Сваты — страница 20 из 30

— Веди себя хорошо, Денни.

— Ладно, — ответил тот, поднимая взгляд от те­лефона.

— И не покидайте комнату без причины, — пред­упредила Дори.

— А если пожар?

— Ты знаешь, что мы имеем в виду, — ответил за Дори Гевин.

— Не торопитесь вернуться из-за нас, — сказала Мелисса и, лежа на ковре, подставила руку под под­бородок. — Мы с Денни, скорее всего, будем спать еще до того, как закончится шоу.

Гевин открыл дверь, и Дори, обернувшись, улыб­нулась детям:

— Повеселитесь тут без нас.

— Так и будет, — хором ответили они.

После того как закрылась дверь, Дори показа­лось, что она услышала победный крик. Гевин за­смеялся и обнял ее за талию, направляя в сторону лифта.

— Господи, у этих двоих изящества что у слона в посудной лавке!

— Да, все их поступки очевидны.

— Есть немного. Однако в этот раз я не возражаю побыть с тобой наедине.

Его рука погладила ее спину, легко скользя по шелку платья. Его пальцы медленно поднялись вверх и остановились на плече Дори. Его лицо было так близко, что Дори могла чувствовать на своей шее его дыхание. Она не знала, что за игру ведет Гевин, но ее сердце более чем желало уча­ствовать в ней.

Услышав звук приближающегося лифта, Гевин выпрямился. Рука его на спине Дори направила спут­ницу внутрь кабины, и он нажал на кнопку.

Внутри ресторана метрдотель проводил их к на­крытому столику в центре просторного помещения и придержал стул для Дори. Благодарно улыбаясь, она села, взяла меню и внимательно начала изучать предлагаемые блюда. Горло сжал спазм, и, судя по тому, как вели себя ее нервы, Дори сомневалась, что она найдет здесь что-нибудь аппетитное. Практиче­ски сразу же к столу подошел сомелье.

— Здравствуйте, вы мистер Паркер? — спросил он.

— Да. — Гевин поднял глаза от меню. Мужчина щелкнул пальцами, и к их столу было доставлено блестящее серебряное ведерко. В окру­жении льда стояла бутылка французского шампан­ского.

— Я не заказывал. — Его брови недоуменно под­нялись.

— Да, сэр. Это комплимент от Мелиссы и Денни из комнаты номер 1423.

Он умело вытащил бутылку из ведерка и протя­нул Гевину для ознакомления. Прочитав этикетку, он вскинул брови.

— Прекрасный выбор, — пробормотал Паркер.

— Несомненно, — ответил ему сомелье.

С поразительной ловкостью он вытащил проб­ку и налил немного в бокал Гевина. Получив одо­брение от него, мужчина наполнил оба бокала и ушел.

— За Мелиссу и Денни, — поднял бокал для то­ста Гевин.

— За наших детей, — ответила Дори.

И ее реплика приобрела более глубокий смысл, нежели она того хотела.

Шампанское легко скользнуло вниз по горлу и ослабило ее напряжение. Она закрыла глаза и на­сладилась шипучей горечью.

— Оно замечательное, — прошептала она, ставя бокал в сторону. — Откуда Мелисса и Денни уз­нали, что следует заказать такую эксклюзивную марку?

— Они не знали. Я подозреваю, что они просто попросили лучшее из того, что есть в наличии.

— О господи, оно, должно быть, стоит целое со­стояние. — Рука Дори сжала ножку бокала. Она по­чувствовала, как краска заливает ее лицо. — Послу­шай, давай я заплачу половину. Я уверена, Денни имеет к этому непосредственное отношение — он прекрасно знает, что я люблю шампанское. Это — моя самая большая слабость.

— Ты ни за что не заплатишь, — резко ответил он. — Шампанское — подарок, и если ты упомя­нешь об этом еще раз, то оскорбишь меня.

— Но, Гевин, эта бутылка, должно быть, стоит пять сотен долларов, и я не могу...

— Мы будем спорить? — тихо заговорил он.

Дори почувствовала дрожь возбуждения от того взгляда, который он бросил на нее.

— Нет, — наконец ответила она. — Я соглашусь не спорить, но это будет против моего желания.

— У тебя есть другие слабости, о которых я не знаю? — вкрадчиво спросил Гевин.

Дори изо всей силы старалась сохранить спокой­ствие, поэтому лишь пожала плечами и опустила взгляд к шампанскому.

— Тушенная в воде или в белом вине рыба.

Что-то похожее на улыбку коснулось его губ, ког­да он подал знак официанту и заказал тушеную рыбу «Провансаль», которая готовилась с применением по крайней мере восьми видов морской рыбы. Кро­ме того, Гевин заказал салат из сердцевины пальмы. Забрав у них меню, официант покинул их столик, и вскоре после этого к столу вернулся сомелье, чтобы вновь наполнить бокалы.

Дори расслабилась и положила локти на стол. Шампанское уже ударило ей голову, и она каждой клеточкой своего тела чувствовала жар.

Попробовав тушеную рыбу, она пришла к мысли, что в этом месте это блюдо куда вкусней, чем она пробовала где-либо еще. Вино, которое заказал Ге­вин к еде, было мягким и приятным на вкус.

