– Вы слушаете радио ЭРОС – лучшая музыка всех времен. Сегодня у нас в гостях несостоявшаяся невеста Джорджия Стоун, и она расскажет нам про удивительный год, который посвятила обретению себя. Джорджия…
Ведущий говорил так уверенно, будто перед самым эфиром не расспрашивал, какая сегодня тема.
– …что вам больше всего запомнилось в этом году?
Джорджия наклонилась ближе к микрофону и попробовала представить, что говорит с бабушкой, а не с тремя миллионами лондонцев.
– Был один момент, когда я летела над Каппадокией на воздушном шаре… Мне вдруг показалось, что все в моей жизни имеет… – она попыталась подобрать нужное слово, – смысл.
– Смысл? – переспросил второй ведущий.
– Все встало на свои места. Стало понятно. Я нашла то, что искала.
– И чего же вы искали?
Джорджия заставила себя не оглядываться.
– Себя.
– Прямо дзен, – недоверчиво хихикнул второй ведущий.
Философия любой эфир убьет – предупреждал ее когда-то Зандер. Джорджия закрыла глаза и послушно сменила тон:
– А еще в школе шпионов было классно.
И понеслось… С явным облегчением ведущие начали расспрашивать, понравилось ли ей стрелять из пистолета, и как у нее так ловко получается расшифровывать коды.
– Берегитесь, мужчины, вооружена и очень опасна! – пошутил ведущий и посмотрел на окно аппаратной, где режиссер показывала диковинные знаки руками.
– Нам поступают звонки от слушателей, – объявил ведущий и развернулся к монитору компьютера. – На связи Люсинда из Эппинга.
Люсинда из Эппинга исполнила хвалебную оду танцу живота и объявила, что начала им заниматься именно благодаря Джорджии. Действительно, Джорджия продолжала танцевать, там она могла снова воскресить в памяти Гереме. И Зандера.
И то, как он держал ее в объятиях.
Рассел из Орпингтона жаловался на свою девушку и ее завышенные требования, а потом объявил, что обычный мужчина не в состоянии угнаться за женскими запросами.
– Вы бы хоть попробовали, Рассел, – пробормотала Джорджия. – Принца мы и не ждем. Лишь бы хоть чуть-чуть старался.
Вредная режиссер и ее стажерка-рабыня понимающе переглянулись.
– Алекс из Хэмпстеда. Утверждает, что у него тоже было… э-э… – молодой ведущий уставился на экран компьютера, явно удивляясь незнакомому слову, – откровение.
– Не Алекс, а Алек, – поправил тихий голос, и Джорджия замерла, – без «с».
Ведущий закатил глаза:
– Время идет, Алек.
Неужели никто не узнал? Джорджия посмотрела на каждого, но, похоже, те даже и не заподозрили, что им звонит начальник. Джорджия почувствовала, что задыхается. На другую студию она не смотрела, но стремилась туда всей душой.
– У меня был такой же момент, – тихо продолжил Зандер, – когда все встает на свои места. Легко и просто.
– Удивительное чувство, – прохрипела Джорджия. О чем это он – о своей помолвке пятнадцатилетней давности?
– А когда теряешь его, это… невыносимо. Хуже, чем никогда его не испытывать.
Да, да. Внутри у Джорджии все сжалось.
– Зато теперь вы знаете, к чему стремиться, что вам нужно.
– Согласен.
Джорджия к нему стремится, зато он к ней – нет.
Ведущий растерянно взглянул на режиссера. Разговор явно получался недостаточно увлекательным.
– А что делать, если боишься, что такого у тебя больше не будет? – тихо спросил Зандер, будто они говорили наедине.
Джорджия почувствовала то же самое, что и в тот момент, когда они вместе лежали на шезлонге в Гереме. Близость. Восторг. Джорджия закрыла глаза и вдавила наушники, пытаясь приблизить его голос. Желая, чтобы больше его никто не слышал.
– Если вы это испытали один раз, – прошептала Джорджия, – значит, можете испытать снова.
Зандер говорил о своей невесте, и для Джорджии было невыносимо слышать боль в его голосе. Она любила его и не хотела, чтобы он страдал так же, как она.
– Вы правда так думаете? – спросил Зандер.
– Я верю в это. Иначе окажется, что я потеряла лучшее, что было у меня в жизни.
Наконец ведущий почуял шанс вклиниться.
– Его у вас уже увели, – заявил он.
Джорджия застыла с широко раскрытыми глазами и колотящимся сердцем. Зандер уже нашел кого-то?
– Что?
– Вашего бывшего. Вы сейчас о нем говорили.
Джорджию одновременно охватило облегчение и злость. Это он про Дэниела. А не про Зандера.
Даже Джорджия смогла прочитать ругательства по губам режиссера. Ведущий вспомнил, что про Дэна говорить запрещено. Покраснел. Потом сразу побледнел.
Джорджия подумала: кажется, Зандер перестарался со строгими предупреждениями.
В эфире повисла тяжелая тишина. Джорджия поспешила ее прервать.
– Я до сих пор хорошо отношусь к Дэну, – Джорджия аккуратно подбирала слова, – но сейчас говорила не о нем.
– А вам не интересно, когда у меня был такой момент? – спросил Зандер.
Ведущий провел пальцем над головой, давая знак режиссеру, чтобы сбросила звонок. Та собралась нажать на кнопку.
– Нет! – воскликнула Джорджия, и оба замерли.
