую страницу, Зандер глазам своим не поверил. – Анкара? Это что, розыгрыш? Для поездки на Ибицу уже ведь все заказано!
В Испанию они должны были вылетать меньше чем через месяц. Роскошные каникулы Джорджии. А теперь она, значит, в Турцию захотела?
– Вообще-то еще можно все переиграть…
Зандер хотел услышать совсем не это.
Кейси поспешно попятилась к выходу.
– Ну, вы читайте, не буду вам мешать…
– Останьтесь! – рявкнул Зандер и тут же раскаялся, что отдает ей команды, будто дрессировщик собаке. Кейси ни в чем не виновата.
Виноват он сам. Поддался низменным инстинктам и поцеловал ее. Будто после такого все могло быть как раньше.
Зандер перевернул страницу. Курсы по приготовлению коктейлей Джорджия заменила художественной школой. Отказалась от зорбинга на Темзе в пользу экскурсии «Старый Лондон». А вместо сальсы в списке появилось не что иное, как… танец живота!
– Школа шпионов уцелела, – фыркнул Зандер.
– Да, ей там очень нра… – Кейси закрыла рот. Будто сообразила, что заступается за врага.
– Соедините меня с ней.
– Я ей уже звонила, Зандер. Она не подходит.
Вполне предсказуемо.
– Сегодня я с ней поговорю.
На сальсе.
Если она, конечно, придет.
– А я уж засомневался, придете ли вы, – сказал Зандер, когда Джорджия тихонько проскользнула в двери танцевальной студии и села рядом с ним.
Она улыбалась и кивала другим ученикам, гораздо теплее и приветливее, чем ему.
– Не знаю, одобрите ли вы мою программу, вот и не хотела, чтобы сегодня кому-то не хватило партнера.
– А танец живота откуда взялся?
Джорджия пожала плечами, не глядя на него.
– Не думал, что вы так любите все восточное. Танец живота, Анкара…
Джорджия повернулась к нему. Должно быть, его язвительный тон ее удивил.
– Вы помогли мне понять, что мой список состоит из вещей, которые я, как мне казалось, должна делать, а не из тех, которые хочу.
– Да ладно вам, Джорджия. Неужели правда хотите исполнять танец живота?
Джорджия вскинула подбородок.
– Это очень интересно. И красиво.
Красиво. А то, что этот танец не парный, и значит, Зандер больше не будет ее касаться, тут ни при чем.
– А чем, по-вашему, Анкара лучше Ибицы?
Кроме того, что там меньше выпивки, меньше шума и меньше народу.
– Оттуда до Каппадокии близко.
– Докуда?
– Это уникальный регион, там сохранились следы цивилизации бронзового века. Там все можно увидеть сверху, с воздушного шара.
Зандер не знал что сказать.
– И вам этого хочется.
Джорджия положила руки на колени:
– Да.
– А остальное почему делать расхотели?
– Я и раньше не хотела. Не нужны мне стилисты, и массаж горячими камнями, и советы, как носить одежду, на которую у меня все равно нет денег.
Учитель танцев захлопал в ладоши, призывая всех к тишине.
– Так дело в деньгах? – сердито прошипел Зандер. Надеясь, что это так.
– Нет, во мне. Хочу делать то, что мне по душе.
Это ее деньги, ее год, она может делать все что угодно. А задача Зандера – сделать из ее самого экстравагантного пожелания завлекательный материал для программы. Но все важнее казалась другая задача – помочь Джорджии вновь обрести внутреннюю целостность. Зандеру этого очень хотелось.
Почему, сам не понимал.
– Партнеры! – позвал их учитель.
Все движения они помнили наизусть, так как танцевали несколько месяцев. Зандер потратил уйму времени, записывая сюжеты, беря короткие интервью у Джорджии, у учителя танцев. Уж этого было более чем достаточно. Зандер к тому же опросил почти всех остальных. У каждого была своя интересная история, свои личные причины учиться танцевать – притом что одна женщина отметила семидесятилетие, другая недавно осталась вдовой, третью никто не поддерживал. И для всех смыслом были не сами танцы.
