м.
В конце концов дверь в тесную тюрьму Йим открылась. Солнечный свет ослеплял, хотя был поздний полдень, и ее больное тело едва могло двигаться.
– Выходи! – произнес голос. – Хозяин посмотрит на тебя. А потом, кто знает? Может быть, придет и твоя очередь жариться.
Йим медленно выползла наружу, двигаясь с трудом, как старуха. От нее пахло горелой плотью, собственным потом и мочой. На ее руках, ногах и тунике виднелась сажа. И теперь я должна соблазнить незнакомца.
Закованный в броню мужчина схватил Йим за руку, впиваясь перчаткой в ее плоть, и потащил к храму, где внутреннее убранство здания отражало злобу хозяина. Все было разгромлено. Двери и окна были разбиты. На полу валялась сломанная мебель и осколки стекла. Будучи босой, Йим приходилось следить за своим шагом, что было нелегко в железной хватке ее сопровождающего. Помимо разрушений, здесь ощущался запах скотобойни. Повсюду виднелись пятна крови, а некоторые жертвы или их части все еще лежали на земле. По коридорам, через которые протащили Йим, бродили вооруженные и опасные на вид люди с безумными или пустыми глазами. Ее поразило, как много мужчин было изуродовано, хотя они, казалось, не замечали своих увечий. И снова Йим была рада, что ее, пусть и грубо, но все же проводили.
За парой разбитых дверей оказался большой зал с высоким потолком. В большом каменном камине горел огромный огонь, и первое, что почувствовала Йим, – это волну жара. Запах крови был особенно сильным, а пол липким под ногами. Ряд вертикально стоящих столбов обрамлял проход, ведущий к возвышенной платформе. Каждый столб пронзал мужчину или женщину, превращая его или ее причудливую форму знамени. Некоторые из них были еще живы. На помосте в богато украшенных креслах сидели трое мужчин. Бородатый мужчина, сидевший справа, был одет в черные одежды и носил железный кулон священника. К удивлению Йим, она узнала изысканно одетого молодого человека, сидевшего слева. Это был Яун, сын графа, который нес мешок Хонуса.
Взгляд Йим быстро переместился на бледного мужчину, сидящего в центре. Он был богато одет в ткани, шитые золотом, и даже с другого конца комнаты его глаза были притягательны. Йим сразу почувствовал его силу. Крепость была водоворотом безумия и дикости, а он – ее центром и источником. Йим низко склонила голову.
– Лорд Бахл, – сказала она. – Мой возлюбленный.
34
Сардонический смех лорда Бэйла эхом разнесся по огромному залу.
–Твой возлюбленный? Я правильно расслышал? Подойди ближе, шлюха, чтобы я мог взглянуть на тебя.
Йим подошла медленно и гордо, словно была облачена в шелковые одежды и благоухала духами. Это было безвкусное представление, но, похоже, оно забавляло свою главную аудиторию. Дойдя до помоста, Йим опустилась перед ним на колени и склонила голову.
– Посмотри на меня! – приказал Бахл.
Йим подняла голову, и глаза Бахла впились в нее. Она чувствовала их силу и сопротивлялась ей, скрывая свои мысли, чтобы он видел только то, что она хотела. Это были страх и благоговение. Она не могла выдумать желание.
– Ты говорила мужчинам, что я владею тобой. Что побудило тебя сказать это?
– Потому что я так захотела, – ответила Йим. – Разве вам не нравится обладать прекрасными вещами?
– Мне кажется, я мог бы наслаждаться твоей прелестью больше, если бы ты была обнаженной на вон том шесте, – ответил Бахл.
Йим понизила голос, но не сводила с него глаз.
– Вы всемогущи, милорд, и можете пронзить меня любым способом, каким пожелаете. Но деревянному колу не хватает чувств; другое древко могло бы доставить вам больше удовольствия.
На губах Бахла мелькнул намек на улыбку.
– Как забавно! Сребролюбивая болтушка.
Яун наклонился к лорду Бахлу.
– Я знаю эту женщину, ваша светлость. Сарф по имени Хонус владел ею как рабыней.
– Я тоже тебя помню, – сказала Йим. Она принужденно рассмеялась. – Ты покорно нес мешок Хонуса, пока я не взяла его в свои руки. Он тебя тоже наказывал?
Яун покраснел.
– Эта женщина – шлюха и шпионка!
Йим вернула взгляд к лорду Бахлу.
– Верно в обоих случаях, милорд. Но я ваша шпионка.
– Как это?
– Хонус теперь командует армией, и я знаю его планы.
– Зачем ты пришла ко мне с этим? – спросил Бахл.
– Потому что меня тянет к власти. В трудные времена сильный мужчина – единственное убежище женщины. Хонус мог бы заставить Яуна катиться как проклятого, но ты, мой господин, заставишь катиться весь мир.
– Так и будет, – ответил Бахл. – Но, к несчастью для тебя, в мире полно женщин, а шлюх найти особенно легко. Поэтому расскажи мне что-нибудь полезное, если хочешь жить. И побыстрее.
– Хонус собрал армию у ворот Тора. Там он намерен устроить засаду. Его люди искусны в обращении с оружием, и он считает, что они смогут одержать верх в тесном месте, ограничивающем численность противника.
Священник впервые заговорил.
