К тому времени, как Дори заехала в гараж, слезы уже оставляли дорожки на ее щеках. Она выключила двигатель, но осталась сидеть в машине. Пришлось постараться, чтобы восстановить дыхание, подавить вспышку эмоций. Она кинула взгляд на часы и убедилась, что Денни уже должен быть в кровати. Господи, пусть он уже спит!
Девушка, которая оставалась, чтобы присмотреть за ним, с любопытством посмотрела на лицо Дори, но не стала задавать никаких вопросов.
— На столе для вас телефонное сообщение, — сказала девушка, идя по направлению к двери.
Дори включила свет на кухне и отсутствующе улыбнулась, увидев, что за номер и имя аккуратно написаны на листе блокнота для сообщений. Она дотянулась до телефона и набрала номер, пытаясь сглотнуть болезненный ком, который заполнил ее горло. Он ответил после третьего гудка.
— Привет, Том, это Дори Робертсон. Я подумала, что мне стоит перезвонить тебе.
— Привет, Дори, — неловко ответил он. — Я надеюсь, что не побеспокоил тебя.
— Нет, все в порядке. — Она посмотрела на потолок и одной рукой потерла горящие глаза. — Я должна была посетить школу друга, но сейчас я уже вернулась домой.
— Как ты?
«Умираю», — ответило ее сердце.
— Роскошно, — пробормотала она. — Готовлюсь к походу за подарками к Рождеству. Денни все-таки смог сократить свой список к празднику всего лишь до трехсот пунктов.
— Тебе не нужна компания? Я пойму, если ты откажешься, учитывая мои чувства к Поле.
— Как я понимаю, вы с ней пока не уладили ваши дела?
— Пока нет, — ответил он с выразительным вздохом. — А насчет похода по магазинам я бы был тебе признателен за подсказку в выборе подарков и других вещей.
— С удовольствием пойду с тобой, Том.
— Я знаю, ты в последнее время встречалась с бывшим футболистом.
— Мы больше не вместе. — Она с трудом подавила всхлип и быстро прикрыла рукой рот.
— Как насчет вечера на этой неделе?
— Хорошо, — сказала она.
Дори скупо попрощалась, а затем положила трубку. Облокотившись о стену, она предприняла попытку вновь обрести спокойствие. С самого начала было ясно, во что она впутывается. И сейчас последнее, что сможет помочь ей, — слезы. Дори вытерла глаза и подняла голову, обнаружив Денни, который стоял на пороге кухни и внимательно наблюдал за ней.
— О, мам, — мягко произнес он.
Глава 10
Денни сидел за столом, посыпая разноцветной глазурью имбирный пряник в виде человечка. Его взгляд был невероятно задумчив, когда он добавлял глаза и пуговицы из изюма. Зазвонил таймер на печке, и Дори автоматически протянула руку за подхватом.
— Знаешь, мам, я больше не люблю Гевина Паркера. И Мелиссу тоже. Я думал, она нормальная для девчонки, но я ошибся.
— Проблема в том, Денни, что мы оба любим их очень сильно и говорить себе что-то другое было бы ложью.
В течение нескольких дней Денни был печален и отстранен. У них был долгий разговор после показа мод в школе Мелиссы, и Дори объяснила, что они больше не увидят Гевина и его дочь. На удивление ее сын принял это без возражений.
— Я не люблю того, кто заставляет мою маму грустить, — настаивал он.
— Сейчас я не грустная, — уверила она его.
И это была правда, она немного отошла. Остались сожаления, но уже не было слез. Денни, слизывая с пальцев глазурь, внимательно изучал список требований для кандидатов на роль нового отца, который висел на двери холодильника.
— Как думаешь, сколько времени должно пройти, чтобы мы опять начали наши поиски?
Дори приподняла фигурные печенья с противня лопаточкой и задумчиво склонила голову на один бок.
— Немного.
Постепенно ее чувства, которые притупились от боли, начали возвращаться к своему нормальному состоянию. Возможно, лучшим выходом для нее было начать встречаться с другим мужчиной, но была одна проблема. Она хотела только Гевина. Она любила только его.
Закончив перекладывать печенье с противня, Дори заметила, что Денни снял клубничку-магнит и список, а затем достал из ящика карандаш. А потом понес все это к столу. Отряхивая руки от муки, она прочитала через его плечо ту надпись, которую он активно делал в самом конце списка.
— Я добавлю кое-что еще, — объяснил он, хотя этого не требовалось. — Я хочу нового отца, который не будет заставлять мою маму плакать.
— Это разумно, но, Денни, слезы могут быть разными. Существуют слезы счастья и слезы разочарования, есть даже злые слезы. Иногда поплакать просто необходимо, и от этого становится легче.
Она не хотела объяснять, что слезы были проявлением степени ее любви к Гевину. Если бы Дори не любила его, ей не было бы так больно, когда они перестали видеться.
— И еще, мам, мистер Паркер был не очень хорошим футболистом, — пожаловался ей Денни.
— Он был отличным игроком, — возразила Дори.
— Я выкинул все футбольные карточки с ним. И его автограф тоже.