Это была сама жизнь.
В зале собралось тридцать человек с интереснейшими историями. А он должен был рассказать всего одну.
Учитель снова хлопнул в ладоши. Они с Джорджией должны были встать друг против друга. Потом Джорджия должна была шагнуть в его объятия, приготовившись к первой фигуре. Но эта вертикальная позиция в точности повторяла ту горизонтальную, в которой они находились несколько ночей назад, лежа в высокой траве на берегу на закате солнца.
Слишком знакомо.
Джорджия замерла в нерешительности. И снова проблему должен был решить Зандер. Это он не смог сдержать свое воображение – и держать руки при себе. Это ему не хватило силы воли. Сказалась тяга к близости, которую он сам старался не замечать.
Зандер шагнул к Джорджии, стараясь держаться как можно строже и формальнее. Поднял руки.
– Джорджия?..
Ее улыбка была натянутой, но Джорджия осторожно шагнула в его объятия и замерла, такая же скованная и напряженная. Когда заиграла музыка, Зандер постарался не касаться ее чаще, чем необходимо – из уважения к ней и нежелания истязать себя, – и они выполняли заученные движения, четко, но не так легко и плавно, как раньше.
Учитель скользил между парами, исправляя ошибки, показывая шаги, ободряя, но, добравшись до Джорджии и Зандера, с одного взгляда понял, что сегодня они не пара, и, поджав губы, произнес с сильным акцентом:
– Химия не каждый раз срабатывает. Иногда и так бывает. Ничего, на следующей неделе все получится.
Нет. На следующей неделе никакой химии не будет. И сальсы не будет.
– Могли бы просто сказать, чтобы я больше не приходил, – выдохнул Зандер сквозь стиснутые зубы, как только Джорджия оказалась близко.
Вот она опять отошла. Но скоро вернется снова – такой уж это танец. Зандер пытался прочесть по ее лицу, будет она изображать недоумение или нет.
– Я хотела, чтобы нам не приходилось танцевать вместе, – прошептала она, и искренность Джорджии в глубине души порадовала Зандера. А на поверхности бушевало другое чувство – сильнейшее недовольство. – Был еще один вариант – танцы у шеста. Вот я и выбрала то, что поприличнее.
Зандер вообразил Джорджию танцующей у шеста в полутемном клубе, но сумел взять себя в руки.
– А как же программа?
– Про сальсу вы и так уже много материала насобирали. Кстати, зачем вам столько? В две минуты все не уместится.
Эфир в прайм-тайм был слишком дорогой, чтобы посвящать году Джорджии больше двух минут в месяц. Тогда зачем он опрашивал всех остальных?
– Закон документалистики, – туманно ответил Зандер. – Собери в десять раз больше материала, чем необходимо.
– Какая же это документалистика? – напомнила Джорджия, чуть запыхавшаяся во время танца. – Просто коммерческая завлекательная программка.
Программка. Очаровательно.
Ритмичная музыка заиграла быстрее, и Зандер резко притянул Джорджию к себе.
Джорджия подняла глаза и сердито вспыхнула:
– Я передумала.
– Вы о чем?
– Теперь я не против, чтобы меня сопровождал незнакомый человек. Можете вернуться к своим бумажкам, а ко мне приставить какого-нибудь стажера.
– По-вашему, у нас такой гибкий график? Я не могу нарушать чужие планы каждый раз, когда вы опять передумаете.
– Это называется динамизм, Зандер, – почти прошипела она. – Может, вам на радио стоит попробовать?
В тот момент нужно было перейти из закрытого положения в открытое, отпустить Джорджию. Та от неожиданности споткнулась. Зандер обнял ее за плечи и повел к двери.