Зандер улыбнулся:
– Зато я близко.
Джорджия протрезвела за секунду. Зандер Раш ведет ее к себе домой. Чтобы накормить. Научить готовить. Было в этом что-то… интимное.
– Извините, – начала врать она, – мне надо кое-что сделать по работе. Я домой поеду.
– А как же ваше состояние?
– Станция недалеко.
Зандер снисходительно улыбнулся:
– Найдете?
– Это на той же ветке, что и сады Кью. Я сто раз так домой ездила.
– Позвольте хотя бы проводить вас до станции.
Джорджия кивнула:
– Благодарю, с удовольствием.
Зандер покачал головой:
– Ох уж мне ваши манеры.
Джорджия пожала плечами:
– Традиционное воспитание.
– Старомодные родители?
Джорджия даже не рассмеялась, а взвизгнула:
– Какое там. Меня в основном бабушка воспитывала. Чтобы у меня было нормальное детство. А мама… в общем, воспитание – это не ее.
Зандер искоса глянул на нее:
– А у меня пожилые родители, я младший из шести детей, так что нас одно поколение растило.
До станции они дошли за несколько минут, и то ли ее слова, то ли быстрая, целеустремленная походка, то ли неумолкающая болтовня о детстве убедили Зандера, что его общество ей не нужно, потому что отговорить Джорджию он больше не пытался.
Зандер остановился у входа:
– Итак…
– Вы будете на связи?
– Не я, а Кейси. Ассистентка.
Ах да. У него же прислужники.
– Кейси составит расписание на ближайшие несколько месяцев, и сразу начнем.
– Значит… увидимся на первом мероприятии.
– Только помните, мы должны делать вид, что не знаем друг друга. Я буду за вами следить, и все. Даже не поздороваюсь, когда увижу.
Пожалуй, так будет легче. А если будут всюду ходить вместе, она слишком расслабится. И так за несколько часов всю бдительность растеряла.
– Хорошо, запомню. Ну, до встречи.
Джорджия еще раз помахала и скрылась. Зандер поспешил к пешеходному переходу, затем нырнул в аллею, которая вела в сад его дома, около которого они и припарковали «ягуар». Правда, Джорджия думала, что это парк, удачно расположенный напротив любимого бара Зандера, а не часть его имущества.
Да, совсем он разучился с женщинами встречаться. Кто же ведет женщину в бар и напивается так, что не может ее до дома подвезти? И кто отпускает женщину ночью ехать на метро одну?
Мужчина, который сам себе доказывает: это не свидание, – вот кто.
Убеждать себя Зандер начал, когда в кабинете Джорджия так по-деловому протянула ему руку, что он почувствовал острое разочарование. А чего он ждал, что она его в обе щеки расцелует?
Зандер вошел в ворота и зашагал по длинной извилистой дорожке мимо оранжерей.
И все же эта встреча не была исключительно деловой. Он с нежностью вспомнил ее непринужденные манеры. Джорджия так не похожа на других! Она будто забыла, кто он, забыла, что он в случае провала может подать на нее в суд.
Она смотрела на него огромными карими глазами и общалась с ним, будто с обычным человеком.
В последнее время такого с ним не случалось. Даже Кейси – с ней он общался так много, что с натяжкой это можно считать дружбой, – всегда боялась переступить черту и не допускала фамильярностей. Кейси не забывала, что от него зависит ее будущее. О чем Зандер не переставал ей напоминать. И другим тоже.
Прислужники.
Зандер улыбнулся. Ирония заключалась в том, что он к своим коллегам относился совсем не так. В глубине души Зандер считал, что команда – это сила, и предпочитал работу в группе. Коллеги очень помогли ему в те времена, когда программы, над которыми он работал, создавались коллективом единомышленников. Но, что ни говори, контролировать крупную радиостанцию удобнее, если соблюдена субординация.
Если бы он довез Джорджию до дома, это все осложнило бы. А если бы привел к себе домой – тем более.
Зандер заключил контракт – теоретически ему больше нет необходимости обхаживать Джорджию. Надо было просто отдать ей список и на этом распрощаться. А не вести себя так по-дурацки. Не вспоминать события пятнадцатилетней давности, не позволять им влиять на его нынешние поступки.
Да, с ним случилось то же самое, его предложение отвергли. Зандер даже успел дойти до алтаря, правда, невеста к нему не вышла, потому что была уже на пути в Хитроу в компании подружек, которые помогли ей все устроить. Полчаса гости кричали и кидались друг на друга с обвинениями, прежде чем священник заставил всех покинуть церковь. Родные и друзья Лары защищали ее, – а что еще делать, когда близкий человек вдруг выкинул такой номер? Гости со стороны Зандера преданно вступились за него, и от этого семья Лары разошлась еще больше – они ведь понимали, что есть сотня способов отменить свадьбу более цивилизованно. И обойтись без грандиозного скандала. Но Лара выбрала самый легкий для себя путь.
А он, дурак, еще и порадовался этому. В те времена Зандер не желал зла людям, которых любил.