Он сказал это с такой беспечностью, будто для него выбросить карточки было обычным пустяком. Но Дори все прекрасно понимала. Она нашла на дне мусорного ведра всю коллекцию: карточки, автограф и программку с футбольной игры «Морских соколов», которую Денни посетил вместе с Гевином. А затем спрятала эти вещи. Позже он пожалеет, что все выбросил. Сейчас он чувствовал боль и ощущал злость, но это пройдет. Следующей осенью он будет рад, когда она вернет ему эти сувениры и он сможет похвастаться перед новыми друзьями из школы автографом Гевина Паркера.
— Пока остывает печенье, почему бы тебе не принести почту?
— Конечно, мам.
Обычно Дори могла рассчитывать на хорошее поведение Денни в течение декабря, но в этот раз он был даже более чутким, любящим и внимательным. Она уже подумывала, что ей следует начать волноваться. Он не изводил ее своими вопросами о Рождестве и его подарках. Денни также не стал уговаривать ее продолжить поиски нового отца. До сегодняшнего утра он не говорил ничего. И впервые завел речь об этом несколько минут назад.
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда на кухню вошел Денни. Он сложил почту на стол, снял трубку и, затаив дыхание, ответил. Через несколько минут он повернулся к Дори:
— Мам, догадайся, что случилось! Это Джон. Он хочет знать, могу ли я прийти. Он счастлив, ведь его папа возвращается домой, и они снова будут настоящей семьей.
— Это превосходно. Скажи Джону, что я рада за него.
Дори не была удивлена. Том с такой заботой подошел к выбору рождественских подарков для семьи, что Дори поняла, как сильно он любит близких. Он никогда не говорил ей, почему они с женой разошлись, но Дори была действительно рада услышать, что они уладили свои проблемы. Осмеливалась ли она надеяться, что Гевин осознает свою любовь к ней и вернется? Ни один мужчина не смог бы целовать и держать ее так, как это делал он... Но потом Гевин отошел в сторону, и, похоже, без сожалений. Пола получила свой рождественский подарок, и Дори размышляла, получит ли она когда-нибудь свой.
— Можно я пойду? Я закончу украшать печенье позже.
— Не волнуйся из-за этого. Осталось всего несколько штук из последней партии, и я справлюсь сама. Иди и повеселись.
— Спасибо, мам.
Он быстро натянул куртку и послал ей поцелуй — он начал делать это совсем недавно, чтобы по-настоящему не целовать ее.
— Пожалуйста, — сказала она легкомысленно. — И будь дома через час.
Последние ее слова были заглушены звуком захлопнувшейся двери.
Дори наблюдала за быстрыми сборами Денни. Ее сын взрослеет. Раньше она смотрела на него и думала о Бреде, но сейчас увидела, что Денни становится самим собой, самостоятельной личностью.
Она протянула руку и взяла стопку почты, которая, казалось, состоит из счетов и нескольких поздравительных открыток. Дори отнесла все это в гостиную, села на диван и положила ноги на журнальный столик. Первый конверт имел обратный адрес, который она не смогла сразу же вспомнить. И она с любопытством его открыла. Вместо открытки внутри лежало письмо, написанное от руки на листке из блокнота. Дори развернула бумагу и скользнула взглядом вниз листа, где узнала подпись Мелиссы. Ноги Дори начали подгибаться, она резко выпрямилась. После первой строчки она прикусила губу и часто заморгала.
«Дорогая Дори, я хотела написать и поблагодарить Вас за то, что Вы пришли на мое шоу. Появление папы было настоящим сюрпризом, и я надеюсь, что Вы действительно поверили мне, что я ничего не говорила ему. Я правда ничего ему не говорила.
Папа объяснил, что я не должна беспокоить Вас, и я не буду делать этого впредь. И это невероятно сложно, потому что Вы мне нравитесь. Я знаю, Дейдра — моя настоящая мама, но я не знаю ее в таком качестве. Она симпатичная, но мне не кажется, что она счастлива быть матерью. Когда я думаю о маме, я думаю о ком-то вроде Вас — о женщине, которая делает покупки в магазине «Албертсонс». Которая позволит мне попробовать наложить макияж и побрызгаться духами, даже если я использую слишком много. Матери — особые люди, и в первый раз в своей жизни я увидела, что это такое на самом деле. Спасибо, что Вы показали мне, как же надо любить своих детей.
Мне плохо, потому что между Вами с папой не наладились отношения. Я чувствую себя даже еще хуже, потому что папа сказал, что я не должна больше Вас беспокоить. И наверное, я не должна была даже писать это письмо. Но как следует поблагодарить Вас — это ведь вежливо. В любом случае папа не разрешает мне говорить о Вас и о Денни. Сейчас у него нет на меня времени, но это и хорошо, потому что я все еще злюсь на него.
Я бы хотела думать о Вас как о маме, Дори, но не могу, потому что каждый раз начинаю плакать. Однажды Вы сказали мне, как сильно Вы хотели дочь. И я очень бы хотела ею быть.
Ваша почти дочь, Мелисса».
Слезы навернулись на глаза Дори, когда она аккуратно сложила письмо и сунула его обратно в конверт. Это был урок, который она никогда не рассчитывала выучить.