тьдесят и лет шесть назад он укатил в Австралию, чтобы налаживать другой вид бизнеса. Насколько я знаю, как раз архитектура и стала его новой деятельностью. За "нашими" делами он следил дистанционно и посредством своего сына Люка.
Как и полагается, к нам трудно попасть с улицы. Вход в это элитное сборище кобелей открывается тебе лишь в том случае, если отец приводит своего сына. И никак иначе. Как я там очутился? У самого глаза на лоб полезли, когда в восемнадцать лет увидел черный конверт с теснением и вензелем на обложке, который кто-то любовно примостил мне на лобовое стекло машины. Ни номеров, ни имен. Только адрес. Интригующее начало с невообразимой развязкой. И каково же было мое удивление, когда я узнал, что мой отец вместе с Крэйвеном в далекие студенческие годы создал это общество. Их цель была изначальна банальна и озвучивать ее нет смысла. Глупые споры на "слабо" и не более. Но со временем приоритеты поменялись, особенно, когда в ход пошли деньги. Большие деньги. И суть их клуба поменялась. Крэйвен стал развивать эту тему, а мой отец благополучно слился. Потому что боялся быть пойманным и предпочел уйти в унылое банковское дело. На этом их связь оборвалась и я знать не знаю, как Крэйвен на меня вышел. Но лично мне, любителю адреналина, такое предложение пришлось по душе. Да и попались они вовремя.
На тот момент в семье настали напряженные времена. Знаете, как оно бывает? Когда дети выросли, а их до сих пор не слышат и не слушают. Когда прикрываясь красивыми словами о твоем благополучии, за тебя решают абсолютно все. Вплоть до круга твоего общения. И я уже молчу о вопросах об образовании и браке. Ариель была еще мала, а вот меня, словно породистую псину водили по всевозможным ужинам. Где на меня облизываясь, смотрели престарелые мамаши, но никак не их дочки. До сих пор вздрагиваю от воспоминаний, когда почувствовал поглаживания на своем колене под столом. А рядом была пятидесятилетняя леди Розамунда, чью племянницу мне так активно сватали в тот вечер. И это притом, что напротив нас сидел ее муж, который увлеченно поедал устрицы и исподтишка ковырялся длинным ногтем мизинца в своем носу. Наверно, именно в тот момент мне стало ее жаль. Это же насколько у них все было плохо, что она, не стесняясь, смотрела на меня так, будто перед ней стоял ее любимый десерт. Где-то на задворках разума мелькнула мысль, что таких женщин очень много. Видимо тот вечер и был заложен фундамент для того, что по прошествии пяти лет я основал свои курсы. Но это уже совершенно другая история. А на тот момент, чтобы отстоять свое мнение, мне пришлось много юлить, хитрить и еще молчать. Молчать о том, что я назло своему отцу пошел по его стопам. Но совсем не тем, о которых он думал.
– Ну наконец-то, – слышится голос, как только я показываюсь в проеме.
Окон нет, вместо них пока зияют дыры в стенах и легкий ветерок то и дело со свистом проносится по помещению. Я вижу Крэйвена, Эрика и Фила, который по совместительству был младшим сыном нашего руководителя. После рукопожатия с каждым из них, застываю напротив:
– Это все? – Окидываю взглядом мужчин. – Я думал, у нас экстренный сбор.
– Он самый, – соглашается Крэйвен.– Вот только мне нужны вы трое и ни души больше.
– Что же случилось?
– Мой Люк женится. – Огорошивает меня мужчина, расхаживая из стороны в сторону.
– Вот это даа, – присвистываю от удивления.
Почему меня эта новость так удивляет и настораживает одновременно? Потому что это не о Люке. Высокий, статный, широкоплечий брюнет с зелеными глазами и харизмой, которой хватило бы на десятерых, вряд ли бы самовольно согласился променять свободную холостяцкую жизнь на брак. Уж поверьте, я это точно знаю. А значит… значит, что его женят насильно. Ради будущего и благополучного слияния двух семей. Так бы сказал мой отец. Да чего врать, он говорил так каждый раз, как только мне исполнилось пятнадцать. Только еще упоминал, что грех пропадать такому генофонду. И этот факт вызывал у меня весьма неприятные чувства, которые не остались незамеченными для Крэйвена.
– Не надо мой мальчик, не считай меня последней скотиной на этой планете. Я не враг своему сыну. К тому же, Люк вполне согласен на такой расклад событий. – Мужчина на секунду остановился.
– И какой он? Этот расклад?– Засовываю руки в карманы брюк. – И каким образом я подвязан сюда?
– Тебе нравится это место? – Внезапно переводит тему мой собеседник. – Как ты думаешь, оно бы было рентабельным?
– Не плохое.
– Я тоже так думал, когда выбирал его. И транспортная развязка отличная и спальные кварталы рядом. Неважно чтобы я открыл офисы или торговый центр, в любом случае это были бы новые рабочие места и перспектива лидирования в этом районе.
– Почему же стройка заглохла? – Подхожу к будущей оконной раме и выглядываю вниз. – Не вижу ни охраны, ни техники. Что-то пошло не так?
– Кое-кто встал на моем пути. – Крэйвен морщится. – И этот человек хорошенько взял меня за яйца. Заморозив при этом почти все стройки, которые я вел на этой территории. Пришлось все бросить и прилететь сюда, потому что проблемы не только не рассасывались, но и приумножались.