А после они долго сидели за чашкой крепкого черного кофе, и Гевин свободно говорил о себе в первый раз с того вечера, когда рассказал о своей женитьбе. Он рассказывал о своем посте в компью­терной компании и о длительных командировках, которые приходилось порой совершать. Работа под­ходила ему идеально, потому как предоставляла сво­боду для комментирования игр в течение футбольного сезона. Гевин был совладельцем фирмы, и это давало значительные выгоды, в том числе и свобод­ное время, которое он мог тратить по собственному усмотрению. Паркер говорил о своих целях на бу­дущее, о любви к дочери, рассказывал о мечтах, ко­торые у него были насчет Мелиссы.

Дори никогда не думала, что увидит у Гевина по­добный трогательный взгляд. Его горящий взор был невероятно глубоким и пылким, и в нем можно бы­ло прочитать желание счастья и процветания тому, кого он любит. Он не затрагивал прошлое или те победы, которых он достиг на футбольном поле. И он не сказал ни слова о Дейдре.

Каждая частичка Дори чувствовала Гевина, каж­дый нерв, каждая клеточка. Она никогда не надея­лась, что ее ожидает подобная близость с каким-либо мужчиной. Она видела в нем нежность и ра­нимость — те чувства, которые он так редко про­являл.

К ним приблизился официант с кофеваркой, но Дори покачала головой. Гевин взглянул на часы и спросил:

— Пойдем обратно в номер? Нас не было всего два часа.

Она чувствовала, что сегодня ночью для нее нет безопасного места, только не в том случае, если она будет рядом с Гевином. Она хотела быть в его объ­ятиях так сильно, что практически жаждала его при­косновения. Дори искала причину, чтобы остаться.

— Они будут ужасно разочарованы, если мы вер­немся так рано.

— В холле играет какая-то группа, — ответил он. — Хочешь потанцевать?

— Да. Я с удовольствием. — Ее голос слегка дро­жал.

Гевин не стал искать столик, когда они вошли в холл. Звучала мягкая, мелодичная баллада, и он по­вел ее прямо на площадку для танцев и там повер­нул к себе лицом.

Дори глубоко вдохнула. Она положила ладонь на его шею и прижала голову к твердой линии его под­бородка. Их тела были так близко, что Дори могла чувствовать неровный ритм его сердца, но она по­нимала, что и ее собственный пульс буквально за­шкаливал. Они делали лишь вид, что танцуют, держа друг друга так тесно, что казалось, в течение несколь­ких секунд было невозможно дышать. Втянув воздух в легкие, Дори закрыла глаза и отдалась на волю пол­ноты ощущений, которые волной нахлынули на нее. Неделями она боролась с чувствами к Гевину. Она не хотела влюбляться в него. Сейчас за несколько ко­ротких минут, которые прошли с того момента, как он взял ее руки в свои, Дори осознала, что уже слиш­ком поздно. Она любила его. Целиком и полностью. Но признание в своих чувствах лишь напугает его. Ее интуиция кричала, что Гевин не готов к принятию ее любви или же к признанию своей собственной. Если сейчас последовать за этой пока еще маленькой ис­коркой, то можно ее затушить еще до того, как поя­вился бы шанс раздуть ее до огромного пламени.

— Дори. — В его голосе звучали необузданные эмоции, которые растопили ее сердце. — Давай уй­дем отсюда.

— Давай, — прошептала она в ответ.

Гевин повел ее к выходу из холла, а затем по за­полненному людьми вестибюлю. Он на мгновение помедлил, очевидно никак не решаясь, куда им сле­дует пойти.

— Дети будут в кроватях, — напомнила ему мяг­ко Дори.

Лифт был пуст, и, как только тяжелые двери за­крылись, Гевин обвил ее тело своими руками. Она так сильно желала его поцелуя! Дори улыбнулась и смело посмотрела на него. Она увидела, что его гла­за потемнели от страсти. Потянувшись к нему, она встретила губы, устремившиеся к ней со всей жаж­дой, что пробудилась в этот вечер. Гевин целовал ее с глубокой нежностью до тех пор, пока они оба не стали задыхаться, а затем лифт остановился.

Глубоко вздохнув, Гевин усилил объятие, придви­гая Дори еще ближе.

— Если ты будешь целовать меня так каждый раз, когда мы заходим в лифт, мы никогда отсюда не убе­ремся.

— Этого я и боюсь, — пробормотала она и вни­мательно посмотрела ему в глаза.

Он долгое время молчал, а затем все же произнес:

— Тогда нам необходимо выйти сейчас, пока мы все еще можем.

Его хватка слегка ослабла, когда они выходили из лифта.

Из-под двери их номера не пробивался свет, но Дори сомневалась, что у них будет настоящее уеди­нение. Несомненно, Мелисса и Денни были просто за дверьми спален, стремясь стать свидетелями наи­более интимных подробностей в отношениях их ро­дителей.

Гевин тихо открыл дверь. В комнате было темно, а тот неяркий свет, который пробивался через окно, исходил от яркого серпа луны. Они вошли в номер, и рука Гевина по-прежнему лежала на талии Дори. Он повернулся, закрыл дверь и прижал ее тело к сте­не. Они неотрывно смотрели друг на друга.

— Мне не следует целовать тебя здесь, — хрипло пробормотал он, будто надеясь, что она откажет ему.

Дори не могла найти слов, чтобы отговорить его, — она хотела его всем сердцем. Казалось, время засты­ло. Наконец, Дори очень медленно подняла руки, что­бы погладить его напряженный подбородок. Кончи­ки ее пальцев скользнули в его темные густые воло­сы, она поднялась на цыпочки и нежно накрыла его рот губами. Прикосновение было настолько легким, что их губы едва соприкасались.