– Теперь я нервничаю. Но продолжай.
– Если бы ты знал, что через год ты внезапно умрешь, то изменил бы что-нибудь в своем образе жизни?
Я посмотрел на нее с беспокойством.
– Ты в порядке?
Она засмеялась.
– Я-то в порядке. Этот вопрос кто-то мне однажды задал, и я ответила нет. Конечно, это была ложь. И это преследовало меня долгое время.
– Ох.
– А что насчет тебя? Ты бы что-нибудь изменил?
– Не-а. Моя жизнь складывается именно так, как я хочу.
– Это восхитительно. Я действительно восхищаюсь тем, как ты всегда знал, чего хочешь, и просто делаешь это.
Я задумался на мгновение.
– Я не знаю. Ну, знаешь, я был идиотом много лет.
Мы приближались к двери моей квартиры, и я вытащил ключи из кармана.
– То есть «идиотом»?
Я пожал плечами.
– Когда я был моложе, то думал, что знаю все. А оказалось, что это не так.
– Все о чем?
– О жизни. И когда у меня в голове возникала идея, я просто бросался на нее, на максимальной скорости, сломя голову. У меня вообще не было самообладания.
На мгновение она снова замолчала.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Не то чтобы у меня были яйца, конечно. Но тоже думала, что все знаю.
Я рассмеялся.
– Наверное, все через это проходили, когда им восемнадцать, двадцать один или даже двадцать пять. Чтобы увидеть вещи более ясно, нужна зрелость. Усвоить правильные уроки. – Я отпер дверь и открыл ее для Блэр, а затем последовал за ней вверх по лестнице, вдыхая исходящий от нее аромат ванили.
Поднявшись по лестнице, она повернулась ко мне лицом.
– Какие уроки ты извлек?
– Хм?
Проходя мимо нее, я зажег свет на кухне. Я не мог оставаться с ней наедине в темноте.
– Я про жизнь. Какие самые важные уроки ты усвоил?
Я подошел к лампе рядом с диваном и включил ее.
– Я узнал, что внутренняя сила так же важна, как и внешняя, может быть, даже больше. Я понял, что привязанность к людям, вещам или идеям дает им слишком большую власть над тобой. И я узнал, что единственный человек, на которого действительно можно положиться, – это ты сам.
Блэр уставилась на меня через комнату.
– Вау, Гриффин. Это действительно мрачно.
– Нет, это не так, – попытался защититься я. – Это практично. И это бесплатно. Когда понимаешь, что для счастья больше никого не нужно, то перестаешь чувствовать, что что-то упускаешь. Ты перестаешь искать. Ты понимаешь, что тебя устраивает то, что у тебя есть.
– Но как тебе удается оставаться в таком непривязанном состоянии?
– Вот для чего нужны правила.
– Я так понимаю, ты не особо по поводу отношений.
– Не-а.
– Но разве тебе не одиноко полагаться во всем только на себя?
– Быть одному – это не то же самое, что быть одиноким, – сказал я. – Уверяю тебя, я в порядке. Но если ты продолжишь задавать такие вопросы, я начну называть тебя Дарлин.
Блэр засмеялась и подняла руки.
– Ладно, ладно. Я остановлюсь.
– Хорошо.
Я направился вперед по коридору, желая, чтобы разговор закончился. Я уже слишком много наговорил.
– Я возьму простыню и постелю тебе на диване.
– Спасибо. Слушай, а как ты думаешь, я смогу быстро принять душ?
– Конечно.
Я продолжал двигаться, не обращая внимания на прилив крови к промежности. Она собиралась раздеться в моей ванной. Она собиралась снять всю одежду, принять душ и обхватить руками свое тело. Прямо там, где я стоял голый раньше и завтра буду стоять голым, дрочить при мысли об этом.
– Я оставлю тебе пару полотенец на кровати, – сказал я хриплым голосом, мой член стал твердым.
– Спасибо.
Затаив дыхание, я снял с полки два самых красивых банных полотенца – белые, которые Шайенн подарила мне на Рождество, без потертостей по краям.
Я никогда ими не пользовался, потому что меня пугали чистые белые полотенца – я испачкал бы их за один прием душа после рабочего дня. Медленно проводя рукой по поверхности, я невольно подумал, что этот материал будет покрывать все ее обнаженное тело. Как он будет скользить по ней вверх и вниз, по спине и ягодицам, по животу и бедрам, по груди и шее. Потом она выйдет из спальни, полностью вымытая, чистая и восхитительно пахнущая, вероятно, в тех коротких шортиках и в футболке, сквозь которую торчали ее соски.
Чтобы удержать мои руки, потребуется сила двадцати человек.
Я был на это не способен.
Глава 8
Блэр
Не стану лгать, но мне понравилось снимать с себя одежду в спальне Гриффина. Я даже осталась стоять ненадолго без одежды – дверь была закрыта, – побуждая его зайти.
Он этого не сделал.
Взяв с кровати полотенца, я поспешила в ванную.
– Какой чертенок эта Бису, – прошептала я котенку, которая все еще пряталась в переноске. – Почему я веду себя так странно?
