Я откинулся назад, скрестив руки на груди.
– Я хочу сообщить тебе, что ты сидишь напротив первого игрока с низов единственного и неповторимого «Беллами-Крик Бульдогс», двукратного чемпиона мужской бейсбольной лиги округа Аллеган.
– Оу, боже мой. – Блэр обмахивалась веером, как падающая в обморок южная красавица. – Я заявляю, мистер Демпси, что это впечатляет.
Я улыбнулся, понимая, что прошло много времени с тех пор, как я водил женщину на обед, и даже еще больше с тех пор, как я так наслаждался чьей-то компанией. Официантка вернулась с нашими напитками – пивом для меня, водкой с содовой и лаймом для Блэр – и приняла наши заказы.
– Так ты фанатка бейсбола? – спросил я, когда мы снова остались одни, представив, как Блэр на трибунах подбадривает нас с парнями.
– Хм. Думаю, да.
Блэр сделала вид, что думает об этом, постукивая пальцем по пухлой нижней губе.
– Бейсбол – это тот мяч, в который играют на поле в форме бриллианта, верно?
Я засмеялся, взяв пиво.
– Именно.
– Тогда да, определенно. Я поклонница всего, что связано с бриллиантами. – Она подняла свой стакан и чокнулась о мою бутылку.
– Удачи на третьем чемпионате, отбивающий. А теперь поговорим о делах.
Ожидая еду, мы с Блэр обсуждали идеи по оживлению бизнеса, включая перестройку вестибюля, празднование Дня труда и кампанию в социальных сетях.
– Но у меня нет социальных сетей, – сказал я.
– Это часть твоей проблемы – тебе это нужно.
Она сделала глоток водки.
– У тебя есть веб-сайт, и это нормально, но в идеале его тоже нужно переделать. Ты знаком с дизайнерами веб-сайтов?
Я подумал над этим, допивая пиво.
– Знаешь, подруга Даймне, Лола, могла бы сделать что-то подобное. Я могу его спросить.
Она моргнула.
– Кого?
– Даймне. Ой, извини – Энди. Мы зовем его Даймне на работе.
– Почему?
Я объяснил Блэр прозвище, и она засмеялась, тряся головой.
– Вот оно что. Бедный Энди.
– Послушай, мы все были тем парнем в гараже, который вручает гаечные ключи и штабелирует шины. Нужно с чего-то начинать.
– Ты начинал так же?
– Черт возьми, да, я начинал так же. Мой отец не собирался жалеть меня только потому, что я был его сыном. Во всяком случае, он работал со мной больше, чем с другими парнями.
Прибыла официанатка и поставила наши тарелки с гамбургерами и картошкой фри на стол.
– Еще пива? – спросила она, беря мою пустую пивную бутылку и стакан Блэр.
– Конечно, – сказал я.
Блэр закусила губу.
– Мне не стоит.
– Все на мне, – сказал я ей, предполагая, что она беспокоилась о стоимости. – Возьми еще одну.
– Спасибо.
Она улыбнулась, но все равно выглядела неловко. И замолчала – официантка вернулась с нашими напитками, а она все еще не говорила.
– Эй. Что случилось? – Я толкнул ее ногу своей под столом.
– Ничего такого.
Блэр посолила картофель фри. Разложила его на тарелке.
– Я не куплюсь на это. Ты молчала целых четыре минуты. Это наверняка твой рекорд.
Я надеялся, что это рассмешит ее, но она одарила меня лишь половинчатой улыбкой.
– Мне стыдно за себя.
– Почему? – Я откусил свой бургер.
– Скорее всего, я просто думала о том, как усердно ты работал всю свою жизнь. Все, что у тебя есть, ты заработал сам. А мне все было дано. Это кажется несправедливым.
– Кто сказал, что жизнь справедлива?
– Ты понял, о чем я.
Блэр взяла один кусочек картошки и медленно съела его, как кролик откусывает кончик моркови.
– Расскажи мне больше о том, как ты вырос.
– Например?
– Ну, не знаю. Ты хорошо проявил себя в школе?
Я пожал плечами.
– Хорошо в чем? В поведении? Нет.
– Ты получал хорошие оценки?
– Когда старался.
Она тяжело вздохнула.
– А ты старался?
– Иногда.
Я откусил еще несколько кусочков и подумал о школе.
– Были некоторые предметы, которые мне нравились, да и некоторые учителя мне нравились. Я старался получить одобрение от тех, кто имел для меня значение.
– Какой у тебя был любимый предмет?
– Я проводил много времени на дополнительных занятиях. Это считается?
Она рассмеялась.
– За что тебя наказывали?
– В основном за опоздания в школу. Сейчас я рано встаю, но тогда постоянно просыпал школу. Иногда я дрался. Я страшно ругался, когда выходил из себя. Мы с друзьями пошалили как-то и попались. – Я пожал плечами. – Ничего серьезного. Слишком много тестостерона скапливается в маленьком городке.
– Ты участвовал в драках? – Ее глаза увеличились от удивления. – С кем?
– Я не помню. Это были просто глупые парни. Кто-то сказал что-то, что меня разозлило, я ответил, и мы взялись за кулаки. Я все время пытался быть бунтарем.
– Так у тебя был плохой характер?
Я налил себе пива в стакан.
– Можно и так сказать. Ага.
– И ты по-прежнему такой?
