– Мама, что с тобой?
Девушка подбежала к кровати, присела и обняла мать.
– Кто тебя обидел?
– Папа, – тихо вымолвила женщина.
– Папа? А что сделал папа?
– Он умер, – ответила мать.
Всякие сомнения относительно путешествия в будущее моментально исчезли. Маша, понимая, что она ничего не может поделать с ходом событий, вспомнила, что её мать не в силах пережить смерть своего мужа, тоже умрёт.
– Нет!!! – закричала Маша, – Не надо! Не сейчас!
Девушка не выдержала напряжения и потеряла сознание.
Очнулась она оттого, что мама приводила её в себя, натирая виски нашатырным спиртом.
– Отчего он умер? – спросила дочь.
– Его убили, – ответила мать.
– Убили?
Эта первая несостыковка с будущим подействовала, как спасительная соломинка для утопающего. Если отец не умер в больнице, как это было известно из будущего, а его убили, значит и смерть матери может произойти совсем по другому сценарию, а главное, в совсем другое время.
– Как, убили? Кто убил? – переспросила Маша. – Разве он не в больнице?
– Там они его и убили, – ответила мать.
– Кто убил?
– Врачи, кто же ещё?
– К сожалению, врачи не всегда способны победить болезнь, – попыталась хоть чуть-чуть успокоить мать Маша. – Папа долго болел.
– Ты же ничего не знаешь, доченька! Он был совершенно здоров.
– Он здоров? – удивилась Маша.
– Он также здоров, как и твой парень, который тоже находится в психиатрической клинике. Его, кажется, Александром зовут?
– С Александром произошло недоразумение, – ответила Маша.
– Недоразумение заключается в том, что он не захотел служить этой стране, – зло сказала мать, – а твой отец…
– А что мой отец?
– Ты знаешь, за что Солженицына лишили гражданства?
– Да, он клеветал на нашу страну.
– Ничего он не клеветал. За его книгу «Один день Ивана Денисовича» сначала решили даже дать ленинскую премию, но потом она кому-то не понравилась и все его работы оказались клеветой. После Солженицына были Вишневская, Растропович. Академик Сахаров превратился в сумасшедшего.
– А что сделал папа? – спросила Маша.
– Они с друзьями решили сказать – «нет» этому произволу. У одного нашли плакат – «СССР – тюрьма народов». Вот он и стал сумасшедшим.
– Кто, друг или папа?
– Вся компания.
– Ты никогда мне об этом не рассказывала.
– Я, слава богу, в своём уме. Неужели ты думаешь, что я, вслед за мужем, отправлю туда свою собственную дочь? Тем более, твой отец был неправ.
– Неправ?
– Да. СССР – это не тюрьма народов, а огромный сумасшедший дом.
Мать помолчала немного, а потом с завистью посмотрела на дочь.
– Как я вам завидую, молодым. Вы будете жить совершенно в другом обществе, где будет свобода слова, где никто не будет сидеть в психушке за свои убеждения. Наша страна изменится, а папа, к сожалению, этого не увидит. Чуть-чуть не дожил.
– До чего не дожил? – осторожно спросила Маша.
– До социализма с человеческим лицом.
– С каким лицом?
– Ты, что с Луны свалилась? Партия провозгласила перестройку. Слава богу, генсеком молодого поставили. Он мужик умный, страну поднимет.
– Он поднимет? – горько усмехнулась Маша, – Да через десять лет этой страны вообще не будет! И генсека не будет, и ничего не будет.
– Господи, что же ты такое говоришь? Как это, ничего не будет? Так не бывает.
– Ещё как бывает, мамочка!
– А кто же будет поддерживать порядок, если страны нет?
– Бандиты. Они заменят и милицию, и прокуратуру и суд.
– По-твоему, и милиции не будет?
– Милиция превратится в бандитов. Это будет красная крыша.
– У милиции будет красная крыша?
– Это не важно, какая крыша будет у милиции, хоть зелёная, главное, что сама милиция превратится в красную крышу. Заводы перестанут работать, а вся страна превратится в лохотрон.
– Во что, во что? – не поняла мама.
– Лохотрон, – повторила Маша. – Мошенники, по-нашему.
Лицо матери исказилось от ужасной догадки.
«Неужели этим можно заразиться?» – подумала она.
– Что с тобой, мама? – заметила это Маша.
– Ты навещала своего Александра? – спросила она.
– Откуда ты это знаешь?
– Нетрудно догадаться.
Два самые сильные инстинкта вступили в единоборство. Инстинкт самосохранения отталкивал от дочери мать, как от чумы. Женщина теперь уже была полностью уверена, что молодой человек дочери попал в психиатрическую больницу не из-за того, что не хотел служить в армии, а потому, что был действительно болен. И не просто болен, а опасно болен, потому как, заболевание его было заразно. Материнский инстинкт, пренебрегая всякой осторожностью, не боясь заразиться этим опасным психическим заболеванием, пытался сжать свою дочь в объятьях и защитить даже от этой страшной и непонятной болезни.
– Не отдам! – кричала мать, сжимая дочь в своих объятиях. – Они не посадят тебя в психушку!
– Какая психушка, мама? О чём ты?
– Никогда, слышишь, никогда не ходи к этому Александру!
– Причём тут Александр? Я не понимаю тебя!
