Дверь оказалась закрыта. Но на ней висел звонок. И через несколько минут дверь отворилась. На пороге стояла средних лет миловидная женщина с приятной улыбкой. Одета она была как монахиня. Но даже будь она в джинсах и свитере, ее ни за что нельзя было бы принять за мирянку. Такие светлые, чистые улыбки и незамутненные сомнениями и тревогами глаза бывают только у монахинь, которые уже сделали свой выбор и теперь счастливы этим.
— Добрый день вам! — произнесла монахиня. — Я — сестра Анна. А вы те помощницы, что нам прислали из монастыря?
Женщины сгрудились возле монахини и буквально засыпали ее вопросами.
— Что у вас тут происходит?
— Вы знаете, что в лесу кто-то живет?
— Что это за дом?
— Почему нас послали сюда?
Сестра Анна, все так же безмятежно улыбаясь, кивала всем. Отвечать она начала по порядку.
— Послали вас сюда, чтобы помочь нам по хозяйству. Лес у нас самый обыкновенный. Это и не лес даже, а старинный парк. Мы с нашими пациентами за ним ухаживаем. И я вас уверяю, там никто не живет. Разве что зайцы забегут или другая мелкая тварь.
— Та тварь была не мелкой! — возразила Мариша, вспомнив, на каком уровне шевелились кусты. — Это был волк, медведь или… или человек!
— Кому могло понадобиться бегать в дождь по лесу и пугать вас? — усомнилась монахиня. — Вам показалось!
И, видимо, сочтя, что разговор окончен, повернулась и пошла вперед. Немного потоптавшись в растерянности, женщины пошли за ней следом. Сестра Анна привела всех на большую светлую кухню. Тут приятно пахло травами и куриным бульоном.
— Сами мы мясо не употребляем, но пациентам даем. Им полезно. И отец Арсений благословил.
Сестра Анна уже во второй раз употребила слово «пациенты». И Мариша не могла не отреагировать.
— Так тут больница? — спросила она.
— Вроде того.
Мариша подобную уклончивость в ответах не одобряла. Но сестра Анна уже отвернулась, показывая, что дальше говорить на эту тему не намерена. Она показала прибывшим сестрам, что им нужно делать. Оказалось, ничего особенного. Обычная рутинная работа по кухне. Помыть, почистить, порезать или замесить.
— Хлеб мы печем сами, — говорила сестра Анна. — Но сейчас так получилось, что все три сестры, которые помогают мне, слегли с ангиной. А Ванечка оставил нас. Обычно он помогал месить тесто, но раз уж его нет, то придется самим. Потому я и попросила помощи в монастыре. Знаю, что там всегда есть пара рабочих рук.
— И вы тут управляетесь вчетвером? — удивилась Катя.
— С божьей помощью. И, конечно, наши пациенты тоже помогают.
— Вы заставляете больных работать?
— Это часть их лечения. Без этого никак.
Маришу, которая слушала этот разговор, все сильней и сильней разбирало любопытство. Что это за место? Кого тут лечат? И от чего? Но, прекрасно помня, как резко свернула разговор сестра Анна в прошлый раз, Мариша решила на рожон не лезть. А улучив удобную минутку, попросилась в туалет. Как она и рассчитывала, измазанная мукой и свежим тестом сестра Анна не потащилась, чтобы проводить ее. А просто объяснила, как и куда нужно идти Марише, если она хочет найти дамскую уборную.
— Выйдешь и сразу поверни налево.
Но, выйдя из кухни, Мариша припустила совсем в другую сторону. Нужен ей этот туалет, когда тут вокруг происходит нечто странное. Девушка торопливо шагала по дому и смотрела по сторонам. Похоже, на первом этаже располагались исключительно хозяйственные помещения и несколько комнат, предназначения которых Мариша не поняла, так как они были закрыты на ключ. Однако, судя по их размерам, это могла быть столовая, общая гостиная или что-то в этом роде. Спальни, палаты, кельи — называйте как хотите, — по всей видимости, находились на втором этаже.
Там было тихо. Хотя, когда Мариша смотрела на дом с улицы, она заметила почти во всех окнах второго этажа свет.
— И где же все пациенты? — недоумевала Мариша. — Почему так пусто и тихо?
Хорошо, пусть монахини лежат с ангиной, не в силах встать с кроватей, но ведь пациенты должны быть куда бодрей. Сестра Анна сама сказала, что они помогают по хозяйству и вообще. И где же в таком случае эти полные сил люди? Почему никого вокруг не видно? В самом деле, дом словно вымер. И от этой тишины Марише стало жутковато. Потянуло обратно на теплую, светлую кухню. К оживлению и привычной суете.
Но Мариша не была бы самой собой, если бы повернула назад. Нет уж, пусть себе во вред, но она все равно узнает правду. И Мариша, мысленно перекрестившись, поставила ногу на первую ступеньку лестницы, которая вела наверх. К спальням. И Мариша начала медленно подниматься по ней, чутко прислушиваясь к доносящимся до нее звукам.
Тишина. Только где-то вдалеке играла мелодичная музыка. Слов не разобрать, или их вовсе не было. А сама музыка была очень нежной и романтичной. Доносилась она из-за дверей одной из комнат. Мариша замерла на несколько мгновений, а потом осторожно постучала в эту дверь. Музыка продолжала звучать. Но дверь оказалась заперта. Изнутри или снаружи, Мариша сказать затруднялась. На всякий случай она постучала еще раз и прошептала:
— Я ваш друг! Не бойтесь! Там есть кто-нибудь?
