Сейчас все обо всех всё знают. Человек практически лишен права на личную жизнь, которая по определению должна быть приватной, тайной. Причем человек сам себя лишил этого права. Конечно, в первую очередь это известные люди – артисты, певцы, художники, но и неизвестные хотели бы, чтобы о них все знали и все говорили, ежевечерне мы наблюдаем это в разнообразных так называемых ток-шоу. Все обо всех всё знают, но почему-то никому не становится от этого лучше. Не счастливы, а несчастливы, причем все несчастливы по-своему.
Я верю, что в конце концов человек задумается, одумается и скажет всем, но в первую очередь себе твердое и решительное «нет». Моя личная жизнь – это моя личная тайна! К сожалению, все братья наши меньшие не могут осмысленно произнести данное слово, за них это должны сделать мы, причем не когда-нибудь, а уже сегодня. Личная жизнь животных – это их личная тайна!
(Рукопись обрывается.)
Глава десятая
Проблема человеческого бессмертия
Человечество озабочено проблемой продления человеческой жизни, и это понятно и объяснимо, но, на мой взгляд, как это часто бывает, оно (человечество) подходит к проблеме не с того конца.
Люди хотят жить долго, бесконечно долго, но почему-то никто не задается вопросом, что будут они делать в той бесконечно долгой жизни, что будут из себя представлять? Жалкое ведь может оказаться зрелище… Нет, не человеческую жизнь надо продлевать, она и так немаленькая, не человеческую, а собачью и кошачью!
Кто не видел человеческого горя, вызванного кончиной его четвероногого питомца, тот не знает, что такое человеческое горе! В силу своей профессии я это знаю, видел, к сожалению, не раз. Оно может быть большим, чем горе, связанное с человеческой смертью. Казалось бы – странность, казалось бы – дикость: с одной стороны, человек – венец творения и вершина эволюции, с другой – маленькая зверушка – четыре лапки, мордочка и хвостик. Где же здесь гуманизм, если последнее оказывается больше первого? Не дикость ли это? Нет, милостивые государи, не дикость. Прощаясь навсегда с животным – домашним любимцем, мы всегда прощаемся с любовью, а ведь всё, что у нас есть, это любовь, это сказал тот, кто произнес свое знаменитое «Похвальное слово глупости». Прощаясь навсегда с человеком, даже близким, мы теряем многое, но, к сожалению, это не всегда бывает любовь, любовь, ничего взамен не требующая, любовь радостная и необременительная. А здесь она именно такая. Просто любовь.
И кто не видел человеческого счастья, вызванного спасением приговоренного болезнью или несчастным случаем питомца, тот не знает, что такое человеческое счастье!
К счастью, я это знаю, знаю очень хорошо, видел не раз…
В Китае и некоторых других восточных странах существует замечательная традиция содержания в доме семейного карпа. Пребывая в атмосфере спокойствия и заботы, они живут очень долго, по некоторым данным, до ста лет, являясь бессловесным, но живым центром не одной семьи, а целого рода на протяжении нескольких поколений. И это карп, рыба! А если бы это были собака и кошка? Если бы они жили не десять-двадцать лет, как сейчас, а сто, двести, триста, тысячу, да-да, тысячу лет, в каком ином мире мы сейчас бы жили, каким иным в хорошем смысле этого слова был бы человек! Как мало, до обидного мало живут те, кто любит нас, не требуя за это ничего! Вся современная наука – генетика, медицина, физика, химия и, конечно же, математика – должна сегодня сосредоточиться на этой проблеме, потому что каждый продленный год собаки или кошки – это шанс спасения человека и человечества. Вы прямо спросите: от чего? И я так же прямо отвечу: от одиночества и одичания, вызванных отсутствием любви.
Собаки и кошки – фактор любви, и без этого фактора человек не человек сегодня, не вполне человек. Разумеется, есть еще больший, еще более значительный, можно сказать, веский фактор – дети, но отношение к детям как к будущим взрослым искажает его, нередко превращая в свою полную противоположность. Мне приходилось слышать фразу: «Дети – лучшее вложение в будущее». Это была телевизионная реклама каких-то банковских вкладов, и что тут можно сказать, комментарии, как говорится, излишни. Дети не будущие люди. Дети – отдельные люди. Да, дети – величайший фактор любви, однако они имеют один существенный недостаток – рано или поздно они становятся взрослыми со всеми вытекающими отсюда последствиями. Собаки и кошки лишены этого недостатка, взрослая собака обладает интеллектом двухлетнего ребенка, и бесполезно в них что-то вкладывать в надежде в будущем получить так называемую отдачу. Всё, что у них есть – это любовь, любовь к нам – людям. И только это, по самому большому счету, нужно человеку.
