— Психохирургия. Проще говоря, ваши мозги будут вычищены и переделаны по стандартам так называемого "цивилизованного общества". Это значит… полное уничтожение индивидуальности.
Гейлорд кивнул.
— С этим тоже понятно. Что будет с тобой?
Оливер вздохнул.
— Я сам все испортил… За три дня, что я не видел Ларкина, я забыл, что он из себя представляет. Мы никогда не были в хороших отношениях. А тут я разозлился и проявил строптивость. Ну, он мне и отомстил — отомстил, не нарушая писаных правил. Официально я числюсь пропавшим в джунглях. Соответственно, я потерял гражданские права. На его взгляд, я не больше, чем копранец, — мой разум так же не соответствует норме, я такой же грязный… Так что мне тоже грозит психохирургия.
В комнате повисло тяжелое молчание. Потом в углу тихо зарыдала Джульетта.
— Кончай скулить, — раздраженно буркнул Гейлорд, сверкнув глазами. — Мы все крепко вляпались, чего теперь реветь. Хочешь хныкать — хнычь, только про себя. Нам надо дать сдачи, — и быстро, прежде чем этот ублюдок поймет, что случилось, — Гейлорд вскочил со стула и принялся разгуливать по комнате. — Чем больше я обо всем этом думаю, тем больше ненавижу эту падлу. С каким удовольствием я протащил бы его через самую вонючую мусорную кучу…
Гейлорд задумчиво умолк, и вдруг разразился хохотом.
— Бог мой, да что это мы? Чего мы волнуемся? Все будет совсем просто. Смотрите: в деревне больше ста мужиков, и еще ты на нашей стороне, Оливер. Устройство корабля ты знаешь, так? А против нас — один Ларкин. И мы — копранцы, а он — сопливый инопланетянец… Как мы можем проиграть, имея такое преимущество?
Он ухмыльнулся. Но ни Джульетта, ни Оливер его не поддержали.
— Ты что, серьезно? — сказала Джульетта, утирая глаза. — У него больше силы, чем у всех нас, вместе взятых. Он может разрушить наши дома, наш мир, наши мозги… все, что угодно.
— Она права, — вздохнул Оливер. — Я не хочу вас принизить, но у нас нет шансов взять над ним верх, копранцы мы или нет. Разведывательный корабль построен с расчетом на отражение любой массированной атаки. Он хорошо вооружен. Мы ничего не можем сделать, разве что ждать, когда нам велят загружаться в трюм. Нас отвезут в ближайшую психохирургическую клинику. Может, мне удастся заявить официальный протест, но…
Гейлорд сплюнул, и его багровое от ярости лицо нависло над Оливером.
— Треплешься, как инопланетянец, — гаркнул он, — Я не желаю слушать эту херню, да еще в своем собственном доме! Он заявит оффиц-циаль… Дерьмо! Тебе надо еще многому научиться — например, как иметь дело с людишками вроде Ларкина! — Гейлорд шагнул к двери и открыл ее одним рывком. — Сейчас ты поймешь, почему мы так ценим скарб, и что с ним можно наворотить, если как следует пошевелить мозгами. Черт, мой скарб поперли, но нам хватит и норманового, чтобы забраться в эту жестяную банку… Норман! — заорал он в сторону лестницы на второй этаж. — Норман, спускайся сюда!
Его сын заставил себя подождать. Но вот, наконец, он появился в дверях.
— Что такое? — спросил он. Оливер заметил, что в его блеклых глазах появился какой-то огонь. Норман держался прямей и в голосе его слышалась сдерживаемая ярость. Казалось, он обрел силу противостоять отцу.
— Мне нужен твой скарб, — сказал Гейлорд, — и твоя помощь, хотя, видит бог, толку от нее будет не дохера. Надо пробраться на разведывательный корабль.
— Для чего?
Гейлорд сжато обрисовал ситуацию, и, пока он говорил, по лицу Нормана расплывалась слабая усмешка.
— Можешь воспользоваться моим скарбом, если хочешь, — сказал он, дослушав Гейлорда. — Но, боюсь, я не смогу тебе помочь. Мне предстоит важная встреча.
— Встреча? — на лицо Гейлорда набежала тень подозрения. — О чем это ты?
Норман медлил с ответом, явно наслаждаясь ситуацией.
— Я беседовал с атторнеем Ларкиным. По радио, с диспетчерской вышки. Он согласился принять меня на корабле для конфиденциальной беседы.
Гейлорд не нашелся, что на это ответить. Долгие годы он властвовал над слабовольным приемышем. Норман был необщительным, замкнутым и нервным, и лишь его стремление к чистоте показывало, как сильно он отличается от остальных копранцев. И вот, буквально за пару дней, такие перемены…
— Ну ладно, — грозно зарычал Гейлорд. — Давай, выкладывай.
— Чего тут говорить, — пожал плечами Норман. — Да и почему я должен тебе что-то объяснять? Что у меня с тобой общего? Скорее уж, я ближе к атторнею Ларкину. Мы с ним представляем власть, в чем вы скоро убедитесь.
Гейлорд свирепо потянулся к сыну, пытаясь схватить его.
— Ты мне ответишь, или тебе придется чертовски сильно пожалеть, — угрожающе сказал он. — Ты мне расскажешь, о чем ты сговариваешься за моей спиной с этим вонючим чужаком, или…
Внезапно Норман отпрыгнул назад, у него в руке оказался пистолет, направленный в живот Гейлорду. Тонкие черты лица Нормана исказила ненависть. Оливер начал понимать, что парень не вполне нормален. Случилось что-то, что вывело его из равновесия.
