– В ту ночь, когда лорд Бахл потерял надо мной власть. Мириен сказала, что бежит от него. Мы бежали вместе.
– А что было дальше?
– Мы весь день прятались в сгоревшей хижине, где не было ни капли воды. Ночью мы пошли искать воду. Там были солдаты, и я побежал, чтобы отвлечь их от нее. Думаю, мне это удалось, но точно сказать не могу.
– И это был последний раз, когда вы ее видели?
– Да.
– Где вы были?
– На зерновом поле в полудне пути на запад.
– Затем вы направились на восток, сюда. Почему?
– Мириен велела мне идти сюда. Она сказала, что здесь мне помогут.
– Тогда почему она направилась на запад?
– Она сказала, что ей нужно найти дом. Где-то далеко.
Хонус был ошеломлен, хотя и скрывал это.
– И она была здорова?
– Я не видел никаких повреждений, хотя она шла так, словно у нее что-то болело. И она сказала, что была с графом Яуном. Он жесток с женщинами. Чрезмерно жесток.
Хонус пытался сдержать ярость, но его ледяной голос выдавал его чувства.
– Мне кажется, я знаю этого человека.
– Он уже мертв. Мириен так сказала. Я был рад это услышать.
– Значит, кроме походки, она не пострадала?
– Ну, ей было холодно. Неестественный холод, как по мне.
Когда Хонус ничего не сказал, Хендрик робко спросил.
– Ты что, святой человек?
– Нет. Я только служу святому.
– А Мириен святая?
– Да. Почему ты спрашиваешь?
– Потому что она сказала, что знает, что я сделал, и простила меня.
– Значит, ты действительно получил отпущение грехов, – сказал Хонус. Он повернулся к Хаврену.
– Когда ты вернешься в свой клановый замок, возьми с собой Хендрика и похвали его перед Карой. Он оказал нам с Йим большую услугу.
– Обязательно, Хонус, – ответил Хаврен. – Ты все еще решился на свой план?
– Как никогда.
– Но, похоже, у Йим другие планы.
– Она одна и в опасности. Я не успокоюсь, пока не найду ее.
Хендрик выглядел озадаченным.
– Йим? Кто такая Йим?
– У святого часто бывает несколько имен, – ответил Хонус. – Йим – одно из них. Похоже, что Мириен – другое.
***
Йим скрючилась в густых зарослях тростника на краю болота. На месте пиявок остались кровавые пятна, но к тому времени, как она прекратила бегство, большинство из них отпало. После того как она оборвала оставшихся, оставалось только ждать темноты. Хотя Йим подозревала, что ей придется путешествовать всю ночь, она была слишком напряжена, чтобы по-настоящему отдохнуть. Надвинулись тяжелые тучи, которые обещали заслонить луну. В этом случае будет труднее следить за вороном, но и легче идти незамеченной.
После того как солнце село и свет покинул небо, Квахку отправился в путь. Пройдя немного, Йим поняла, что они направляются к крепости, и ей показалось, что она знает, почему: поскольку поиски ее расширялись, путь к их началу был бы более безопасным – по крайней мере, если бы у человека был зоркий проводник, умеющий летать. Дневная близость к поимке развеяла сомнения Йим в том, что она последует за вороном, даже если это будет означать, что Старейшие определят ее место назначения.
Ночью путешествие оказалось таким же трудным, как опасалась Йим, потому что ворон не отставал. Чем ближе Йим подходила к крепости, тем настоятельнее требовалось ее миновать. Далеко за полночь земля начала уходить вверх. К тому времени Йим была уже так близко к крепости, что могла видеть тусклый свет от скрытых костров, отражавшийся от каменных стен замка. За крепостью возвышалась гора. Йим взбиралась на нее, пока небо не начало светлеть. Затем Квахку подвел ее к узкой расщелине в скалистом склоне горы. По стене расщелины стекала вода, и Йим лизала ее, пока не утолила жажду. Затем она погрузилась в сон, где ее ждал Пожиратель, чтобы потревожить ее сны.
Солнце уже почти село, когда Йим проснулась. Она обнаружила Квахку, сидящего у начала расщелины. Перед ним лежала внушительная куча орехов, ягод и съедобных семян. Йим не знала, кто собрал эту еду – птица или другие существа, но ела с удовольствием. После этого она слизала со стены еще воды.
– Ну, Квахку, куда ты поведешь меня сегодня вечером?
Птица наклонила голову на восток.
– Может, я сегодня полетаю, а ты пойдешь пешком? Нелегко взбираться босиком.
Квахку закаркал.
– Нет? – Йим потерла больные ноги. – Ну что ж, по крайней мере, ты не отдал мне свой мешок.
Йим набрала горсть ягод, и ворон склевал их с ее протянутой ладони.
Слова Йим о поклаже заставили ее вспомнить о Хонусе, и мысль о нем пробудила в ней тоску. Любовь к Хонусу побудила Йим к самопожертвованию, и она была уверена, что именно по этой причине Карм наделила ее «даром». Но богиня не забрала этот дар, даже когда он выполнил свою функцию. Йим по-прежнему глубоко любила Хонуса, хотя ее любовь стала безнадежной. Я никогда больше не должна его видеть. Причина заключалась не только в ее осквернении и даже не в том, что она зачала ребенка от лорда Бахла. Йим чувствовала, что стала носительницей зла и может подвергнуть опасности любого, кого полюбит.