Душ был невероятным – я вымыла волосы, побрила ноги, намылила тело и смыла грязь, накопившуюся за два дня, и липкий летний пот. Я использовала свой собственный гель для душа с ароматом ванили, но, признаюсь, взяла кусок мыла Гриффина с вулканической лавой и понюхала его. Запах был едва уловимым, но его было достаточно, чтобы вызвать покалывание прямо между ног.
Я подумала об этих больших сильных руках… Было ли неправильным хотеть, чтобы они немного обхватили меня под простынями? Я вспомнила, как он сегодня схватил меня за руку и потащил через дом своей матери, и у меня все зажглось внутри.
У него были манеры, но он не всегда ими пользовался.
Я решила, что должна соблазнить его. Но как?
Я продолжала думать об этом, пока вытиралась, втирала в кожу крем для тела, надевала пижаму и чистила зубы. В конце концов, только мое отражение в зеркале привело меня в чувство.
Ради бога, на мне была старая футболка со Снупи и выцветшие мальчишеские шорты. Мои волосы были всклокочены, вместо соблазнительного нижнего белья – обычные бабушкины трусики из розового хлопка, которые можно было увидеть через дырку в шортах, и я больше не могла позволить себе настоящий педикюр, поэтому пальцы моих ног казались голыми и несексуальными.
Все во мне выглядело несексуальным.
Отказавшись от идеи соблазнения, я выключила свет, собрала свои вещи и вышла в гостиную.
Гриффин сидел в кресле, в котором я спала прошлой ночью. Свет на кухне был погашен, но лунный свет струился через высокие окна, освещая комнату серебристым блеском. Один только вид его затылка и шеи возбуждал меня. Подойдя ближе, я увидела простыню, аккуратно расстеленную на диване, и подушку на одном его конце.
– Спасибо, – сказала я.
Гриффин поднялся на ноги и повернулся ко мне лицом.
– Нет проблем. Ты закончила в ванной?
– Да.
Засмущавшись, я потрогала свои мокрые, растрепанные волосы.
– Я очень благодарна за душ. Я чувствую себя намного лучше.
– Хорошо. – Он на мгновение опустил взгляд на мои голые ноги, а затем отвернулся к своей спальне.
– Думаю, я покормлю кошку и лягу спать.
– Хорошо. – Но я не хотела, чтобы он уходил.
– Я бы хотела… неважно.
– Что?
Я покачала головой.
– Это глупо.
– Скажи мне.
Я пялилась на его грудь, пока говорила, – на бицепсы, выпирающие из рукавов, на татуировки на его мускулистых руках, на широкую грудь, на его широкие плечи. Желание бурлило во мне, бурлило, как густой, горячий шоколадный соус.
– Я бы хотела встретить тебя при других обстоятельствах, вот и все.
Он сделал шаг ближе ко мне.
– Почему?
– Потому что не хочу зависеть от тебя таким образом. Не то чтобы я не хотела провести с тобой еще одну ночь – просто я хотела бы, чтобы это было не потому, что мне это было нужно. – Наши глаза встретились.
– Я бы хотел, чтобы это было потому, что ты этого хотела.
– А что, если это было и то и другое?
– А?
– Что, если это то, что тебе нужно, а я тоже хочу этого?
Он переместил руки на мои бедра.
– Я не думал об этом.
Я провела ладонями по его груди, приподнявшись на цыпочки. Мой живот скручивало от волнения.
– Ты хочешь, чтобы я сделала это?
Гриффин притянул меня к себе, а я знала ответ еще до того, как он его произнес.
– Да.
Наши губы соединились, горячие и обжигающие. Он целовал меня так, как я всегда мечтала, чтобы меня целовали, – дико и с наслаждением, как голодное животное пожирает свою добычу. Двадцать четыре часа сдерживаемого желания переполняли нас, и наши руки рвали одежду – срывали футболки, дергали за шорты, расстегивали пуговицы, молнии, стягивали джинсы. Когда мы оказались обнажены, наши тела прижались друг к другу, а руки скользили по горячей, потной коже. Гриффин застонал и провел ртом по моему горлу. Я откинула голову в сторону и вздохнула, почувствовав на своей шее дикие завихрения его языка.
Протянув руку между нашими телами, я обхватила его толстый, возвышающийся член одной рукой, поглаживая большим пальцем его кончик и двигая кулаком вверх и вниз по его длине, бормоча что-то в знак благодарности и возбуждения.
Гриффин зарычал и просунул руку между моих бедер, лаская меня удивительно мягкими, нежными движениями, пока я не подумала, что умру, если он не проникнет в меня. Я покачивала бедрами, накрывая его руку, и он дал мне то, чего я хотела, просунув в меня один длинный палец, прижимаясь ладонью руки к моему клитору. Затем Гриффин вынул палец и стал тереть теплую, шелковистую влагу быстрыми круговыми движениями, и я почувствовала, что внутри меня вот-вот сработает сигнал о готовности блюда в духовке.
– О боже, – прошептала я, смущенная тем, что могу кончить так быстро.
Мне пришлось ухватиться за его плечи, чтобы удержаться на ногах.
Это так приятно. Я так давно не кончала, не останавливайся, да, да, да… Я взорвалась в горячих, пульсирующих ударах, мои мышцы сжимались снова и снова. Но я была жадной и отчаянно хотела большего. Я хотела, чтобы он был внутри меня. Я хотела, чтобы он потерял контроль так же, как я. Я хотела, чтобы он кончил.