— Ирина, объясни мне, что тут происходит? Кто эти девушки? И главное, почему ты в таком виде?
Ирочка начала что-то говорить, но вместо слов из ее горла вырывались лишь невнятные булькающие звуки. А вот отлетевшая с крыльца Светка не растерялась.
— Это еще что за хмырь? — воинственно поинтересовалась она.
— Это муж.
— Чей?
— Ее. Ирочки.
Глаза Светки загорелись боевым задором.
— Ага! — завопила она. — Муж, значит! Что? На пару действуете? Жена чужих мужиков соблазняет, а потом вы их вдвоем грабите? Так? Так я вам покажу, где раки зимуют! Если не хотите неприятностей, живо верните мне мою собственность!
— Какую собственность?
— Которую мой муж тебе подарил! Не за так, разумеется! За так из него и медной полушки вытянуть не удалось бы. Уж я-то знаю!
Сенечка помрачнел и устремил на жену испытующий взгляд:
— О чем говорит эта женщина? Кто она такая?
— Не знаю. В первый раз ее вижу.
— Еще бы! Небось знать не знала, что у ее любовника законная жена имеется!
— У чьего любовника? — неожиданно сильно заинтересовался Сенечка.
Кто бы мог подумать, что он проявит интерес к столь ничтожной теме. Что там супружеская измена по сравнению с мирозданием. Но поди же ты! Заинтересовался. Еще как заинтересовался!
— Милый! — бросилась к нему Ирочка. — Я тебе все объясню! Ничего между нами не было. Эта женщина на меня наговаривает!
Но Сенечка не пожелал принять жену в свои объятия. Он строго отстранил ее, прислушиваясь при этом к Светкиным словам. А та разошлась не на шутку.
— Было, не было! Устроили тут ромашку! Верните мне мое добро, и плевать мне на остальное! — надрывалась обозлившаяся до крайности Светка.
— Ваш муж вам изменил? — спросил Сенечка.
— Плевать мне на его измены! Небось у Вовки бы не убыло даже после того, как он всех баб в этом захолустье перетрахал! Верните мне мою собственность!
Сенечка устремил на жену пронзительный взгляд. Та потупилась и отвела глаза. У Сенечки при этом новом доказательстве вины его супруги даже зубы заскрипели. Да так громко, что скрип услышали и подруги, и Светка. А уж Ирочка та и вовсе затрепетала, словно осиновый листочек. Похоже, видеть мужа разгневанным ей еще не приходилось.
— Ты мне изменяла? — страшным голосом произнес Сенечка. — Когда? И с кем?
На взгляд подруг, это был самый несущественный вопрос. Но Сенечку переклинило именно на нем. Он желал знать, с кем жена наставила ему рога.
— Ты его знала? — обратился он к Светке.
— Еще бы! С моим мужем она хвостом крутила!
— Я его убью! — взревел Сенечка и в лучших традициях драмы схватил с земли деревянную палку, выпавшую из забора. — Убью! Где он?
Вопрос вызвал некоторое смущение в зрительских рядах. Даже у Светки мигом поубавилось задору. Она вспомнила, что муж давно мертв, и снова загрустила. Ирочка тоже принялась утирать медленно текущие по ее лицу слезы. Видя такое мокрое дело, Сенечка слегка растерялся.
— В чем дело? — спросил он у жены, но уже гораздо тише.
Ирочка не ответила. Она убежала в дом. За ней следом поспешила Светка, которая вдруг почувствовала в былой сопернице подругу по несчастью. И теперь мчалась за Ирочкой, крича, что покойник был такой кобель, плакать по нему совершенно нечего.
А на долю подружек выпало разъяснять Сенечке, что произошло в деревне, пока он отсутствовал в своей нирване. По мере того как до мужика доходило, сколь много он пропустил, он бледнел, синел, зеленел и начал даже снова скрипеть зубами. Но напрасно подруги испугались, что он снова разъярится. Совсем даже наоборот.
— Какой же я был дурак! — неожиданно воскликнул Сенечка. — Ирочка! Малышка! Иди же сюда!
На его зов из дома появились сразу две заплаканные физиономии. Ирочкина и Светкина. Ирка бросилась на грудь мужу. И тот, гладя ее по голове, растроганно говорил:
— Как же ты должна была страдать, чтобы решиться на измену!
Ирочка рыдала. Светка выла. И даже ее подружки принялись хлюпать носами, видя такую трогательную картину. Как ни странно, не проняло одну лишь Катьку. Вместо того чтобы лить слезы умиления вместе с остальными, она о чем-то сосредоточенно думала. А потом спросила:
— Так, а где же та вещь, которую Сухоручко оставил Ирочке?
Сенечка тут же отстранил от себя жену.
— Ирина! — строго произнес он. — Нужно отдать чужое!
— Но я… Хорошо!
Ирина скрылась в доме. Обратно она вернулась через минуту, держа в руках какой-то кулек. Развернув его, она извлекла толстую книгу в покоробившемся кожаном, очень толстом переплете. И золотой крест с несколькими тщательно отшлифованными камнями — красным, зеленым и двумя синими.
Светка протянула свои хваткие пальчики к этому добру, как внезапно Катька шагнула вперед.
— Эти вещи твой муж украл у мертвеца из могилы!