Поднимаясь по склону горы, Йим утешалась верой в то, что Хонус никогда не столкнется с армией лорда Бахла и не подвергнет себя опасности ради нее.
– Карм, – сказала она, – я молюсь не за себя, а за Хонуса. Пожалуйста, даруй его сердцу покой. Пусть он забудет меня и обретет счастье с другой. Сделай это для того, кто пожертвовал всем ради тебя.
Ночной ветер развевал слова Йим, высушивая ее слезы. Это был прохладный ветер, ведь осень уже воцарилась на верхних склонах горы. Даже на равнине внизу Йим заметила первые признаки приближающейся зимы, которая в Аверене наступала рано и задерживалась надолго. Чем выше поднималась Йим, тем более отдаленной казалась перспектива захвата. Это заставило ее сосредоточиться на следующей дилемме. Она была беременна, и единственными средствами, которыми она располагала, были плащ, рваная смена и рваная кофта. У нее не было ни средств для разведения огня, ни простейших средств для выживания в одиночку – ни ножа, ни котелка, ни кожи для воды. В стране, охваченной междоусобицей, где бродят жрецы Пожирателя, она не смела ни у кого просить помощи. Возможно, Квахку ведет меня к какому-то обрыву, где он взмоет в пустоту и позовет меня за собой. В данный момент перспектива казалась не такой уж плохой.
Квакку не вел Йим к обрыву и не вел ее всю ночь. Вместо этого он полетел по маршруту, который вел Йим через складку в горе, окружавшую высокую лесистую долину. Укрытые от ветра, там росли высокие деревья. Ворон летел среди них, направляя Йим к месту у горного ручья. Йим пила его чистую холодную воду, которая действовала на нее как эликсир. Впервые за много дней она почувствовала покой. Вместе с ним пришло обещание уснуть без сновидений. Даже не взглянув в сторону ворона, Йим поняла, что он хочет, чтобы она отдохнула. Уже засыпая, она нашла кучу сухих листьев. Там она завернулась в украденный плащ и задремала, совершенно не замечая, что неподалеку в темноте сидит огромный медведь и пристально наблюдает за ней.
40
Пока Йим спала в укромной альпийской долине, Хонус начал второй этап своего одиночного похода. Первый этап начался, когда Йим еще пряталась в болоте. Именно тогда Хонус впервые покинул армию, неся свой мешок. Преследуемый тоской по женщине, которая в последний раз носила его, Хонус направил все свои мысли и силы на ее поиски. Первым его заданием было провести скрытную и длительную разведку. Он делал это под видом крестьянина, пряча лицо в плаще с капюшоном, чтобы не насторожить солдат Бахла, что за ними следит Сарф.
Наблюдения Хонуса привели его к нескольким выводам. Первое заключалось в том, что Железная гвардия больше не ищет дезертиров. В качестве проверки Хонус несколько раз показывался людям Бахла в крестьянской одежде. Лишь однажды это вызвало полусерьезную погоню. Таким образом, Хонус предположил, что ищут исключительно Йим, и она все еще на свободе. Поскольку Хонус не обнаружил никаких приготовлений к отступлению, он предположил, что Бахл планирует оставаться в крепости до тех пор, пока Йим не будет найдена.
Пока Йим на свободе, Хонус планировал преследовать солдат лорда Бахла. Таким образом, он надеялся защитить ее. Если повезет, он даже сможет найти Йим во время одной из своих вылазок. Кроме того, если люди Бахла схватят ее, он сможет попытаться спасти ее. Сформулировав эту стратегию, он приступил к ее реализации.
Было уже за полночь, когда Хонус бесшумно подкрался к трем дозорным Бахла. Перемещаясь из тени в тень, он был практически незаметен из-за темно-синей одежды и лица. Тем временем дозорные демонстрировали беспечность вооруженных людей, считающих, что им нечего бояться. Когда Хонус добрался до них, он быстро убил двоих, прежде чем они успели выхватить оружие, а третьего легко обезоружил. Приставив клинок к горлу мужчины, Хонус сказал:
– Будь спокоен, и ты еще состаришься. Почему ты стоишь в дозоре так далеко?
– Потому что мне приказали.
– Ты кого-то ищешь. Зачем?
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– У тебя есть еще один шанс сказать. К чему эти поиски?
Мужчина ничего не сказал, и Хонус перерезал ему горло. После этого он надел на себя достаточно снаряжения убитого гвардейца, чтобы в темноте принять его за одного из них. Затем он выбросил тела дозорных в ближайший колодец. К рассвету в колодце оказалось еще восемнадцать гвардейцев, но Хонус ничего не знал об их задании.
Ни один из допрошенных им солдат ничего не рассказал. Хонус рассуждал о том, было ли это вызвано дисциплиной, страхом перед лордом Бахлом или неверием в возможность пощады. Как бы то ни было, к концу ночи Хонус перестал задавать вопросы и просто перебил всех дозорных, которых застал врасплох. Недолго думая, он решил прибегнуть к пыткам, чтобы узнать то, что ему нужно, но отказался от этой идеи. Йим бы этого не одобрила, а он твердо решил руководствоваться ее мудростью. Он скрылся только с рассветом, довольный тем, что воплотил в себе гнев Карм и что в это утро на Йим будет охотиться на двадцать одного человека меньше.