— Не подходи! — пронзительно крикнул Норман. — Довольно ты мной помыкал! Более чем достаточно! Ты всегда меня высмеивал! Ты меня презирал! Но я всегда был умней тебя, — он замолчал, тяжело дыша. Пистолет в дрожащей руке был все так же направлен на Гейлорда. — Мне… мне больше не придется тебе подчиняться, никогда не придется… папочка, — продолжал он. Он выставил другую руку, сжимающую небольшую металлическую коробочку с двумя кнопками и короткой толстой антенной. Это было похоже на портативный радиопередатчик.
— Ты ведь знаешь, что это? — Сказал Норман.
Гейлорд молча кивнул. Он желал лишь одного — чтобы все хоть немножко разъяснилось.
— Это из моего скарба, — сказал он. — Где мой скарб, Норман? Ты должен знать, где он…
Норман презрительно пожал плечами.
— Я знаю, где он. Но вот это — это гораздо важней.
— Эта штука? Это блок дистанционного управления взрывателями для небольших зарядов… Дедов еще. Он им пользовался, когда рвал камень в каменоломнях. Ну так и что?..
— Сейчас я тебе расскажу, — глаза Нормана светились фанатичным воодушевлением. — Я расскажу, и ты поймешь, как тебе надлежит обращаться со мною впредь. Так вот, я уже два дня назад понял то, что до тебя дошло только сейчас. Я понял, что они опустили в ту шахту. И я понял, что собирается делать Ларкин.
Вчера вечером я пошел к площадке. Они уже опустили большой заряд и складывали оборудование. Мне удалось пробраться к шахте и сбросить в нее свой тюк со взрывчаткой. Там не слишком много, но хватит, чтобы изменить направление взрыва. Теперь вы поняли? Вы поняли, что это значит? — он пробежал глазами по их лицам. — Когда большая бомба взорвется, она подорвет и мой заряд. И этого хватит, чтобы поломать все расчеты! Копра не развалится на несколько крупных кусков. Она разлетится и засыплет мусором весь Пояс Астероидов!
Гейлорд кивнул.
— Теперь понятно, — задумчиво сказал он. — Ты рассказал об этом Ларкину. Ты сказал, что ему лучше сделать так, как ты хочешь. Иначе ты просто оставишь свою маленькую бомбочку рядом с большой. Ну, а если Ларкин тебя выручит, тебе нужно будет всего лишь нажать одну из маленьких кнопочек дистанционного управления и твой заряд будет дезактивирован. Не о чем беспокоиться, — Гейлорд угрожающе сжал кулаки. — Но ты не запугаешь меня своим пистолетиком, ты — скользкий, бледномордый, двуличный подонок…
Норман чуть отступил назад.
— Не торопись, папуля. Я не закончил, а ты еще не все понял. Эта штука у меня в руке может не только дезактивировать дополнительный заряд. Она может, наоборот, взорвать его. Этого хватит, чтобы большая бомба тоже взорвалась, — Норман распрямился в полный рост. Его лоб взмок от пота, лицо покраснело от прилившей крови. Настал его звездный час. — Если я нажму красную кнопку — ты, я и все остальное взлетит на воздух. Так что будь осторожен, папочка, очень осторожен. Если я увижу, что ты хочешь разрушить мои планы, я взорву нас всех, и не раздумывая.
Наступила тишина. Гейлорд покачал головой. Он прислонился к дверной раме.
— Не верю, просто не верю, — сказал он. — Я всегда знал, что ты крученый, Норман. Но никогда бы, черт возьми, не подумал, что из тебя вырастет такое дерьмо. Ну, и что ты думаешь из этого выгадать?
Норман улыбнулся — так улыбаются фанатики, добившиеся того, к чему стремились всю жизнь.
— Освобождения. Избавления от грязи. Боже, как я об этом мечтал! Ты не представляешь, каково это было для меня — всегда помнить, что где-то существуют чистые, порядочные миры — где-то далеко, вне досягаемости. И в то же время жить с тобой, в этой хибаре… Смотреть телепрограммы из этой западни! Но теперь я свободен от всего этого. Ларкин не сможет отвергнуть мои условия. Он быстро убедится, что я не такой, как остальные. Он увидит, что мы, по существу, люди одних взглядов, одного круга. Вот что я собираюсь выгадать, отец. Свободу от… от тебя и тебе подобных!
— И я подозреваю, что ради этого все средства будут хороши, так?
— Конечно, — безмятежно улыбнулся Норман.
Гейлорд сузил глаза.
— Знаешь, почему я еще не сломал тебе хребет? Потому что я все еще не верю… А с Ларкиным ты не очень-то договоришься. Он же сразу увидит, что ты такое — грязный, вонючий коротышка. Ты весь в той же грязи, что и мы, Норман. Держался бы ты нас, и все было бы в порядке. Но ведь ты заботишься только о себе, да? И еще: это ты украл мой скарб?
— Конечно! Это было проще простого. Когда все пошли смотреть пузырь, — в тот день, когда прилетели инопланетчики, — я взял грузовик, на котором вернулась Джульетта, и спрятал весь твой скарб. И ты никогда не догадаешься, куда.
— Похоже на правду, — вздохнул Гейлорд. — Сочетается со всем твоим идиотским планом. Ты хотел подорвать мой авторитет, занять место старосты, чтобы потом торговаться с Ларкиным. Так?
— Да. И все сработало. И это я испортил вездеход, перед тем, как вы отправились в эту идиотскую экспедицию. Это я вытащил регуляторы реактора и испортил передатчик. Вы не должны были вернуться…