Никто ей не ответил. И Мариша пошла дальше, дергая двери по очереди. Все они оказались заперты. И это привело любопытную Маришу в сильное негодование.
— Ничего себе порядочки!
В голове у Мариши промелькнули жуткие мысли о монахинях, которые держат под замком ни в чем не повинных людей, отправленных сюда насильно их жестокими родственниками. Как вдруг одна из дверей тихонько заскрипела. И в коридор высунулась испуганная бледная мордочка. Увидев Маришу, существо замерло, вытаращив на нее свои огромные серые глаза. Потом существо издало сдавленный писк и сунулось было обратно. Но Мариша опередила его.
— Постойте! — кинулась она к приоткрытой двери. — Мне нужно с вами поговорить! Вас тут держат насильно?
Существо замерло. А потом сдавленно захихикало. И, посторонившись, пропустило Маришу в свою комнату. Оказавшись внутри, Мариша даже не заметила, как дверь за ее спиной тихо закрылась. Девушка была слишком поглощена тем, что видела.
Все пространство в комнате — стены, потолок, пол — покрывала живопись. Тут буквально не осталось ни сантиметра чистой поверхности. Все было разрисовано диковинными цветами, птицами и животными, которые выглядывали из цветущих зарослей и одновременно словно сливались с ними, являясь продолжением друг друга.
Зрелище было до того сильное, что Мариша замерла на месте словно зачарованная, не в силах отвести глаз от росписи.
— Нравится?
— Не то слово! — вырвалось у Мариши. — Потрясающе! Чудесно! Сказочно!
— Моя работа! — похвасталось существо. — Год работы. Будет что потомкам вспомнить.
Только теперь Мариша смогла рассмотреть собеседника. Существо оказалось мужского пола. На это указывала некоторая растительность на его верхней губе и форма его грубоватых рук. Ростом мужчина был Марише едва по грудь. А уж про фигуру вообще лучше промолчать, чтобы не расплакаться. Одним словом, доходяга. И все тут!
— Вы тут живете? — спросила у него Мариша.
— Говорю же, почти год скоро.
— А чем вы больны?
Мужчина слегка смутился.
— Сейчас уже все прошло, — пробормотал он. — Да и не было никакого криминала. Я же не Ванька. Просто однажды почувствовал, что здоровье мое пошатнулось. И нужно что-то делать. И жена тоже настаивала. И дети.
У этого заморыша есть жена! И дети! Просто уму непостижимо. С кем же он живет? С Дюймовочкой? А дети у них кто? Карлики?
Впрочем, Мариша знала случаи, когда мелкие мужчины выбирали себе в жены крупных женщин. И если в юности это несоответствие между ними еще как-то скрадывалось молодой худосочностью, то в зрелом возрасте, когда женщина полнела, зрелище шествующей по улице супружеской пары становилось просто комичным. Он маленький, ей до подмышки. И она, усатая великанша, с ногами-колоннами.
Но сейчас Мариша не стала углубляться в эти мысли. Она просто приняла к сведению, что даже заморыши мужского рода пользуются в наше время спросом. Человечество вырождается. И с этим уже, похоже, ничего не поделаешь. Вот и этот мужчинка мало того, что недомерок, еще и болеет чем-то таким, что семья решилась запихнуть его сюда.
— И что с вами было?
— Человек — слаб, — скорбно произнес мужчина. — И я очень рад, что нашел это место. Если бы не сестры, не уверен, что мне удалось бы так быстро встать на ноги. А потом я просто не хотел уходить отсюда. Тут такая благодать вокруг! Никак в толк не могу взять, какая вдруг муха Ваньку укусила.
— А кто это?
— Ванька?
— Да.
— Дружок мой. Рядом в келье жил.
— И куда делся?
— Ушел. Как говорят сестры, покинул нас.
— Удрал? — осенило Маришу. — Из вашей больницы удрал пациент? Слушайте, а чем же он был болен?
— Да ничем! — с раздражением произнес мужчина и так же раздраженно прибавил: — Как и все мы! Просто обществу не нужны такие разносторонне одаренные люди.
— Так чем он все же был болен? — настаивала Мариша.
— Ничем и одновременно всем!
— А он был заразный? — опасливо поинтересовалась Мариша.
Но этот вопрос неожиданно привел ее собеседника в страшное бешенство.
— Да! — завопил он. — Да! Покусает вас теперь всех! Вампир он! Ату его! Травите с собаками!
— Эй! — встревожилась Мариша. — Вы чего это?
Мариша даже отступила на всякий случай к стене. Она уже поняла, что у мужчины с психикой серьезные проблемы. Да и не станет нормальный человек разрисовывать стены и потолок в своей комнате. На это способны только гении. А они, как известно, все поголовно далеки от нормы. Где вы видели гения, который будет просиживать на работе штаны с девяти утра до шести вечера? У гениев все иначе. Либо они в депрессии и ни хрена не делают. Либо вкалывают так, что руки горят и сами они горят. Тут уж у них на пути не стой. Сметут. Во всяком случае, у гениев мужского пола дела обстоят чаще всего именно так.