– Эта шлюха, похоже, необычайно хорошо разбирается в тактике. Возможно, ее проинструктировали, что говорить. Лучше всего убить ее.
Яун усмехнулся.
– Я знаю несколько забавных способов. Мы можем устроить из этого шоу.
Когда лорд Бахл смотрел на нее, Йим показалось, что она уловила в его взгляде проблеск интереса.
– Я пошлю разведчиков, чтобы проверить, что эта сучка говорит, – сказал он. – Если она окажется моей шпионкой, кто знает? Я могу использовать ее как шлюху. Если же она лжива, я устрою из ее смерти зрелище. Поместите ее в темницу, пока я не решу ее судьбу.
Стражник схватил Йим за шиворот и вывел из зала. Ведя ее в подземелье, он сказал:
– Ты хитрая сучка. Ты уже продержалась дольше всех.
Извилистые каменные ступени закончились в коротком коридоре с семью дубовыми дверями. Единственный свет здесь исходил от факела стражника. Судя по долгому спуску по лестнице, прохладе воздуха и пустоте стен, Йим решила, что находится глубоко под землей. Когда стражник открыл дверь в ее камеру, его факел ненадолго осветил ее. Каменная камера была недостаточно длинной, чтобы человек мог вытянуться во весь рост, и лишь наполовину шире. Туалетом служило дырявое деревянное ведро. Оно было почти полным. Во втором ведре было немного воды. На каменный пол была брошена солома, судя по всему, довольно давно. Затем стражник втолкнул Йим в камеру и закрыл дверь.
После того как стражник запер дверь и ушел с факелом, камера Йим была абсолютно черной. Она исследовала ее с помощью других органов чувств, кроме зрения. Каменные стены были шершавыми, холодными, сырыми и зернистыми. Она могла дотронуться до обеих боковых стен, не вытягивая полностью руки. В воздухе пахло мокрым камнем, экскрементами и немытыми телами, прогорклыми от страха. Единственными звуками, которые слышала Йим, были те, которые она издавала сама. Насколько она могла судить, она была единственной пленницей. Йим пошарила вокруг, пока не нашла ведро с водой и не выпила немного его поганого содержимого.
На прохладном каменном полу была неудобная постель, и Йим спала лишь изредка. Она не ела с предыдущего дня, поэтому голод также мешал отдыху. Хотя подземелье было лучше, чем сидеть на корточках в железном ящике и не знать, не сожгут ли ее заживо, это вряд ли можно было считать таковым. Ее могли ожидать любые ужасные судьбы, и достижение цели казалось не намного лучше. Йим опасалась, что постель с лордом Бахлом будет отличаться от изнасилования лишь тем, что ей придется притворяться, что ей это нравится. Она сомневалась, что справится с этой задачей, и боялась, что, когда наступит решающий момент, она не сможет притвориться, что испытывает желание, хотя на самом деле чувствует лишь отвращение.
Здесь не было ни еды, ни общения с людьми, поэтому постоянная темнота быстро сделала время неважным. Живя в однообразной пустоте, Йим не знала, ночь сейчас или день, сколько она спит или бодрствует, сколько длится ее заточение. Она пыталась думать о радостных событиях, но все приятные воспоминания казались далекими, а страхи – свежими и настойчивыми. Ощущение реальности стало рассеиваться, и Йим стало казаться, что она провалилась в бездну, поглотившую время и надежду.
Когда дверь камеры открылась, это стало неожиданным шоком. В сыром коридоре стоял человек с факелом. У его ног стояло большое ведро, а через одну из рук была перекинута полотняная ткань.
– Разденься и вымойся, – сказал он. – Потом ты увидишь хозяина.
Йим повиновалась и сняла тунику, пока стражник наблюдал за ней. Она схватила тряпку, плававшую в ведре, и оттерла ею свое грязное тело. В воде плавали лепестки цветов, поэтому, хотя она была холодной, от нее исходил приятный аромат. Хотя ей было неловко мыться в присутствии незнакомца, Йим заставила себя заглянуть ему в глаза. Желание, которое она там обнаружила, придавало сил.
Когда ее дух смешался с духом Хонуса, Йим на себе испытала, как мужчины смотрят на женщин. Йим знала, что вид ее наготы возбуждает стражника и вызывает желание, которое она может использовать в своих целях. Это была ее единственная сила в этом кошмарном месте. Чтобы проверить это, она улыбнулась мужчине и замедлила темп мытья, сделав его более чувственным. После того как Йим тщательно вымылась и смахнула воду с кожи руками, мужчина протянул ей ткань.
– Это для тебя, – сказал он голосом более теплым, чем прежде.
Йим улыбнулась ему и ответила мягким, придыхательным голосом:
– Спасибо.
Одежда оказалась платьем из прозрачного материала, лишь частично скрывавшим ее наготу. В свете факелов оно казалось розового оттенка. Йим надела его. Длинное, без рукавов, с разрезом на шее, оно прикрывало ее тело и в то же время обнажало его. Йим повернулась, чтобы охранник мог ее рассмотреть.
– Как я выгляжу? – спросила она, улыбаясь.
Мужчина смущенно улыбнулся.
– Очень мило.
Йим протянула руку, чтобы охранник взял ее.
– Надеюсь, наш хозяин согласится.
Поднимаясь по лестнице и тренируясь делать это грациозно, Йим вспомнила слова Карм: «