Я верю, современной науке это по силам: столетние, трехсотлетние, тысячелетние собаки и кошки станут центром разрушающегося института семьи, спасут человека и человечество. Они будут нести в себе знание о далеких предках, делая человеческую жизнь не длинной, но бесконечной, если понимать под бесконечностью не количество, а качество, – мудрость. О них будут заботиться, их будут любить, им будут служить, но это их не испортит – нельзя испортить рожденных для любви. А так – все останется на своих местах, столетние псы будут так же охранять дворы, а тысячелетние коты ловить в квартирах мышей, и кто знает, может быть, хозяева тех дворов и квартир будут носить фамилии Жучкиных и Муркиных, Барсиковых и Трезоркиных, да и фамилия Шариков уже не будет постыдной (рукопись обрывается).
Глава 11
Жизнь и смерть великих идей
«Великие идеи безжалостны». Прочитав однажды эти слова у известного современного писателя Венедикта Малофеева в статье о смерти русской литературы, я искренне думал, что это его слова. Но, как выяснилось здесь, в общей палате спец-психбольницы, где я сейчас нахожусь не по своей воле и пишу эти строки, слова эти принадлежат не Венечке Ненастоящему, а известному и крупному французскому писателю двадцатого века Анри де Монтерлану. Противоречивость, если не сказать сомнительность, этой хлесткой фразы доказывает своевольный уход француза из жизни – он не только принял цианистый калий, но еще и застрелился.
Нет, милостивые государи, великие идеи добры, милосердны, великодушны!
Не хотел говорить здесь о художественной литературе, но, упомянув сразу двух писателей, придется сказать. Известным и общепринятым стало ныне утверждение, что художественная литература никак не влияет на человека и человеческое развитие. Но, позвольте, не является ли художественная литература формой наблюдения за человеком и человечеством? Писатель – это микроскоп и телескоп в одном лице. И если наблюдение за Вселенной даже невооруженным взглядом изменяет Вселенную, то насколько сильнее изменяется человек, общество, как сказал бы Л. Н. Толстой, «Мiр». Конечно, далеко не всякий писатель изменяет его в хорошую сторону, а только хороший писатель, выдающийся писатель, а еще лучше, великий писатель, и совершенно не случайно, начав эту главу с печально известного Венедикта Малофеева, я заканчиваю ее великим Львом Толстым.
Глава 12
Утопическая
Люди никогда не будут счастливы, а мир гармоничным до тех пор, пока правила игры в жизни определяют взрослые. Я бы назвал их – половозрелые, потому что так называемая сексуальность играет в их поведении главную и определяющую роль. Не работа ума и не душевный труд двигают их поступками, а движение тестостерона в организме. Половые органы правят ими, а заодно и миром. Но куда они могут завести? Правильно – в тупик, что мы и наблюдаем. Культ молодого тела и секс. Секс ради здоровья и здоровье ради секса. Кажется, что из этого нет выхода, но на самом деле выход есть!
Существуют две категории народонаселения, которые могут вывести нас из современного цивилизационного тупика. Это – дети и старики. Старики и дети живо чувствуют дыхание вечности – у первых она перед лицом, у последних за спиной. И это-то дыхание определяет их мысли и поступки, а потому они не могут быть неверными или ошибочными. Первенством в этом ареопаге подлинной человеческой гармонии должны, конечно, обладать старики, но вовсе не потому, что дети глупы и несмышлены, наоборот – дети гениальны, они не только гениальные художники, но и просто гениальные люди – всего лишь за несколько лет своей крошечной жизни они проходят путь, который человечество прошло за несколько тысячелетий. И все же – первенство старикам, потому что они знают, какой это тяжкий труд – быть взрослыми, а детям это только предстоит.
Но что же делать со взрослыми, куда нам их деть? Не надо никуда девать – пусть работают днем, а по ночам занимаются своим сексом. Они ведь и впрямь думают, что жизнь – это работа и секс. Но от власти взрослые должны быть отстранены. И не будет войн – дети и старики не воюют, не будет вражды, не будет ненависти, не будет страха.
Старые, малые и братья наши меньшие – счастье и любовь. Но не та любовь, которую имеют в виду взрослые – хотенье, кряхтенье, пыхтенье – все эти недостойные человека звуки, а любовь как радость и свобода. Радость общения и свобода в любой момент от нее отказаться. Играл ребенок, играл и заснул… Или убежал к другим детям играть, а бабушка в это время дремлет.
Настоящая любовь никого ни к чему не обязывает, она бескорыстна, необременительна и никогда не наскучивает – как природа.
Деревья, цветы, вода водоема и – собаки и кошки, собаки и кошки…
Сто дней после детства
Сто дней… Много это или мало? С одной стороны, не так уж и много – чуть больше трех календарных месяцев, но если считать не дни, а убийства, грабежи и изнасилования, совершенные в это время в нашей стране? В борьбе с преступностью дорог каждый день, каждый час. Кажется, еще вчера Россия обрела нового Генерального прокурора (с обидной приставкой и. о., но мы верим, что это временно), а между тем с момента его назначения минуло сто дней. Сегодня гость страницы «Право и порядок» – и. о. Генерального прокурора Российской Федерации Александр Иванович Сокрушилин. С ним беседует наш корреспондент Екатерина Целовальникова.