– Нет? – насмешливо повторил хриплый голос.
– Я не вам, Алек, – тепло ответила Джорджия. – Рассказывайте. Когда у вас было откровение?
Несмотря на три миллиона слушателей, Джорджии казалось, будто они с Зандером одни. Ей ни до чего не было дела.
– Есть такой маленький городок рядом с шотландской границей. Там очень красивые закаты.
У Джорджии перехватило дыхание.
Все на студии вскинули руки в немом протесте, почувствовав, что программа разваливается на глазах.
– Там я поцеловал одну женщину, и это изменило мою жизнь.
У Джорджии кровь отхлынула от лица.
– Поцелуй не может изменить жизнь. Только сам человек способен это сделать.
– Теперь понял.
Ведущие и режиссер вдруг разом обернулись и пооткрывали рты. Джорджия посмотрела туда же и увидела, что теперь в соседней студии горит свет. Зандер стоял, небрежно прислонившись к стеклу с мобильным телефоном в руке.
– Ты меня этому научила, – произнес он.
– Я? – только и смогла вымолвить Джорджия.
– Я долго наблюдал за тем, как ты смело берешься за непривычные дела и получаешь от всего этого удовольствие. У тебя светлый взгляд на жизнь. Ты со всеми приветлива. Могла бы обойтись необходимым минимумом, но нет – погрузилась с головой.
– Я хотела обновления.
– Тебе не надо обновляться. Ты прекрасна, какая есть.
– Я же такая странная. – Джорджия улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не странная, ты сильная. – Зандер склонил голову набок. – Я тоже хочу быть сильным.
– Ты сильный.
– Нет. Я ненавижу свою работу, а устроился на нее, потому что мне кое-кто сказал, будто это мое дело. Ненавижу свою жизнь, но кое-кто убедил меня, будто я другого не достоин.
Кое-кто – это Лара.
Джорджия встала вместе с наушниками и микрофоном. Ее связующее звено с Зандером. Подошла к стеклу.
– Она никогда не была тебя достойна.
– Теперь понял. Наконец-то. У нее нет твоей смелости. Твоей доброты.
Что верно, то верно .
– А что бы ты хотел делать?
В такой важный момент Джорджии было плевать, интересно слушателям ЭРОС или нет. Может, она уже вообще не в эфире.
– Хочу вернуться к истокам. Записывать документальные программы для радио. Всегда об этом мечтал.
Джорджия вспомнила, сколько Зандер записал лишнего материала.
– А спрос на это есть?
– Нет – сделаем. В моем доме можно устроить отличную студию.
Джорджия улыбнулась. Его оптимизм заразителен. Она прижала ладонь к стеклу, там, где Зандер опирался своей рукой. Зандер смотрел на нее лучистыми глазами.
– А еще чего ты хочешь? – прошептала Джорджия.
– Больше путешествовать. Посещать удивительные места. Записывать интересные истории. Мой мир стал слишком узким.
– Ты не сможешь путешествовать, – рассмеялась Джорджия со слезами на глазах. – У тебя же не будет денег.
– Марафонец я или нет? Если надо, весь мир пешком обегу.
Да, новый Зандер сможет. Самый лучший Зандер на свете. У Джорджии по щеке потекла слеза. Она провела пальцами по стеклу, жалея, что не может к нему прикоснуться.
– А еще?
– Найду нового садовника.
Смена темы озадачила Джорджию.
– А как же Тони?
Зандер пожал плечами и нервно усмехнулся.
– Мне нужно, чтобы кто-то занимался садом постоянно.
– Хочешь, чтобы садовник жил в доме?
Зандер кивнул:
– Если ты согласна.
Ведущие за спиной у Джорджии ахнули. Она же молчала.
Наконец с трудом выговорила:
– Хочешь, чтобы я была твоей садовницей?
Зандер тоже погладил стекло.
– Хочу, чтобы у тебя был сад. И конечно, ухаживать за ним надо каждый день.
– Хочешь, чтобы я переехала к тебе? – прошептала Джорджия.
– Да, Джордж. Насовсем.
– Но ты же не собираешься жениться. Сам сказал.
Зандер покачал головой:
– Я избегал боли. Но мне это не удалось. Каждый день я страдаю, потому что рядом нет тебя. Не допущу, чтобы ты была моей последней потерей.
Женщины по всему Лондону ничего не поняли, зато поняла Джорджия.
– Алек, а вы романтик, – сказал ведущий.
Зандер не засмеялся. Джорджия тоже.
– Я люблю тебя, Джорджия, – прошептал Зандер, и слова его воспроизвели три миллиона приемников. – Я думал, у меня все под контролем, но встреча с тобой помогла мне увидеть, какой скучной была моя жизнь.
Зандер сделал глубокий вдох.
– Без тебя моя жизнь пуста.
От слез Джорджия едва могла говорить.
– Вы хотите сделать ей предложение, Алек? – спросил второй ведущий, надеясь на крутую сенсацию.
– Предложение? Нет, – произнес Зандер, и сердце Джорджии упало. – Еще чего – на работе! Предложение я сделаю в более приятной обстановке.
Зандер прижал телефон к плечу и поднес вторую ладонь к стеклу.
– А сейчас я предлагаю будущее. Предлагаю жить вместе. Попробовать еще раз.
Онемев, Джорджия смотрела на стекло. Потом сорвала микрофон и наушники и кинулась к двери.