Светка испуганно пискнула и так торопливо отдернула руку от сокровищ, словно их хозяин мог внезапно материализоваться и укусить ее за пальцы. Ирочка, которая держала эти предметы, смертельно побледнела и зашаталась. Да так, что ее мужу пришлось поддержать свою супругу.
— Ирочка!
— Ничего такого про могилу и покойников не знаю, — пролепетала насмерть перепуганная Ирочка. — Владимир просил, чтобы я подержала у себя эти вещи. Он говорил, что это будет один, два или от силы несколько дней!
— Как ты могла?
— Сенечка! Честное слово, я не знала! Разве я бы осмелилась держать в доме украденные у покойника вещи? Да я бы с ума сошла от страха!
— Ты меня разочаровала, — горько произнес Сенечка. — Мало того, что ты мне изменила. Это я бы еще мог тебе извинить, так как сам повел себя глупо. Но, оказывается, ты еще участвовала в осквернении могил. И, предаваясь блуду, одновременно еще и мародерствовала со своим любовником!
— Сенечка!
— Я женился не на той женщине!
Видя, что супружеская жизнь Ирочка снова вошла в кризисную фазу, Мариша поспешила вмешаться.
— Ваша жена могилы не грабила! Для этих целей у Владимира был совсем другой сообщник. И этот сообщник был мужчиной. Я точно знаю. Так что ваша Ирочка вне подозрений.
Как ни странно, но, услышав это, Сенечка мигом успокоился. Похоже, он был человеком доверчивым. И готов был поверить любому, как хорошему, так и плохому, о своей жене. Лишь бы это исходило со стороны. Мариша затруднялась с определением, здорово это или, наоборот, совсем скверно. Но пока что было определенно ясно — пролетевшему тайфуну снова не удалось потопить семейную лодку Ирочки.
Ее муж торжественно забрал поднятые из могилы вещи из рук жены. И так же торжественно передал их в Маришины руки. Последняя этой рокировке совсем не обрадовалась. Потому что, во-первых, была суеверна. А во-вторых, просто не знала, что ей теперь делать с этим имуществом. Вернуть покойнику? Или все же отдать в милицию, пусть там сами разбираются?
Глава 8
Старинную Библию и крест Мариша, хорошенько поразмыслив, все же отдала капитану. Тот неприятно удивился сюрпризу. И пожелал выяснить подробности. Шумиха от этой находки в деревне поднялась страшная. Честно говоря, даже смерть художника не наделала такого переполоху, как эти поднятые из могилы драгоценности.
— Покойник разрывал чужие могилы? И грабил их!
Взревев, капитан тут же устремился на старинный погост. А за ним следом — добрая половина обитателей монастыря и просто деревенских жителей. Всем было любопытно взглянуть на могилу неизвестного богача, захороненного на заброшенном кладбище.
Евгения подруги углядели в общей толпе сразу же. Он сам приблизился к ним. Выражение его лица было испуганное и виноватое одновременно.
— Немедленно сделай лицо попроще! — приказала ему Мариша. — Иначе тебя просто можно брать и начинать допрашивать!
— Так вы меня не выдадите?! — обрадовался Евгений.
Честно говоря, Мариша бы со спокойной совестью сдала горе-мародера. Поделом ему! Нечего по чужим могилам шастать! Но Катька… Катька положила глаз на этого недотепу. А предать подругу, отправив ее женишка за решетку, Мариша не могла. И если уж говорить совсем честно, то из двух приглянувшихся Катьке кавалеров Евгений был не самым худшим. Борода в качестве потенциального жениха для подруги смущал Маришу гораздо сильнее. Он был такой странный. А с Евгением, по крайней мере, все было ясно и понятно.
— Не выдадим, — заверила она перепуганного модельера. — Но при одном условии!
— Сделаю все, что угодно!
— Все не надо. Только пообещай, что не станешь больше копаться в чужих могилах.
— Никогда в жизни!
— Вот и чудесно, — проворчала Мариша. — Покажи еще раз перстеньки.
На самом деле заинтересовал ее только один из них. С печаткой в виде большеголовой совы, которая держала в клюве то ли ключ, то ли отмычку.
— Что тебе и Владимиру было известно о покойнике, прах которого вы потревожили?
Увы, мародеры действовали наугад. И никаких предварительных справок о тех господах, чей покой собирались потревожить, не наводили. Во всяком случае, Евгений точно не наводил.
— Скверно, — произнесла Мариша с укоризной. — Совсем скверно. Перстень, если не возражаешь, я пока что беру себе.
Евгений был готов на все.
— Берите оба!
И, буквально силком впихнув в Маришину руку перстни, он торопливо отошел в сторонку, явно радуясь тому, что, во-первых, дешево отделался, а во-вторых, что нашелся человек, который теперь будет расхлебывать за него всю ту кашу, которую он и его покойный приятель заварили.
Мариша посмотрела ему вслед и вздохнула:
— Кать, ты хоть уверена, что этот малахольный тебе точно нужен?
Но у Катьки, кажется, сомнений на этот счет не было.
— Конечно! Нынче женихи дороги! Разбрасываться ими не следует!
И, сама толком не понимая зачем, Мариша опустила в карман оба перстня. Катька это заметила, но промолчала. А вот Светка, которая тоже примчалась на кладбище, молчать не стала. Она уже и раньше, устраивая драку с Ирочкой, успела изрядно наклюкаться коньяка из серебряной фляжки, которую всюду таскала с собой. Теперь у Светки фляжки не было, но состояние ее от этого не улучшилось.