Разрыв сам по себе вещь болезненная, но его вдобавок унизили перед всеми близкими. Пришлось выслушивать их перешептывания. Терпеть жалость. Наблюдать, как они воюют с родными Лары. Но хуже всего была их готовность поддержать его, несмотря ни на что. Так же мучительно и позорно, как отказ в прямом эфире. Правда, не столь масштабно.
Но последствия ощущаются уже пятнадцать лет.
Зандер взбежал по лестнице и направился в кабинет – самую важную комнату в доме. От того, как хорошо он поработает, зависит, будет ли он тащиться в хвосте или добьется успеха. Добиться успеха, работая по восемь часов пять дней в неделю, невозможно. Поэтому Зандер трудился раза в два больше.
За это можно было сказать Ларе «спасибо».
Благодаря ей у него появился этот роскошный кабинет в большом доме в Хэмпстед-Хит, а также приятели среди самых влиятельных людей в стране.
И опять Зандер вспомнил про Джорджию. Она бы осудила показное богатство, огромные дома, лишнюю одежду и многочисленные машины. Поэтому он и припарковал «ягуар» на улице. И все же Зандеру такая жизнь нравилась. Дом и машины имели большое значение. Так же как костюмы, связи и должность на визитке.
Они означали, что больше никто и никогда не будет его жалеть. И утешать, как тогда в церкви. Во второй раз он в таком унизительном положении не окажется. Деньги ему в этом помогут. И успех.
Корпоративный мир жесток, зато там все стабильно. Если тебя собрались кинуть, это можно предсказать заранее. Больше его врасплох не застанут.
Как же это жалко: выдумывать предлог, чтобы поехать в Кью и якобы случайно столкнуться с Дэном. Раз уж Джорджии хватило смелости признать, что толкнуло ее сделать предложение, неужели она не в состоянии объяснить все Дэну? Мужчине, который был такой важной и постоянной частью ее жизни весь прошедший год. Даже дольше – они ведь и до этого общались.
Нет, пора с ним поговорить. Спустя полтора месяца страсти уже должны были улечься.
Был и повод для встречи – семена, которые Джорджия должна была доставить его коллегам.
Джорджия отнесла семена в отдел репродукции, после чего зашагала по дорожке к теплицам в дальней части садов. Там Дэн проводил почти все рабочее время – он ухаживал за своими любимыми хищными растениями, которые больше ни у кого популярностью не пользовались.
Дорогу Джорджия знала как свои пять пальцев. Ходила здесь еще до того, как познакомилась с Дэном.
Жизнь до знакомства с Дэном. Джорджия уже забыла, что это такое.
Она решила не срезать путь – даже обычная трава не заслуживает, чтобы ее топтали, – и длинной дорогой направилась к простой стеклянной теплице, где чаще всего работал Дэн. Сердце Джорджии бешено заколотилось.
В дверях на Джорджию чуть не налетела выходящая женщина.
– Ой, простите! – воскликнула Джорджия, прижав ладонь к груди.
У женщины были пышные светлые кудри, одета она была в рабочий халат, как и все сотрудники. Но под ним виднелось обтягивающее розовое платье, ногти были ярко накрашены, каблуки – сантиметров двенадцать, не меньше, и безупречный макияж.
А вот так здесь никто не ходил.
– Чуть с ног вас не сбила. – Женщина улыбнулась, шагнула в сторону и придержала дверь.
Она еще и любезна. Джорджия мельком глянула на беджик, и все отговорки насчет того, почему у нее нет ни нарядной одежды, ни стильной прически, развеялись, как облачко духов незнакомки. Оказалось, та выращивала орхидеи – целыми днями копалась в земле. И выглядела при этом сногсшибательно.
Чем теперь оправдаться?
– Что-то ищете? – спросила женщина.
– Мне нужен Дэниел Брэдфорд.
– Он на экспозиции, там nepenthes tentaculata болеет. Ему что-нибудь передать?
В глазах женщины мелькнуло любопытство.
Повезло, что Джорджия не встретила никого из знакомых, кому известно об их с Дэном романе. И раскрывать инкогнито она не собиралась.
– Нет, я знаю, где это. Я с ним сама поговорю. Спасибо.
Джорджия отошла от двери.
Женщина тоже шагнула в сторону, и дверь захлопнулась.
– Пожалуйста.
Она повернула налево, Джорджия – направо. Однако она невольно засмотрелась женщине вслед. Каб луки. В туфлях на каблуках совсем другая походка, даже по гравию или по траве. Жалко, что у нее все каблуки три сантиметра максимум.
Пожалуй, надо добавить в список еще один пункт: научиться ходить на каблуках и танцевать стриптиз. Пора завести новый список, свой собственный. Главное, шею не свернуть, осваивая и то и другое.
Через десять минут Джорджия добралась до экспозиции и отыскала теплицу с хищными растениями. Герметичные двери бесшумно раскрылись.
– Дэн!
Выкрик разорвал напряженную тишину. Джорджия поняла, что ее услышали.
– Дэн, я знаю, что ты здесь.
– Привет. – Он вышел из-за высокого стенда. Настороженный. – Не ожидал, что ты придешь.
– Привезла семена для идентификации. Зашла поздороваться.
Голос звучал бодренько и фальшиво.
Дэн кивнул:
– Ну здравствуй.
Пауза. Наверное, полутора месяцев все-таки мало.