– Эти болезни могут быть заразными, девочка. Неужели ты хочешь оказаться в психушке, как и он?
– Ах, вот ты про что? – догадалась Маша. – Успокойся, я совершенно нормальна.
Однако заверения дочери нисколько не подействовали на мать. Она заломила руки над головой и разразилась новым приступом истерики.
– Господи, за что же такая напасть на меня!? И муж и дочь! Забери и у меня разум, чтобы не видеть всего этого!
Маша не на шутку перепугалась. Самым страшным было то, что она не знала, как помочь маме. Любые слова дочери несчастная женщина воспринимала, как бред умалишенного. Девушка поняла это и совсем перестала разговаривать с мамой. Она выбежала в коридор, где в шкафу находилась аптечка и достала нашатырный спирт. Вернувшись в спальню, Маша обнаружила свою мать тихо лежащей на полу. Цвет лица у неё был бледно-серый, а дыхания почти не ощущалось. Пузырёк с нашатырным спиртом выпал из рук и разбился, но девушка даже не заметила резкого, противного запаха. Она собрала все свои силы, чтобы самой не упасть в обморок и вызвала скорую помощь.
Глава 24
Прождав в ЗКП три часа, Ричард и Джон поняли, что их друзья вряд ли вернутся.
– С ними что-то произошло, – забеспокоился Джон. – Они хотели вернуться быстро.
– Их надо выручать, – согласился Ричард.
– Хорошенькое дело – выручать! Как, позвольте спросить? Там, – Джон показал куда-то вверх, – совсем другой мир. Почти четыреста лет прошло.
– Ты же сам хотел хоть одним глазком посмотреть.
– Одно дело посмотреть, когда тебя сопровождают профессор с Александром, а другое…
– А кто их сопровождал, когда они спасали нас? – спросил Ричард, – те же четыреста лет, только в другую сторону.
Джон понял, что был неправ. Однако одного этого понимания было совершенно недостаточно для конкретных предложений.
– Сначала надо найти выход отсюда, – предложил Ричард.
Это предложение было вполне реальным и не обещало ничего опасного. Джон оглянулся по сторонам и, увидев два коридора, спросил:
– Здесь два туннеля. По какому они ушли?
Ричард виновато пожал плечами.
– Я не помню.
– Я тоже не помню, – признался Джон. – Сделаем так: осмотрим сначала один туннель, затем второй.
– Начнём с этого, – Ричард кивнул на туннель, который был рядом с ним.
– Хорошо, – согласился приятель.
Он поднял с пола какую-то железяку и процарапал ей крест возле туннеля.
– Это я на тот случай, если мы опять забудем.
Друзья осторожно вошли в коридор. Чем больше удалялись они от места их пребывания, тем больше овладевало ими беспокойство. Наконец Джон не выдержал и остановился.
– У меня такое чувство, что мы что-то не сделали.
– Я знаю, что мы не сделали, – сказал Ричард. – Мы оставили без присмотра генератор и тот чёрный ящик. А вдруг он попадёт в чьи-то руки?
После этих слов страх достиг своего апогея. Друзья развернулись и побежали назад. Вернувшись в комнату, они увидели чёрный дипломат и генератор в целости и сохранности.
Путешественники присели и облегчённо вздохнули.
– Слава Богу, всё на месте! – сказал Ричард.
Он взял генератор и нежно прижал его к груди. Джону оставалось забрать портфель.
Они снова начали свой путь. На этот раз никакого волнения не было. Друзьям казалось, что «волшебный генератор» может защитить их от любой неожиданности.
– А ты пользоваться им умеешь? – спросил Джон.
Ричард отрицательно помотал головой.
– Александр с профессором умеют, – ответил он. – Мы найдём их.
– Обязательно найдём, – согласился приятель.
Тоннель закончился металлическими воротами. Через щели дул небольшой сквознячок, свидетельствуя о том, что по ту сторону царила природа.
– Там выход, – сказал Ричард и толкнул ворота.
Опьяняющий запах свободы опьянил недавних узников и они, не в силах сдержать радости, пустились в пляс.
Сержант Бабарыкин, тот самый, что собирал генератор для капитана и подполковника, стоял в наряде по охране секретного входа в «ЗКП». Этот вход был замаскирован под обыкновенный гараж, в которых советские граждане хранили свои ржавые «жигули» и «москвичи». Чтобы сбить с толку многочисленных шпионов, пост находился не у охраняемого выхода, а у соседнего гаража, где якобы зарвавшийся полковник, используя своё служебное положение, охранял свою личную «волгу», неизвестно на какие шиши приобретённую. Так как в те времена почти все полковники использовали своё служебное положение в личных целях, и почти все имели автомобили, неизвестно на какие шиши приобретённые, такой пост ни у кого не вызывал никаких подозрений. К гаражу изредка приезжал военный «УАЗик», из него вылезал лоснящийся полковник, который заставлял солдата открыть гараж. Полковник заходил в него и любовался своей «волгой», которая никуда никогда не выезжала. А зачем ей ездить, ведь в подчинении у полковника была целая автобаза с казенными автомобилями и, самое главное, с казённым бензином. Налюбовавшись своей ласточкой, полковник приказывал солдату закрыть гараж и не спускать с него глаз. Полковник уезжал, а солдат стоял навытяжку с приложенной к фуражке ладонью до тех пор, пока машина полковника не скрывалась из вида.