– А имя есть у этого человека?
– Филипп Вэллс. И ты должен его знать.
Конечно, я его знаю. В этом городе навряд ли найдется хотя бы один человек, который не слышал бы его имя. А еще… это отец Евы. Той самой, которая посещает мои уроки. От одной лишь догадки зачем я здесь, по спине ползет неприятны холодок. А еще, будь моя воля, я бы придушил Эрика. Потому что уверен, именно этот болтливый придурок сболтнул Крэйвену эту информацию. Сжимаю крепче челюсти и отворачиваюсь. Мне впервые неприятно находиться в этом обществе.
– Я не сплю со своими ученицами, – отвечаю сквозь зубы.
– Я знаю. – Мужчина подходит ближе. – И дабы ты успокоился, то хочу уверить тебя в том, что ты мне нужен совершенно для других целей.
– Для каких же? – Вопросительно поднимается моя бровь.
– Как я уже и сказал, свадьба состоится и это уже не вписывается в обычный ход нашей "работы". В конце концов, это выгодное событие, которое откроет мне больше возможностей для работы.
– Если все так чудесно, зачем же нужен компромат?
– Для того, чтобы Вэллс окончательно не сжал мои яйца, словно шарик- антистресс. Снимки будут лежать у меня в очень укромном месте и как только я почувствую, что мне или моему бизнесу светит что-то нехорошее, они пойдут в ход.
– И Люк согласен на это?
– Мой мальчик не глуп. Он уже все просчитал и вполне рад такому стечению обстоятельств.
– Но Ева…
– Хардин, дорогой, ее никто не собирается обижать. Зная строгий нрав Филиппа, будет достаточно фото с оголенной грудью его дочери, которая окажется в объятиях незнакомца. Спать с ней против ее воли никто не будет, не переживай. Разве только в том случае, если она сама этого попросит.
– Я не хочу заниматься этим делом.
– А тебе и не надо. – Крэйвен усмехается. – Все, что требуется от тебя, так это привести и познакомить Эрика с Евой. К сожалению, она редко покидает дом и единственный случай, когда она не под присмотром – твои курсы. А дальше он справится сам. И, Хардин, тебе стоит согласиться. Потому что Вэллс имеет влияние и на дело твоего отца.
Глава 10.Эмма
Ненавижу, когда мои планы что-то нарушает. Вдвойне меня выводит из себя, когда это связано с работой. Послезавтра должна состояться свадьба Лили и Вильяма. Наконец-то. Все поставщики и помощники по организации дружно вздыхали каждый раз, когда я звонила и отменяла или переделывала заказы. Цветы, платье, лимузин… последний, кстати, я с трудом отстояла, потому что у Лили напрочь снесло крышу и в один прекрасный день она заявила, что хочет прилететь на церемонию на вертолете. На вертолете, твою мать! Видели те, лимузины у нас уже перекочевали в прошлый век, а ей хотелось поразить людей своим пришествием. С боем уговорила ее одуматься, приводя довольно весомые аргументы в пользу авто. Поломавшись, она согласилась. Но это была бы не Лили, если бы не было маленькой оговорки. Вот теперь я слезно умоляла одного человека, чтобы он позволил арендовать его золотой хаммер. И вот, когда владелец машины почти согласился, вторая линия заставляет меня отложить разговор и переключиться на другого абонента:
– Лили, а я как раз звоню тебе с хорошими новостями. – Бодро начинаю говорить, как слышу всхлипывания на другом конце. – Лили, что случилось?
– Мой медвежонок разозлился на меня.
Ох, видимо у Вильяма окончательно сдали нервы. И я его понимаю, ведь заскоки девушки зачастую не вкладывались ни в одни границы.
– Лили, скорее всего, это нервы, – миролюбиво предполагаю в ответ.
– Думаешь? – еще один протяжный всхлип и слышится, как она шмыгает носом. – Думаешь, он простит меня? Он так орал, так орал на меня…
–Стоп. – Я и сама останавливаюсь прямо посреди улицы. – Что ты сделала?
– Вообщем, – она затихает, – я с подружками в баре одном отдыхала. Было выпито много мартини, мы танцевали…
– Ближе к делу. – Холодно перебиваю ее.
– Там был такой красивый мальчик, что я… что я… он говорил, что я красивая…
Ну, еще бы, знаю я, как они в уши лить умеют.
– И грациозная.
Не удивительно, особенно грациозной была твоя пятая точка, которой ты вертела перед ним.
– И умная!
О, боги! Знал паршивец на что давить. Чем-чем, а умом Лили не отличалась, хотя так хотела.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты не спала с ним. – Выдыхаю и зажмуриваюсь. Но затяжное молчание и отдаленные рыдания говорили сами за себя. Не выдерживаю и отборно матерюсь. Да так, что все прохожие возмущенно что-то восклицают и оборачиваются мне вслед.
– Я даже и не поняла, как оказалась в его номере. – Продолжает исповедоваться Лили. – И он был так хорош в постели, что я…
– Не надо подробностей! – Рявкаю. – Откуда Вильям узнал? Твоя совесть не выдержала?
– Нет! Это все он подстроил! Он решил меня проверить! – Слышится ее возмущенный голос. – Как он мог подумать, что я…