– Иногда. Но я научился это контролировать.
– Как?
– Восемь лет в морской пехоте.
– Ой. Ты морской пехотинец. – Она взглянула на мои руки. – Это оттуда у тебя все татуировки?
– У меня было их меньше раньше. Большинство из них я сделал, когда вернулся домой.
– Я никогда не видела так много тату на одном человеке, – призналась Блэр, немного смущенная этим. – Было больно?
– Я переживал вещи и похуже.
– Тебя когда-нибудь отправляли на задание?
Я кивнул.
– Три раза.
– Это должно было быть… – Она замешкалась и вздохнула. – Я даже не знаю, как закончить это предложение. Я хотела сказать «жестко», но это кажется глупым замечанием. Конечно, было тяжело. Это же война.
– Было много всего. Одно из них – жестокость.
– Ты не любишь говорить об этом? – тихо спросила Блэр.
Я ответил не сразу. Я откусил еще несколько кусочков своего бургера, отпил пива и подумал, как ответить на вопрос. Обычно я держал дистанцию при разговоре на эти темы, но было что-то такое в Блэр, что заставляло меня немного с ней сблизиться.
Но совсем немного.
– Мне очень жаль, – шепнула она, когда я не сразу ответил на вопрос. – Я не хотела вызвать плохие воспоминания.
– Все нормально. Я просто пытался выразить свои мысли словами. Некоторые из нас не владеют тремя языками, – сказал я, снова подталкивая ее ногой. – И частенько мне кажется, что я и одним не владею.
Она улыбнулась.
– Что ж, в любое время, когда ты хочешь, чтобы твои мысли были переведены на латынь, я вся к твоим услугам.
Откинувшись на спинку стула, я перевел разговор на нее.
– Как насчет тебя? Я так понимаю, ты хорошо училась в школе?
– Да.
– И я полагаю, тебя ни разу не задерживали после уроков?
– Ни разу.
– И, наверное, ты держалась подальше от драк, кабинета директора и тату-студий?
Блэр покрутила кубики льда в своем напитке, глядя в стакан.
– Думаю, я вела довольно скучную жизнь.
Мне сразу стало не по себе.
– Я не это имел в виду. Я просто имел в виду… Я не знаю. Мы разные. У нас был разный жизненный опыт.
– Думаю, это правда. Самый бунтарский поступок, который я когда-либо совершала, – это устроилась на секретную работу в пекарню.
Блэр, похоже, считала это настолько унизительным, что мне пришлось улыбнуться.
– Ну, не скажи. Посмотри, как ты взяла и оставила свою старую жизнь, не зная, что принесет будущее. Некоторые люди назвали бы это глупостью.
– Ну, не знаю.
Я импульсивно наклонился вперед и взял ее за руку.
– Я думаю, это было смело. Я думаю, что где-то внутри тебя живет бунтарка Блэр, которая очень хочет выйти и показать миру, на что она способна.
Она так повеселела, что едва не светилась.
– Ты думаешь, мне стоит сделать татуировку?
Я засмеялся.
– Давай не будем переусердствовать. Почему бы нам не начать, скажем, с того, чтобы научить тебя менять колесо или что-то в этом роде? Или как запустить машину в случае, если аккумулятор разрядится. Это две самые распространенные причины, по которым людям требуются буксировки.
– Было бы здорово, – сказала Блэр. – Тогда я могла бы помогать и другим, а не только себе.
Я кивнул.
– Вот так.
Она посмотрела на наши сцепленные руки.
– Чему я тебя научу? Как говорить по-французски?
– Хм. Не уверен, что это пригодится.
– Ты прав. – Она хихикнула. – Помнишь ту серию из «Друзей», где Фиби пытается научить Джои говорить по-французски?
Я покачал головой. В этот момент я не мог думать ни о чем, кроме того, как она играла с моими пальцами, продевая их сквозь свои собственные. Мой член реагировал так, как будто ее руки были в моих штанах, а не на столе.
– Как бы то ни было, все прошло не очень хорошо. Я подумаю о чем-то другом.
– О! – Она отпустила мою руку и подняла палец. – Я научу тебя готовить! Тогда тебе не придется заказывать столько еды навынос.
– Подойдет, – сказал я, подняв пиво и допив его. – Хотя я не уверен, что буду очень уж хорошим учеником.
– На кухне ты будешь не хуже, чем я в гараже, – парировала Блэр. – И держу пари, ты отлично владеешь своими руками.
Наши взгляды встретились. Я медленно поставил пустой стакан на стол. Ширинка моих джинсов была горячей и натянутой.
Ее щеки вспыхнули.
– Извини, я не имела в виду… не то чтобы ты не был… я имею в виду, я бы не знала, если ты…
Взволнованная, она хлопнула руками по запястью перед своей грудью.
– Помоги мне, я говорю и не могу заткнуться.
Я засмеялся.
– Все нормально. Я понял, что ты имела в виду. – Понизив голос, я сказал: – И, чтобы ты знала, это беспроигрышная ставка – я отлично владею руками.
Когда мы закончили есть, она по-прежнему краснела, украдкой поглядывая на мои пальцы.
Мне это чертовски понравилось. Очень.
Когда счет был оплачен, мы пошли ко мне домой. После пары минут молчания она посмотрела на меня.
– Можно вопрос?
– Конечно.
– Это немного странно.